— Вы и правда отпустили бы Игоря? — недоверчиво спросила я.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Дубровский. — Я не зверь. Да, иногда приходится быть жестоким, но только в интересах дела. Ни на кого нельзя положиться. Все приходится контролировать самому. А небольшая демонстрация силы позволяет заставить людей работать хорошо, эффективно и строго по моему плану.
Торговец оружием горько усмехнулся и проговорил:
— И надо же было этой идиотке из Интерпола прикончить однорукого! Мы бы заключили сделку, обговорили время и место передачи товара и расстались, довольные друг другом. Но эта норвежка решила поймать меня — видно, ради очередной звездочки на погоны или что у них там.
— Она убила Карима Шада в целях самозащиты, — пояснила я, — и с этого момента ваш стройный план посыпался, как карточный домик. Вы не могли понять, куда подевался посредник от террористов. Он должен был приехать в отель первым. А вы вместе с семьей Кабанова прибыли на день позднее. Вы могли допустить, что произошла накладка — посредника задержали на границе, случилось что-то непредвиденное типа желудочного гриппа и автомобильной аварии. Вы не могли задавать вопросы Гримальди — хозяин отеля мог что-то заподозрить. Поэтому терпеливо ждали, когда же появится ваш посредник. Но тут я решила прокатиться на лыжах… Остальное все присутствующие видели. Вы поняли, что однорукий гражданин Афганистана вряд ли стал бы пробовать на своей шкуре здешние сложные трассы. Получается, кто-то раскрыл посредника и убил его. Значит, кто-то в курсе ваших планов. Вам угрожает опасность.
Я не верила Доплеру. Мало ли чего можно наговорить под дулом автомата…
— Все кончено, синьор Доплер, — мстительно сказала я. — Заложники на свободе. «Глушилка» разбита. Мне удалось передать Интерполу сообщение, в котором вся информация о ваших делах в «Шварцберге». Опустите оружие и отпустите ребенка.
Дубровский едва заметно качнул головой:
— Даже не надейтесь.
Я могла бы снести этому самодовольному лощеному хмырю полчерепа одним выстрелом. Точно знала, что не промахнусь. Но он мог судорожно нажать на курок в последнюю секунду, а я не вправе так рисковать.
— Вы думаете, еще не все потеряно? — я злилась уже всерьез. — Думаете, что еще сможете вывернуться? Как крыса из крысоловки, да? До тех пор, пока у вас Игорь Кабанов, его родные в вашей власти? Пока его не найдут и не освободят, ничего нельзя сделать?
Доплер смотрел на меня с доброжелательной улыбкой. Вот ведь сволочь!
Я опустила автомат и весело сказала:
— Вы, наверное, не доверяли своим охранникам, да?
Доплер смотрел на меня с недоумением.
— При чем тут мои охранники? Я так понимаю, вашими усилиями мы избавлены от их малоприятного общества?
— Вы их за людей не считали! — с удовольствием выговорила я. — Не стеснялись при них вести разговоры, скажем, по телефону.
— Ну и что? — сморгнул Дубровский.
— Телохранитель, который делает свою работу хорошо, незаметен. Он не мешает охраняемому объекту вести нормальную жизнь, и скоро вы перестаете обращать на него внимание. Но это не значит, что он ничего не видит, не слышит и не понимает. Телохранитель — не просто обслуга, это вам не кухарка. Он сопровождает босса всюду — на деловые встречи, на отдыхе, и слышит все, что вы говорите. Так что уровень его осведомленности в ваших делах гораздо выше, чем вы рассчитывали, герр Доплер.
Дубровский смерил меня внимательным взглядом и процедил сквозь зубы:
— Вижу, у вас появился какой-то повод для торжества. Только никак не пойму, какой именно.
Мстительно глядя ему в глаза, я отчетливо выговорила:
— Берлин, Кёнигштрассе, десять. Все кончено, господин Дубровский.
Глава 9
— Ладно, — сказал Сергей Дубровский, отводя руку с пистолетом от виска мальчика. — Я знаю, когда надо остановиться. Именно по этой причине я до сих пор жив. Готов выслушать ваши условия. Но мне тоже нужны гарантии, вы же понимаете.
— Гарантии? — Дмитрий Юрьевич Кабанов рванулся так, что затрещали веревки, которыми он был связан.
Доплер немедленно вернул пистолет в прежнее положение.
— Тихо, тихо, спокойно, — проговорила я тоном укротителя тигров, обращаясь к миллионеру. — Не будем торопиться. Мы так долго ждали, что еще несколько минут погоды не сделают.
Я повернулась к Дубровскому:
— Мы готовы к переговорам, хотя у вас ничего нет, кроме этого ребенка. Думаю, прошло уже достаточно времени, чтобы Интерпол смог воспользоваться нашей информацией. Полагаю, Игорь Кабанов на свободе или вот-вот будет освобожден. В любом случае вы уже не сможете связаться с вашими людьми, которые его сторожат, и передать им приказ убить заложника. Так что вашего главного козыря вы лишились. Чего вы хотите?
Доплер завел глаза к потолку и принялся перечислять:
— Во-первых, мне нужен беспрепятственный доступ к вертолету. Я намерен покинуть «Шварцберг» ровно в семь утра и надеюсь, что вы не станете мне мешать.
— Ни секунды не сомневалась, что ваше первое условие будет именно таким, — кивнула я. — Дальше.
— Я должен забрать с собой кого-то из присутствующих. Исключительно как гарантию моей безопасности, — Доплер подарил мне мальчишескую улыбку. — Этот человек не пострадает, как только мы приземлимся, я немедленно его отпущу.
— Моя кандидатура подойдет? — спросила я.
— Э-э, нет-нет-нет! Знаете, я бы предпочел кого-нибудь другого, — ухмыльнулся Доплер. — Вами, Евгения, я искренне восхищаюсь, но иметь вас за спиной мне бы не хотелось. Без обид, ладно?
— Я полечу, — пробормотал Кабанов. — Я готов. Вызывайте вертолет.
— Пожалуй, это все, — сказал Дубровский. — Видите, насколько скромны мои условия?
— Да, всего лишь жизнь, свобода и транспортное средство, чтобы уйти от полиции. А также ценный заложник, чтобы в случае чего подстраховаться. Браво, герр Доплер! Из вас и в самом деле мог бы получиться отличный дипломат.
Я подошла и разрезала веревки на пленниках.
— Вы даете мне слово, Евгения, что мои условия будут выполнены? — строго спросил международный преступник, глядя на меня. Я едва не расхохоталась, настолько дикой и неправдоподобной была эта ситуация. Я, провинциальный телохранитель Евгения Охотникова, выступаю гарантом сделки с торговцем оружием! Я должна обеспечить его безопасность. Мало того — должна проследить, чтобы он вместе с заложником беспрепятственно покинул «Шварцберг». Осталось только проконтролировать, чтобы в вертолете, который прилетит за Доплером, были мягкие кресла и достаточный запас охлажденного шампанского.
— Да. Я гарантирую, что условия сделки будут выполнены, — медленно и раздельно проговорила я. В ту же секунду Доплер отпустил ребенка. Ваня бросился к матери и спрятался в ее объятиях. Альбина, у которой от долгого сидения затекли ноги, подползла к ним и пристроилась в кольцо материнских рук.
