Берия пришлось принимать срочные меры по спасению своего друга — он «ослабляет» результат разбирательства по ВВС и авиапрому, подставив под удар своего выдвиженца Абакумова. Вскоре Маленков был возвращен в Москву и после недолгого затишья, по настоянию Берия, «впрягается» в «ленинградское дело».
Кузнецов, выполняя указание Сталина: «В МВД и МГБ нэ все в порядке. Присматрись вниматэлно», с присущей ему активностью, с интересом и вдохновением взялся за новое для него дело, удивляя работников аппарата своим неутомимым желанием быстрее познать все, что ему доверено. За небольшой промежуток времени он освоил свои обязанности, вызвав искреннее уважение всех, кто общался с ним и по работе, и в быту.
Берия, естественно, не мог допустить, чтобы кто-то, кроме него, вмешивался в дела органов, и потребовал от секретаря ЦК впредь не проявлять интереса к МГБ. Кузнецов, не ведая того, сделал первый шаг к пропасти… Он сослался на указание Сталина и сказал, что будет и впредь осуществлять как секретарь ЦК и начальник Управления кадров ЦК ВКП(б) контроль за расстановкой входящих в номенклатуру руководящих лиц этих министерств.
Берия после этого окончательно утвердился в мысли о том, что Сталин не доверяет ему, контролирует с помощью Кузнецова его работу, а может, в будущем вообще, как это он сделал с Молотовым и Ворошиловым, лишит активной деятельности, до предела ограничив его дела в Политбюро. Теперь Лаврентий Павлович видел в Кузнецове своего личного врага… И не один он — Кузнецова люто ненавидел Георгий Маленков. Дело в том, что Кузнецов занял пост Маленкова, много лет занимавшего должность секретаря ЦК и начальника Управления кадров ЦК ВКП(б) и неожиданно смещенного Сталиным в первый послевоенный год.
Георгий Максимилианович тоже заметил перемены в поведении Сталина с приходом в ЦК Кузнецова, которому вождь все чаще и чаще поручал решение самых важных и наиболее ответственных дел. А тут еще Сталин подлил масла в огонь, назвав Кузнецова во время застолья на даче своим преемником…
Теперь пришло время показать генералиссимусу свою преданность. Маленков и Берия старались изо всех сил…
Не забыл Берия несносную выходку председателя Госплана СССР Николая Алексеевича Вознесенского в годы войны, тем более в свое время тот долго работал в Ленинграде… Посоветовался с Маленковым.
Так родилось «ленинградское дело». Как любил повторять начальник следственной части по особо важным делам МГБ М. Рюмин: «Был бы человек — дело найдется». Берия и Абакумов быстро нашли повод для раздувания дела, благо защищать ленинградцев уже некому: их покровитель Андрей Жданов почил в бозе. Поговаривали, что к праотцам Андрей Александрович ушел из жизни не без помощи вездесущего Берия… В конце декабря 1948 года в ЦК пришла очередная анонимка «Об имевшем место подлоге при подсчете голосов при выборах Ленинградского обкома 25 декабря». Писем в ЦК приходило видимо-невидимо, их, как принято, на рассмотрение отсылали в обкомы и горкомы, в министерства и ведомства, а тут — анонимке дали ход. Началось разбирательство. Да, действительно, председатель счетной комиссии А. Тихонов доложил делегатам областной и городской объединенной конференции о единогласном избрании первого секретаря обкома и горкома П. Попкова и некоторых других членов обкома и горкома, хотя, как потом выяснилось, четыре делегата проголосовали против Попкова, два — против второго секретаря Г. Бадаева, 15 — против второго секретаря горкома Я. Капустина и т. д. Налицо нарушение Устава партии, но не такое, чтобы исключать из партии и привлекать к уголовной ответственности виновных членов счетной комиссии и ее председателя. Это, как сказал Абакумов, на «дело» не «тянет».
Тогда же, в январе 1949 года, в Ленинграде проводилась всесоюзная оптовая ярмарка. Решили использовать и ее. При тщательном разбирательстве выяснилось, что ярмарка якобы привела к «разбазариванию государственных товарных фондов и нанесла значительный материальный ущерб государству».
Это была явная подтасовка. Дело в том, что 14 октября 1948 года на заседании бюро Совета Министров СССР под председательством Г. Маленкова обсуждалась проблема остатков залежавшихся товаров и мерах их реализации. А сумма некупленных народом товаров не маленькая — 5 миллиардов рублей. 11 ноября 1948 года бюро Совета Министров СССР приняло постановление «О мероприятиях по улучшению торговли»: «Организовать в ноябре — декабре 1948 года межобластные оптовые ярмарки, на которых произвести распродажу излишних товаров…» Постановление подписал Маленков.
Выполняя требование постановления, Министерство торговли СССР и Совет Министров РСФСР решили провести оптовую ярмарку в Ленинграде. 13 января 1949 года председатель Совета Министров РСФСР М. Родионов направил Маленкову информацию об открытии ярмарки в Ленинграде. Последний, отлично зная, что подобные мероприятия проводятся по решению бюро Совмина СССР, написал на полученной информации провокационную резолюцию: «Берия Л. П., Вознесенскому Н. А., Микояну А. И. и Крутикову А. Д. Прошу вас ознакомиться с запиской тов. Родионова. Считаю, что такого рода мероприятия должны проводиться с разрешения Совета Министров. Маленков». Ярмарка проводилась по прямому решению Совмина, но Маленков делает вид, что ничего об этой ярмарке и не знал, что это нарушение правительства РСФСР. Маленков как секретарь ЦК срочно готовит заседание Политбюро ЦК ВКП(б), на котором 15 февраля 1949 года принимается постановление «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) товарища Кузнецова А. А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) т.т. Родионова М. И. и Попкова П. С.».
В постановлении отмечалось: «Политбюро ЦК ВКП(б) считает, что отмеченные выше противогосударственные действия явились следствием того, что у т.т. Кузнецова, Родионова, Попкова имеется нездоровый, небольшевистский уклон (слово «уклон» нравилось Сталину еще с двадцатых годов, и Маленков прибегает к любимой лексике вождя. — А. С.), выражающийся в демагогическом заигрывании с Ленинградской организацией, в охаивании ЦК ВКП(б), который якобы не помогает Ленинградской организации, в попытках представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение между ЦК ВКП(б) и Ленинградской организацией и отдалить таким образом Ленинградскую организацию от ЦК ВКП(б).
В связи с этим следует отметить, что т. Попков, являясь первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), не старается обеспечить связь Ленинградской партийной организации с ЦК ВКП(б), не информирует ЦК партии о положении дел в Ленинграде… встает на путь обхода ЦК партии, на путь сомнительных закулисных, а иногда и рваческих комбинаций, проводимых через различных самозваных «шефов» Ленинграда вроде т.т. Кузнецова, Родионова и других…
ЦК ВКП(б) напоминает, что Зиновьев, когда он пытался превратить Ленинградскую организацию в опору своей антиленинской фракции, прибегал к таким же антипартийным методам заигрывания с Ленинградской организацией, охаивания Центрального Комитета, якобы не заботящегося о нуждах Ленинграда, отрыва Ленинградской организации от ЦК и противопоставления Ленинградской организации партии и ее Центральному Комитету»
[17].
