— Значит, заводилой у вас был Черкашин? Как вы трое познакомились?
— Случайно. На одной тусе столкнулись. Общих интересов у нас было мало, но тут Черкашин сказал, что ему нужен помощник. Он выбрал Сеню. А Сеня предложил мне поучаствовать в этом маленьком развлечении.
— И вы согласились?
— Меня зацепило. Никогда не доводилось грабить банки. А тут пусть не банк, но сейф. Нехилый драйв.
— И вы не думали, что вам за это будет?
— А что будет? Черкашин сказал, что все продумано до мелочей. Это и не ограбление, а вроде как розыгрыш, который устроили сами сотрудники, ну или кто-то из сотрудников.
— Продолжайте.
— Ваня сказал, что мы трое должны будем проникнуть ночью в офис через открытое окно первого этажа. Окна выходят в тихий двор, ночью там никого не бывает, тревогу поднять будет некому. Сигнализация в офисе будет отключена, камеры наблюдения тоже — бояться нечего. Нас никто не остановит, потому что ночного охранника в офисе не держат, считают сигнализацию достаточно надежной. Нам останется лишь проникнуть в помещение бухгалтерии, открыть сейф и взять оттуда деньги и флешки. Деньги мы могли оставить себе, флешки нужно было передать заказчику.
Снова эти злополучные флешки.
— А вы знали, что за информация хранится на флешках?
— Нет.
— И вы все сделали, как намеревались?
— Да. Мы оставили флешки в условленном месте, как и договаривались. Потом честно поделили деньги на троих, каждому получилось где-то по полтора миллиона с копейками, а потом и разбежались. Больше я ребят не видела. И понятия не имею, как вы сумели нас вычислить.
— Скажите, дорогая, а больше вы ничего не должны были сделать в офисе? — вкрадчиво произнес Владимир Борисович, глядя на Кораблеву.
— Ах, да! — спохватилась девушка. — Мы еще должны были изобразить, будто бы мы взломали дверь бухгалтерии. На самом деле она была открыта. И еще нам надо было сделать вид, что мы ищем ключ от сейфа. Мы должны были перевернуть все в бухгалтерии вверх дном.
— А между тем вы уже знали, где будет лежать ключ от сейфа?
— Да. Он лежал в среднем ящике стола у окна.
У окна стоял рабочий стол Эммы Леонидовны.
— Но в бухгалтерии все было в порядке, — произнесла Верочка. — Никто не поднял тревогу, пока не заглянули в сейф и не обнаружили там денег.
— Как ты это объяснишь?
— Ребята на радостях немного отвлеклись, — нехотя призналась Кораблева. — Как деньги увидели, у всех башни снесло. Столько бабла! Мы стали хватать деньги, даже флешки едва не забыли. А уж о том, что надо что-то там изображать или ломать, забыли напрочь. Думали только о том, как нам повезло. И как бы поскорее унести ноги из этого места.
— А пожар?
— Какой пожар?
— Ночью в офисе была отключена сигнализация, потому что несколько раз срабатывала пожарная охрана. В конце концов, пожарным надоело приезжать по ложным вызовам, и офис был обесточен до утра.
— Об этом я ничего не знаю. Хотя запах гари и впрямь в воздухе чувствовался. Но если пожар и был, то это не к нам. Мы ничего не поджигали.
— Вы только обчистили чужой сейф. И можно спросить, на что ты потратила свою долю?
— Истратила, — пожала плечами Женя. — Сумку себе купила. Сапоги. Еще разное.
— Ты истратила все украденные деньги на шмотки? Все полтора миллиона или даже больше?
— Да что там было тратить? — фыркнула девушка. — Прошлась несколько раз по магазинам, деньги и растаяли.
— Но ты же понимаешь, что украденное в любом случае придется вернуть?
Женя насупилась. Эта идея ей явно пришлась не по душе.
— Ушли вы из «Планктона» тем же ходом, что и пришли? Через окно?
— Да. И никто нас не заметил. Все прошло чисто, как и обещал заказчик.
Владимир Борисович повернулся к Павлу Семеновичу.
— А теперь скажите, что было на флешках?
— Ничего важного. Старые отчеты, другая ненужная документация.
— Это вам сказала Эмма Леонидовна?
— Да. И она же сказала, что волноваться из-за флешек не стоит. Деньги тоже дело наживное. В общем, мы легко отделались.
Отвечая, Павел Семенович как-то странно помаргивал, словно человек, которому есть что скрывать. Его поведение не укрылось от взгляда следователя, который сделался еще более настороженным.
— А сами вы как думаете, легко вы отделались?
— Меня насторожил тот факт, как легко грабители проникли к нам в офис. Я не мог не понимать, что у нас завелась «крыса». Кто-то должен был сказать грабителям, когда в сейфе будет крупная сумма. Этот же человек должен был отключить сигнализацию и систему видеонаблюдения. И наконец, кто-то должен был оставить окно открытым и объяснить, как открыть дверь бухгалтерии и где именно в бухгалтерии нужно искать ключ от сейфа. Все указывало на человека, который работает у нас. И не просто работает, но занимает в фирме высокое положение.
— И вы понимаете, кто может быть этим человеком?
Павел Семенович понурился.
— Теперь да.
— И кто?
— Эмма, моя правая рука. Да, она самый вероятный подозреваемый. Лиза тоже говорила, что доверять Эмме не стоит. Хотя потом Лиза сказала, что ошибалась и что «крыса» — это другой человек. Но ведь Лиза могла ошибиться. Или Эмма каким-то образом обманула девочку.
— А вы сами что думаете? Могла Эмма пойти на предательство?
— Мы с Эммой знакомы столько лет. Мне не приходило в голову, что она может меня обмануть. Да еще вот так подло и глупо. Эмма очень умная женщина. Уж она бы сумела придумать что-то более оригинальное, чем этот грабеж. Он еще и обставлен так, чтобы все указывало именно на нее, Эмму. Это и заставило меня усомниться, что за ночным вторжением в наш офис стоит она.
Следователь кашлянул, потом вздохнул:
— Павел Семенович, я простой сыскарь, я занимаюсь расследованием убийств и другой уголовщины. Мои клиенты люди тоже простые, без закидонов. И всякие там экономические преступления — это не мой профиль. Понимаете, к чему я клоню? Меня эти ваши дела просто не касаются. Мне за расследование экономических афер ни премии, ни жалованья не прибавят. Да еще отругают, зачем сунулся не в свое дело.
— К чему это все?
— Мое дело — это убийство и ограбление. И еще похищение вашей сотрудницы по долгу службы я обязан расследовать. А вот то, что у вас там происходило в вашей внутренней бухгалтерии, меня касается лишь постольку, поскольку может являться мотивом случившейся уголовщины. В целом это не моя юрисдикция. — Павел Семенович молчал. Следователь продолжил: — Хотя это и не мое дело, но все-таки спрошу. Павел Семенович, вы же вроде монополист на рынке мороженых рыбных полуфабрикатов?
