— Возьмите то!
— Попробуйте это!
Но и подруги не могли пожаловаться на отсутствие кавалеров. Например, Петя от них буквально не отлипал. И как ни просили его подруги пойти и рассказать кому-нибудь другому, за сколько секунд его будущее ландо наберет скорость в сто километров в час и сколько топлива при этом потратит, Петя упорно не уходил от них.
— Скоро подарки раздавать будут, — сказал он. — Интересно, что мне подарят?
— Тут и думать нечего. Это будут коврики для твоей новой машины.
— Нет, коврики мне в салоне уже дарят.
— Тогда зеркала.
— Нет.
— Ручной пылесос.
— Вот это было бы дело! — оживился Петя. — Только Павел Семенович все больше ерунду всякую дарит. Шкатулки, картины, вазы еще, а на фига мне в машине ваза?
Отзвучали уже все положенные речи, гости и приглашенные артисты окончательно подружились и раскрепостились, пришло время вручения подарков. Это была едва ли не самая любимая часть праздника для сотрудников «Планктона». Все сгрудились возле елки в приятном возбуждении.
И напрасно Петя ворчал, что дарят ерунду. Может быть, таких практичных вещей, как посудомойка или пылесос, Павел Семенович и не дарил, но он всегда подходил к выбору подарков с душой. Каждый подарок был красиво упакован в цветастую оберточную бумагу, так что заранее узнать, что там в его пакете, ни у кого бы не получилось. В некоторые пакеты Павел Семенович для особо хитрых и нетерпеливых специально добавлял громыхающие шарики, или добавлял весу с помощью гантели или какого-нибудь горного минерала. Делалось это с целью окончательно запутать нетерпеливцев, которые попробуют определить на вес или по звуку, что находится в его свертке. В этом и заключалась главная интрига праздника. Никто не мог догадаться, что получит на этот раз.
— Подходите, подходите, мои дорогие. Не стесняйтесь. Сейчас начнем раздачу подарков.
В этом году подарков было так много, что они буквально возвышались горой. Павел Семенович стал брать одну коробку за другой, называя имена и торжественно вручая подарки. Для каждого у него находилось ласковое слово или комплимент.
— Вася, ты у нас в этом году показал себя молодцом. С Новым годом тебя!
— Сашенька, красавица наша, будь всегда такой же веселой. С праздником.
— Вера Сергеевна, вы наша надежа и опора. Без вас мы никуда. Будьте и в следующем году такой же сильной и выносливой.
И так далее, и тому подобное. Те, кто уже получил подарок, нетерпеливо разворачивали оберточную бумагу, разглядывали подарок, благодарили. Тут было не положено уносить подарки с собой и вскрывать их дома. Хотя Эмма Леонидовна обычно именно так и поступала. Но то Эмма Леонидовна, ей позволялось все. Мнением остальных о полученном подарке Павел Семенович обязательно интересовался. Так что обмен восхищенными репликами мог затянуться на час и дольше.
Наконец подошла очередь подруг. Верочка получила чудесную косметичку из мягкой белой кожи, с полным набором кисточек и расчесок. К косметичке прилагалось устное поздравление.
— Будь всегда такой же красотулей.
А вот Люба получила книгу. Иллюстрированное издание ста главных достопримечательностей мира. И к нему прилагалось пожелание посетить их все уже в следующем году.
Петя получил подарочный набор средств для чистки и полировки автомобиля, красиво упакованный в кожаный чемоданчик. Не пылесос, но тоже кое-что.
— Смотрите! — внезапно раздался из толпы высокий женский голос. — А чья-то там туфля под елкой?
Все повернулись и посмотрели. Действительно, среди коробок с подарками на полу виднелась черная замшевая туфля с приметными алыми подошвами. Подруги переглянулись. Они-то хорошо знали, чья это обувь. Неоднократно любовались этими туфельками, когда они красовались на стройных ножках своей обладательницы.
А Сережа из отдела доставки прямо так и сказал:
— Вроде бы такая обувка у нашей Лизы имеется.
— Действительно. Ее туфля. Но где же сама Лиза?
Но Лизы как не было с самого начала, так она и не появилась. Зато из-под горы коробок появилась ее туфля. И как она там, интересно знать, очутилась?
Раздача подарков продолжалась дальше. Туфлю отставили в сторону и на какое-то время забыли о ней. Но затем Павел Семенович, нагнувшись за очередным подарком, внезапно замер, словно ему «прострелило» спину. А когда он все же выпрямился, лицо у него было перекошенным, взгляд остановившимся, а руки пустыми. Та коробка, за которой он потянулся, свалилась на пол. Судя по брямканью, что-то в ней разбилось.
Но Павел Семенович даже внимания не обратил на этот эксцесс. Он продолжал таращиться в одно место под елкой, и что-то не было похоже, что увиденное сильно его радует.
— Что? — зашептались все. — Что там такое?
Павел Семенович хотя и выпрямился, но лицо его продолжало оставаться бледным и перепуганным. Губы у него тряслись так сильно, что выговорить что-то нормально он был не в состоянии. Теперь уж и самые толстокожие из присутствующих смекнули, что дело неладно. К директору подскочили несколько человек, которым не терпелось взглянуть, что же так напугало их руководителя.
— Павел Семенович, что такое?
Но он только и смог протянуть дрожащую руку, указывая куда-то под елку.
— Т-там!
И зашатался. Его подхватили с нескольких сторон, отвели, усадили и захлопотали. А остальные ринулись под елочку. Внезапно раздались крики ужаса, невнятные возгласы, в которых не было смысла, одни эмоции.
Потом чей-то голос прокричал:
— Не бойтесь! Это всего лишь кукла!
Любопытные подруги сунулись в числе первых. И увиденное поразило их несказанно. Под елкой лежала кукла в полный человеческий рост. И эта кукла была одета в тот самый костюмчик восточной принцессы, который так безуспешно пыталась примерить Любочка. Увиденное почему-то неприятно поразило обеих.
— Откуда здесь мог взяться точно такой же костюм? Хозяин ателье прислал две штуки?
— И почему Лиза отдала кукле свою обувь?
Поднялась суматоха. У Павла Семеновича спрашивали, что это за кукла. Сюрприз? Но он лишь тряс головой, ничего не отвечая. Речь все еще не вернулась к нему. Стали разбирать коробки, пытаясь добраться до куклы.
И тут крики ужаса раздались снова:
— Это человек! Это не кукла!
А потом новый возглас:
— Это Лизка! Мертвая!
Услышавшему этот последний вопль Павлу Семеновичу сделалось совсем плохо. Он и раньше-то держался с трудом, а тут и вовсе лишился сознания. Разумеется, праздник на этом прекратился. Народ разделился на две части. Одни стали хлопотать над любимым директором. А вторые принялись суетиться вокруг Лизы, хотя ей было уже все равно.
