По всей видимости, Пруст был в курсе того, что капитан Дрейфус невиновен, с 1897 года благодаря своей близости к мадам Строс, которая получила информацию о махинациях, приведших к обвинению капитана, от Жозефа Рейнаха, журналиста, убежденного в невиновности Дрейфуса с 1894 года. Среди сторонников Дрейфуса было много прежних одноклассников Пруста по лицею Кондорсе: Даниэль Галеви, Жак Бизе, Робер Дрейфюс. В собственной семье убеждения Марселя разделяли его мать и брат. А вот отец, слишком близкий к правящим кругам, не посмел занять оппозиционную к правительству позицию.
Как видим, наибольший интерес у молодого автора вызвал процесс Золя. В дальнейшем внимание Пруста отчасти переключилось на другие сюжеты, хотя дело Дрейфуса навсегда останется для него одним из важнейших событий в его собственной биографии. Когда в 1899 году во время очередного пересмотра дела на адвоката Лабори будет совершенно покушение, Пруст отправит юристу телеграмму поддержки. Он также будет регулярно подписывать разнообразные манифесты и письма в помощь капитану.
В конце концов, в 1906 году, в момент принятия решения о реабилитации Дрейфуса, Пруста даже охватит что-то вроде ностальгии по тому периоду, когда правда и ложь имели такие определенные очертания, когда было совершенно ясно, что́ нужно изменить, чтобы восстановить справедливость. Все более погруженный в исследование психологических закономерностей, все более удаляющийся от прямого описания исторических событий, Пруст даже приходит к парадоксальному выводу, что, может быть, капитан Дрейфус и полковник Пикар, видевшие в своей жизни столько страданий, все же счастливее многих других людей. Ведь несчастья других, объясняет Пруст в письме к мадам Строс, базируются на психологических законах, которые невозможно изменить, тогда как причиной трагических событий в биографии Дрейфуса и Пикара является юридическая ошибка, которую вполне можно исправить.
ПРИЧИНЫ НЕУДАЧИ РОМАНА «ЖАН САНТЕЙ»
Для исследователя биографии Пруста роман «Жан Сантей» интересен, с одной стороны, тем, что он имеет автобиографический характер и позволяет больше узнать о том, что происходило в жизни Пруста. С другой стороны, роман, как и сборник «Утехи и дни», может рассматриваться в качестве варианта «Поисков утраченного времени», варианта, в котором автобиографическая информация еще не получила такой глубокой переработки, как в «Поисках».
Незаконченное произведение Пруста представляет собой собрание отдельных эпизодов, которые не имеют единой интриги. Имена и характеры персонажей еще не совсем определены: они иногда меняются от сцены к сцене, а события, в которых они участвуют, иногда противоречат друг другу. Несмотря на отсутствие связи между отрывками и героями, в тексте все-таки может быть найдена объединяющая его основа. Роман описывает часть жизненного пути молодого и литературно одаренного человека, которого зовут Жан Сантей. Бернар де Фалуа, который при издании романа первым столкнулся с его разорванной композицией, объединил повествование, опираясь на изменение возраста героя — от детства к юности. Этот подход с небольшими уточнениями будет использоваться и впоследствии.
Роман открывается прологом: двое друзей получают доступ к манускрипту писателя К. Все описанные далее события являются частью этого документа. «Жан Сантей» начинается с описания первых лет жизни героя и сцены с поцелуем матери, а также эпизодов с каникулами в Илье, с волшебным фонарем, с прогулками, с распорядком дня в воскресенье. К детскому же периоду относятся сцены, связанные с определением призвания главного героя. Важное место занимает описание влюбленности в мадемуазель Косищев, которая отражает историю детского увлечения Пруста Марией Бенардаки. Читатель переносится также в лицей Генриха IV, в котором учится Жан. Здесь Пруст концентрируется на описании дружбы с Анри де Ревейоном, молодым человеком, имеющим блестящее аристократическое происхождение. Родители запрещают Жану выходить вместе с Анри в свет, что вызывает яростное сопротивление их сына. Следующий эпизод описывает визит главного героя в замок Ревейон, принадлежащий родителям Анри. Один из разделов «Жана Сантея» посвящен путешествию в Бег-Мэль, за которым следует вторая поездка в Ревейон. После рассказа о путешествиях читатель знакомится с главой, которая отдана описанию военного гарнизона, она напоминает о военной службе самого Марселя. Затем Пруст переходит к исторической части: он описывает дело Мари (являющееся трансформацией скандала с Панамским каналом) и дело Дрейфуса.
Тематическое сходство с романом «В поисках утраченного времени» заставляет задаться вопросом, почему, если основные темы «Поисков» уже присутствовали в «Жане Сантее», он был заброшен писателем. Как случилось, что один из двух романов, построенных на автобиографическом материале, был доведен Прустом до совершенства, а другой оставлен без продолжения?
Чтобы объяснить неудачу «Жана Сантея», можно привести несколько причин. Во-первых, Пруст не нашел в первом романе философской основы, которая могла бы придать композиции произведения большую ясность: поиск собственного призвания, а также интерес к воспоминаниям уже разрабатываются писателем, но они не определяют структуру романа, они присутствуют только в качестве отдельных эпизодов. Пространственная организация романа «В поисках утраченного времени», базирующаяся на противопоставлении направления к Свану и Германтам, также пока отсутствует. Второй причиной можно считать то, что Пруст оказался слишком близко от описываемых событий, он был затоплен автобиографическим материалом, ненужными подробностями. Таким образом, эпизоды романа «Жан Сантей» не только не связаны воедино, но и имеют слишком «сырой» характер. Главное место пока еще отдается Прустом описанию, а не анализу. В-третьих, Пруст не использует повествование от первого лица, которое составляет одно из главных преимуществ романа «В поисках утраченного времени» и позволяет погружаться в неизвестные ранее глубины человеческой психологии. Благодаря использованию я-повествования «Поиски» приобретают субъективное измерение, Пруст переходит от описания того, что видит герой, к анализу того, почему он видит что-то так, а не иначе. Пруст концентрируется прежде всего на том, что происходит в сознании героя, на процессах восприятия и на том, что их определяет (мечты, воспоминания, привычки). Такой глубокой трансформации повествовательной техники Пруст не смог осуществить в своем первом романе.
СНОВА МАДАМ ПРУСТ
В течение нескольких лет, во время которых Пруст работал над сборником «Утехи и дни», а также над романом «Жан Сантей», писатель был занят, как мы видели, своими новыми светскими знакомствами, литературными проектами, а также сентиментальными привязанностями. Тем не менее он все еще проживал в доме родителей, то есть не чувствовал себя достаточно «взрослым», чтобы их покинуть и вести полностью самостоятельный образ жизни. Оставляя своих близких даже на недолгое время, он, как и прежде, чувствовал себя несчастным. Таким образом, семейные привязанности оставались все еще чем-то очень важным для Пруста: это показали несколько эпизодов, связанных с родителями и произошедших в конце 1890-х годов.
Основное число их концентрировалось вокруг мадам Пруст, привязанность к которой не уменьшилась у Марселя с возрастом. Жанна Пруст в этот период пережила ряд потерь. В 1890 году умерла ее мать, и это событие ей, заботливой и чувствительной дочери, было очень тяжело перенести. В мае 1896-го, когда Жанна начала наконец забывать боль этой первой утраты, скончался сначала двоюродный дедушка Марселя — Луи Вейль, а через несколько недель, 30 июня — Нате Вейль, отец Жанны. В июле в одном из своих писем Марсель подчеркнет важность этого ухода тех, кто представлял поколение, предшествующее поколению его родителей, и к кому Марсель нередко обращался и за советом, и за финансовой помощью. Он напишет о новом состоянии его семьи просто: «Мы похожи на дом, который потерял своего хозяина».
