Стоило этой группе покинуть столовую, как напряжение немедленно спало. Все задвигались, заговорили, послышался смех. Как будто на минуту влетела шаровая молния, покружила по комнате, но никого не убила и вылетела в окно. Уф, теперь понимаю, как нас воспринимают европейцы.
В этот момент дверь скрипнула еще раз, и на пороге появился мальчик лет шести в ярко-голубой курточке. Шапочку он снял и держал в руке. Было видно, что волосы у него светлые-светлые, как у пастушка на картинке, изображающей русскую деревню, а глаза синие.
— Ванечка, проходи, не стесняйся, — произнес мужской голос, и за спиной мальчика показался тип с нотной папкой. Я сглотнула. Что-то менее подходящее для горнолыжного курорта трудно было представить. Кстати, этот молодой человек, что вел мальчика, был единственным из вновь прибывших, кто пожелал поздороваться с присутствующими.
— Добрый вечер. — Он положил руку на плечо мальчика. — Иван, поздоровайся!
— Здравствуйте, — прошептал ребенок и опустил глаза.
Мужчина оглядел зал, полный незнакомых людей, и вежливо поинтересовался:
— Простите, а где мои спутники? И где наш любезный хозяин?
— Он повел их наверх, показывать комнаты! — высунулась Вострецова-старшая.
— Ванечка, пойдем, тебе нужно отдохнуть, — наклонился он к мальчику. Наверное, это гувернер. Ваня послушно затопал по лестнице.
Стоило мальчику с воспитателем покинуть столовую, как Вострецова-младшая немедленно взяла реванш у сестры. Она вытаращила глаза, навалилась грудью на стол и сообщила театральным шепотом:
— Знаете, кто это? Это же сам Кабанов! Дмитрий Юрьевич! — Никакой реакции не последовало. Лиля разочарованно обвела всех нас глазами и уже без всякой аффектации пояснила: — До неприличия богатый мужчина. Олигарх, знаете?
Окружающие снова не отреагировали. Постояльцы преувеличенно внимательно смотрели в свои тарелки. Лиля поняла, что никакого удовольствия от пересказа сплетен сегодня не получит, и сочла за лучшее вернуться к бифштексу.
Вернулся хозяин. Бедняга Альдо, он выглядел непривычно подавленным и тихим. Да, Дмитрий Юрьевич Кабанов умеет выбить человека из колеи. Кстати, многие богатые и влиятельные люди обладают такой способностью. Когда после их ухода беседуешь с персоналом, горничные и секретари обычно повторяют: «Он на меня взглянул, и у меня язык примерз, в горле пересохло, сердце затрепетало. Стою и слова сказать не могу!»
Альдо Гримальди оправился от потрясения не сразу. Он даже позволил себе украдкой глотнуть бренди — я видела это в зеркале над стойкой. Чем, интересно, так контузил нашего дорогого хозяина господин Кабанов? Никаких сомнений, этот Дмитрий Юрьевич — тяжелый и неприятный тип. Что ж, постараюсь держаться подальше от него и его странной семейки. Никто не может заставить меня общаться с людьми, которые мне несимпатичны. Хватит и того, что я постоянно сталкиваюсь с такими по работе.
Наконец хозяин порозовел и задышал нормально. Поправил шелковый платок на шее, откашлялся, дождался, когда все головы повернутся в его сторону, и провозгласил:
— Господа, вечером всех гостей ожидает приятный сюрприз! Приглашаю вас на вечеринку в честь Нового года. Семейная атмосфера, живая музыка и исключительный выбор напитков!
Я немедленно дала себе слово, что ноги моей не будет на этом празднике.
Обед закончился в молчании. Белокурые арийцы быстро ушли к себе. Сестры Вострецовы попросили добавки. Я вернулась в номер, достала телефон и вышла в Интернет. Связь была неважной, сигнал неустойчивый. Наверняка дело в окрестных скалах, которые создают помехи. Пальцы дьявола, одно слово. К счастью, мне все-таки удалось открыть браузер и кое-что найти.
Дмитрий Юрьевич Кабанов, пятьдесят два года. В списке Forbes его нет, но человек достаточно состоятельный. Источник его богатства находится в Восточной Сибири. Или все-таки в Западной? Как бы там ни было, он владелец какого-то горно-обогатительного комбината, трех банков, парочки газет и одного телеканала. Плюс еще что-то там по мелочи.
До вечера я провалялась на кровати. Мышцы слегка ныли: тело отвыкло от таких интенсивных нагрузок. В последние годы мне нечасто приходилось вставать на лыжи. Ничего, десять дней в «Шварцберге», и я верну себе былую форму. Свежий воздух, движение, солнце. Ага, и труп в шкафу. А в придачу странная компания соотечественников, которым явно не место на курорте для экстремалов.
Мои мысли помимо воли то и дело возвращались к афганцу. Кем был этот человек? Кто и почему убил его и зачем тело подбросили именно в мой номер? А самое непонятное — куда делся труп? И кто стоит за всем этим?
Может быть, наш дорогой хозяин обнаружил рано утром бездыханного гостя, решил, что скандал нанесет непоправимый ущерб его заведению, и сам спрятал тело? В конце концов, что я знаю об Альдо Гримальди? Вдруг он не всегда был владельцем гостиницы. Кто знает, может, первую половину своей жизни Альдо провел в «Коза Ностра»?
Да и остальные постояльцы «Шварцберга» могут оказаться кем угодно. На первый взгляд все выглядят вполне невинно. Никого не заподозришь в способности совершить убийство. Однако кто-то же убил однорукого. Кто? Сестры-сплетницы Вострецовы? Белокурые арийцы, которые не умеют кататься на лыжах, но зачем-то притащились в «Шварцберг»? Оперная дива, которой здесь точно нечего делать? Ее худосочная дочка?
Что я знаю об этих людях? Сведений слишком мало, чтобы строить гипотезы. Мысли мои бродили по кругу, как стреноженные ослы, и мешали погрузиться в здоровый крепкий сон. Только поэтому я нарушила данное себе обещание.
Когда наступил вечер и в коридоре послышался голос хозяина, приглашающий всех на вечеринку, я встала, умылась, оделась и спустилась в зал.
Хозяин постарался на славу. Столовая была украшена электрическими фонариками и разноцветной мишурой, барная стойка засыпана скрипучим искусственным снегом, который переливался под лампами, на абажуры наверчен серпантин. В длинном вытянутом помещении стало светлее и уютнее. Как-то сразу вспомнилось, что за окнами зимний вечер, ледяной ветер сдувает снег с черных скал, а у нас здесь тепло и мирно.
Хозяин в белоснежной рубашке, бархатном пиджаке и при галстуке-бабочке колдовал за барной стойкой. Батарея разноцветных бутылок выстроилась за его спиной. Юная Агнешка разносила закуски. За столиками, расставленными как в ресторане, восседали постояльцы, принарядившиеся для вечеринки.
Арийцы потягивали какие-то коктейли из высоких изогнутых бокалов, украшенных зонтиками и ломтиками апельсина. Синьора Фаринелли надела серебристое платье с открытой спиной — кажется, эта дама не испытывала ни малейшего смущения по поводу своей внешности. Тощая девица в кожаных брюках и кружевной, естественно, черной блузке с отвращением цедила что-то слабоалкогольное. Сестры Вострецовы сверкали одинаковыми платьями из блестящей дешевой материи, только у старшей оно было темно-зеленым, а у младшей — цвета весенней листвы, отчего сестры приобрели поразительное сходство с парочкой змей.
