В основе взглядов Сореля — понятие государства, развитие которого, по мнению историка, определяет весь исторический процесс. Сорель считал, что государства строят свою внешнюю политику, руководствуясь геополитическими интересами, а не идеологией. Потому, например, внешняя политика Франции во время и после революции преследовала те же цели, что и во Франции роялистской. «Самые высокие принципы и самые благородные чувства являются не более чем масками, прикрывающими самые эгоистические интересы», — развивая свою мысль о преобладании экономических выгод над идеологией, утверждал Сорель.
Другим убеждением Сореля было то, что ни один из фактов в истории дипломатии не должен рассматриваться изолированно, что для понимания каждого элемента в отдельности необходимо глобальное видение исторической ситуации. Отсюда интерес Сореля к анекдоту: занимательное событие позволяло ему проанализировать весь комплекс стоявших за ним проблем, обнаружить скрытые за анекдотом закономерности. Такой подход будет характерен и для «Поисков» Марселя Пруста, который стремился за мельчайшими фактами открыть самые общие закономерности человеческого существования. Возможно, что скрупулезность Пруста имела одним из своих источников лекции профессора Сореля, шедшего в своих рассуждениях от самого частного к самому общему.
Одним из веяний времени во французской дипломатии конца XIX века был интерес к Восточной Европе и России. Среди преподавателей Пруста было несколько специалистов по дипломатическим связям с Россией и восточными странами. Прежде всего следует упомянуть Альбера Вандаля, которому, как вспоминал Робер де Бийи, «нравилось вводить в ужасающую сложность восточных дел живые замечания, предназначенные благодаря остроумному слову зафиксировать в сознании Кючук-Кайнарджийский мирный договор или восстание Ипсиланти». Вандаль интересовался франко-русскими взаимоотношениями, им были написаны книги, посвященные императрице Елизавете Петровне и Александру I. Другой преподаватель, Анатоль Леруа-Болье, читавший лекции о важнейших государствах Европы, также интересовался Россией, которой он посвятил несколько книг: «Империя царей», «Франция, Россия и Европа», «Русский государственный деятель Николай Милютин». Этот дипломат был также литературно одарен: свои впечатления о поездках на Восток он публиковал в «Ревю де Дё Монд», сборник его стихов «Часы одиночества» был опубликован издателем Дантю в 1865 году. И само название сборника, и некоторые составляющие его произведения (как, например, поэма «Венеция», стихотворения «Детство», «Девушки и цветы») близки по своей тональности и содержанию к ранним произведениям Пруста.
Интерес к Восточной Европе можно обнаружить и на страницах романа «В поисках утраченного времени», где упомянуты король Болгарии Фердинанд I, а также русский царь Николай II. Описывая эпоху накануне и во время Первой мировой войны, Пруст мало затрагивает дипломатические связи Франции с Англией, Америкой, Германией, гораздо больше его интересуют взаимоотношения с восточными соседями. Интерес Пруста к дипломатии и анализу внешней политики Франции проявится в романе «В поисках утраченного времени» также в создании образа дипломата маркиза Норпуа, в котором отражены некоторые черты преподавателей Вольной школы политологии. Об этом сходстве говорит, например, Андре Зигфрид в своей книге «С признательностью Эмилю Бутми и Альберу Сорелю»: «Манера Сореля в преподавании заключалась в какой-то в хорошем смысле слова фамильярности с той избранной публикой, которая слушала его лекции. В ней была также такая лестная доверительность старейшины, который делился со своими молодыми преемниками опытом в манере почти задушевной. Поскольку мы были не очень удалены от великих исторических эпох, эта фамильярность не была лишена некоторой торжественности. В этом обаятельном преподавании было даже что-то, какое-то отражение, которое я не могу точно определить, манеры, которую прославил маркиз Норпуа».
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
В СТОРОНЕ ГЕРМАНТОВ
ПРУСТ — НАЧИНАЮЩИЙ ЖУРНАЛИСТ
Во время учебы в университете Пруст начинает активно сотрудничать с литературными журналами, все более и более серьезными. Довольно рано он пришел к осознанию того факта, что известность писателя создается не только его произведениями, но и реакцией на них в прессе. В течение всей своей литературной карьеры Пруст будет уделять большое внимание «рекламе» своих произведений и публикациям в периодических изданиях. Несмотря на мнение родителей, уверенных, что их Марсель неспособен на волевые усилия, Пруст никогда не оставался без литературной работы, он трудился постоянно. Представление о том, что Пруст в течение долгих лет был занят только светскими развлечениями, родилось из переноса содержания романа «В поисках утраченного времени» на биографию писателя. На самом деле нет ничего более далекого от реальности, чем идея о лени Пруста. До начала «Поисков» Пруст проделал огромную работу, его перу уже принадлежали десятки статей, эссе, новелл, а также две книги переводов.
Так, совсем недавно, в 90-е годы прошлого столетия, были найдены ранее неизвестные произведения Пруста, которые были написаны и опубликованы им уже в годы учебы в университете. Речь идет о публикациях в журнале «Мансуэль», с которым Пруст сотрудничал с октября 1890 по сентябрь 1891 года. Это было первое нерукописное издание, в котором участвовал Пруст. Публикации в журнале принадлежали в основном самому Марселю, а также основателю издания Отто Буван ван дер Буаджену. Отто, которому только исполнилось 18 лет, был сыном известного архитектора и учеником Вольной школы политологии, где, по всей видимости, он и встретился с Прустом. Отто станет библиотекарем в библиотеке Арсенала, композитором, президентом Концертного общества Сорбонны. Однако в корреспонденции Пруста это имя упоминается лишь однажды, что и привело к тому, что о статьях Пруста узнали совсем недавно. По одной из версий, между двумя молодыми людьми произошел конфликт, который и спровоцировал нежелание Пруста упоминать о своем сотрудничестве с журналом.
Задача издания, как она обозначена в первом номере, была довольно амбициозной: авторы предполагали дать резюме того, что произошло за месяц в области культуры и политики в Париже и во Франции. Такой глобальный взгляд на реальность напоминает подход, который будет использован Прустом в романе «В поисках утраченного времени». Единственное отличие заключалось в том, что в «Мансуэле» описывалась современность, а в «Поисках» речь пойдет о прошлом. Однако амбициозная задача была еще слишком сложной для молодого автора: своей всеядностью и поверхностностью «Мансуэль» скорее напоминал туристические проспекты для иностранцев, желавших открыть для себя все радости парижской жизни, чем глубокий философский роман. В журнальных статьях видно увлечение Пруста внешним блеском происходящего вокруг, его рассуждениям пока не хватает глубины, его выбору — вкуса, а оценкам произведений искусства — знаний.
Для своих публикаций Пруст использовал псевдонимы, потому определение авторства делается на основе анализа стиля, а также содержания статей, которые имеют сходство со зрелым творчеством писателя. Интересы Пруста можно разделить на две сферы. С одной стороны, его перу принадлежат описания светской жизни и парижской моды, а с другой — находятся тексты, в которых Пруст пробует себя то в качестве критика, описывающего свои впечатления от живописи, музыки, театра, то в качестве автора небольших художественных произведений.
