Даша прислонилась спиной к подоконнику, чуть не вскрикнула от боли и со страхом повернула голову назад. Огромный и очень красивый кактус вонзился в нее чуть ли не всеми своими иголками одновременно. Даша с трудом отцепила джемпер от крючкообразных колючек, потерла спину и поняла, что неожиданное иглоукалывание помогло ей наконец найти единственно правильное решение. Она скажет Ване, что любит его. Только его одного. Всю жизнь. А Митя… Митя был ошибкой… Он хороший человек, но не Дашин… чужой…
Даша почему-то приоткрыла дверь только слегка и не без труда проскользнула в щель, которую сама и организовала. Ваня встретил ее внимательным взглядом светлых глаз. Внимательным, но не более. Даша поняла это не сразу, потому что ее сердце сжалось от боли. Голова Лукьянова была перебинтована, как у раненых бойцов из фильмов о войне. Землисто-серое исхудавшее лицо казалось детским, под глазами залегли коричневые круги. Кисти рук, лежавшие на одеяле, тоже поражали своей бледностью и… беспомощностью.
– Ванечка… – хрипло проговорила Даша, изо всех сил стараясь не разрыдаться.
Лукьянов сморщил нос, вглядываясь в Дашу еще внимательнее. Потом уголки его серых губ слегка разъехались в стороны. Он трудно улыбнулся и прошептал:
– Даша… надо же…
Даша бросилась к кровати. Ей хотелось упасть Ване на грудь, но она побоялась сделать ему больно, а потому опустилась на стул, на котором, видимо, постоянно сидела его жена.
– Ванечка! Как ты? Тебе получше? – захлебнулась вопросами Даша.
– Получше… получше… – Он продолжал улыбаться. – А ты… ты откуда узнала, что я здесь? Мы так давно не виделись…
Даше стало не по себе от его слов. Неужели он думает, что Митя не сказал ей, что между ними произошло. Зря он так о Мите… Митя не такой… Даша решительно тряхнула головой. Со словами любви нужно погодить. Сначала надо реабилитировать мужа.
– Я узнала от Мити, – сказала она.
– От Мити? – переспросил Ваня. – Митя… это… Ах да-а-а… Митя – это твой муж…
– Конечно! Он все-все мне рассказал! Он готов понести… Он не подлец, Ваня!
– Не сомневаюсь… Ты не могла бы выйти замуж за подлеца.
– Да! Ты, главное, поправляйся, а потом мы все решим! Как ты скажешь, так и будет!
– В каком смысле? – удивился Ваня. Его брови полезли вверх, что, видимо, причинило ему боль, потому что он поморщился.
Дашино лицо скривилось в ответ. Что она делает? Он еще так слаб, а она лезет к нему с серьезными вопросами. Их лучше все-таки отложить до выздоровления. Она заставила себя улыбнуться и сказала:
– Да… это так… это ничего… ерунда… Потом все обсудим…
Теперь можно было бы перейти и к словам любви, но они все куда-то подевались. Не потому, что вдруг пропала сама любовь. Что-то не то было в Ване. В его лице. Он смотрел на Дашу уже не с обожанием и болью, как это было в «Парусе». Он был чересчур спокоен. И Даша зачем-то спросила:
– Что говорят врачи?
– Они говорят, что я хорошо отделался. Еще бы чуть-чуть – и все…
– И все… – в ужасе повторила за ним Даша.
– Да… Видимо, меня сбил мотоцикл или мопед… В общем, байкеры расшалились…
– Байкеры?!!
– Ну… на самом деле никто не знает, что случилось. Я… понимаешь, не помню… но вряд ли просто споткнулся и упал. Говорят, меня привез какой-то человек… прохожий… Но я был так плох, что медики заторопились… никто не попросил этого человека хотя бы оставить телефон… Чтобы хоть поблагодарить…
– Поблагодарить… – Даша похолодела.
– Да… если бы не он…
Она ужаснулась. Если бы не этот «прохожий», все было бы по-другому. Хотя… причем тут прохожий? Если бы не она, Даша…
– Ну а ты как? – продолжил Ваня. – Я что-то не понял, как ты тут оказалась, но… это неважно… Я очень рад, что ты пришла! Как живешь, Дашенька? Мы столько лет не виделись…
– Столько лет? – удивилась она.
– Ну… можно сказать… уже второе десятилетие пошло…
– Второе десятилетие… – опять эхом повторила за ним Даша.
– Да… вот такие мы уже не юные… У тебя все хорошо?
– Да… – жалко кивнула Даша. – У меня все хорошо…
– Дети есть?
– Дочка…
– Ей уже наверное больше десяти?
– Как раз десять… – Даша отвечала автоматически, не слишком вдумываясь в то, что говорит. Она размышляла о другом. Ваня расспрашивает ее так, будто они действительно не виделись с тех пор, как расстались в юности. Что случилось? Он хочет отомстить ей таким способом или… Или не помнит?
– А у меня двое пацанов, – донесся до нее голос Вани.
– А жена… она… – Даша не успела сформулировать вопрос, как Лукьянов сказал:
– А жена у меня чудесная. Эллочка… Если бы ты пришла чуть пораньше, то застала бы ее здесь. Если бы не она, то я… В общем, медсестры говорят, что она дневала и ночевала возле меня все самое тяжелое время… Вот так… Когда-то, Дашенька, я очень жалел, что поторопился с женитьбой… Ну-у-у… ты же понимаешь… я женился почти сразу после твоего замужества… На зло – не на зло… но без особых чувств… А сейчас Элла… В общем, она себя забыла… Я так благодарен ей… аж что-то теснит вот тут… – И он положил бледную руку на грудь.
Даша смогла только нервно покивать в ответ. Находиться с ним рядом дольше было невозможно. Опять заставив себя улыбнуться, она сказала:
– Я очень рада, что у тебя такая самоотверженная жена… Я вообще рада, что тебе уже лучше… Тебе, наверное, нельзя так много говорить, а потому я… пойду… Ладно?
– Да-да… ты иди, Дашенька… Что тебе терять здесь время? У тебя своих хлопот хватает. Семья… Но ты заходи, если что… если мимо пойдешь… Хорошо?
Даша кивнула и торопливо покинула палату.
Она ехала в троллейбусе, слепая от слез, которые то и дело подкатывали к глазам. Нет, Ваня не может быть так жесток с ней. Он просто не помнит… Не помнит! Какая-то частичная амнезия… Разве так бывает? Как в кино: «Тут помню, тут не помню…» Неужели это произошло от удара? Смешно, но благодаря травме головы у него стало теснить в груди от чувства благодарности к жене. А от благодарности один шаг до любви… Хотя, скорее всего, он и любил Эллу, как говорят, по-своему. Она такая красавица… Да и прожили они вместе столько лет… Новая встреча с ней, Дашей, чуть не расстроила брак Лукьянова, но он о ней не помнит! Он не помнит, как обнимал и целовал ее в «Парусе», как говорил о своей вечной любви к ней! Ай да Митя! Ай да молодец! Один точный удар – и семейство Лукьяновых снова счастливо! Да, Ване и в самом деле есть за что поблагодарить «прохожего» по фамилии Архипов. А что теперь делать ей, Даше? У нее не осталось никого, кроме Юльки…
Даша отошла от окна, возле которого размышляла, и решила, что непременно съездит к Ване еще раз. Она расскажет ему все, что с ним случилось на самом деле. Он вспомнит! Он непременно вспомнит! Если не вспомнит, то ей незачем жить! Даже и Юлька без нее, в конце концов, просуществует, а потом… вообще… забудет… У детей память короткая… А Архипов не даст ей пропасть, потому что очень любит… Нет! Какой ужас! О чем она думает?! Она же сама сказала Юльке, что всегда к ней вернется, что бы ни случилось… Да… Она обязательно вернется к дочери от Вани, а потом… Что же будет потом? Опять-таки… лучше об этом не думать…
