– Не вы один такой, Андрей Валерьянович! Всех нас уже достала, извините за простоту слов, наша вялая и никчемная власть! России нужна сильная рука, способная взять за глотку весь этот сброд! Их вешать надо! Вешать, а не!.. Извините! – с минуту хозяин кабинета молчал, собираясь с мыслями, потом спросил: – Теперь вы мне скажите вот что: если они у вас под наблюдением, то как в таком случае их можно использовать?
– Они у меня под наблюдением. Понимаете? Лично у меня. В управлении о группе Арона ничего не знают, потому что мы не заносили их в нашу картотеку и пока, кроме нескольких докладов агентов наружного наблюдения, на них ничего нет, да и те лежат в папочке, которая находится в ящике моего стола.
– Погодите, но раз вы о них знаете, наружные агенты знают, значит, об этой банде если не знают, то наверняка догадываются другие сотрудники вашего управления! – не выдержав, вмешался в их разговор Обнин. – Не может быть, чтобы об этом знали только вы один!
– Вы правильно думаете, Илья Давыдович. Не я один. Есть пара агентов и мой доверенный офицер, но филеров я уже снял с наблюдения и перебросил на другую работу. Для них это привычное дело. Зато мой помощник – в курсе, но только немного, в пределах самого необходимого. Вы должны сами понимать, господа, что раскрываться перед ним в таких делах у меня нет ни малейшего резона. Его непосредственная работа – это связь с группой Арона через информатора. Вас такой расклад устраивает, господа?
– Если вы уверены в своем офицере, то устраивает, – согласился с ним генерал. – А какие у вас есть мысли по использованию этой, так называемой, боевой дружины?
– Скажу сразу: прямо ими управлять не могу, и вы это должны понимать, но я неплохо изучил Арона и думаю, что смогу его подтолкнуть в нужную нам сторону. Кратко поясню свою мысль. Арон просто помешан на славе великого революционера, о которой он страстно мечтает. Ему хочется всенародного признания! Хочет, чтобы его чествовали как великого героя! К чему я это вам все рассказываю, господа. Если ему подкинуть несложный план покушения на государя и дать все для его исполнения, то Арон из шкуры вылезет, но попробует его осуществить.
Пока хозяин кабинета, молча, обдумывал сказанное жандармом, в разговор снова вступил Обнин:
– Все хорошо, вот только уверенности нет и все из-за того, что приходится, в таком великом деле полагаться на немытое быдло!
Эти слова не понравились сразу обоим его собеседникам. Мерзлякину в этих словах показался упрек: деньги берешь, а хорошей, качественной работы не обещаешь. Хозяина кабинета они заставили снова сомневаться в лояльности жандарма.
«Наемник. Скользкий тип. Одно слово, жандарм. Ведь если что пойдет не так, этот иуда, из страха или жадности, продаст нас. Не задумываясь. М-м-м… Придется подумать о том, как его можно будет убрать».
Тяжелое молчание разорвал тот же Обнин, который, наверно, единственный не понял некой двусмысленности собственной фразы.
– Андрей Валерьянович, а когда начнут… гм… работать с Богуславским?
– Как прикажете. Здесь я только в качестве исполнителя.
– Не прибедняйтесь, Андрей Валерьянович, – неискренне возразил ему генерал-адъютант. – Впрочем, спорить не буду. Просто скажу, это вы сейчас так смотритесь, а потом – раз! – и герой отечества! Такая мысль не приходила вам в голову?!
– Не приходила, потому как исхожу из реалий российских: от сумы и тюрьмы – не зарекайся!
– Годами вы вроде не стары, батенька, а уже скептицизма полны! – шутливо заметил Обнин.
– Работа у меня такая. Оптимизма не прибавляет, Илья Давыдович.
– Вы можете решить вопрос с Богуславским через пару дней? – задал уточняющий вопрос хозяин кабинета, которому надоела бессмысленность их пустого разговора.
– Думаю, через два-три дня, вы получите результат.
Рано утром я вышел из дому, отправляясь на тренировку. Мне нравилось именно это время суток, когда меньше суеты, сутолоки, городского шума, который уже через час захлестнет город и будет звучать в ушах навязчивой мелодией до глубокой ночи, а сейчас было слышно только шарканье метлы дворника, доносившееся откуда-то с улицы, да звонкий цокот копыт приближающегося экипажа. Остальные жильцы дома, люди зажиточные и по большей части пожилые, поднимались намного позже, поэтому меня несколько удивил автомобиль, стоящий рядом с подъездом. Водитель и два пассажира. Кого-то ждут, решил я, но уже в следующую секунду выяснилось, что они приехали по мою душу.
– Господин Богуславский, – окликнул меня пассажир с переднего сиденья. – Мы вас ждали.
– Я спешу. Изложите, что вы хотите, и как можно короче.
– Сергей Александрович, если вы спешите, то мы вас подвезем и заодно поговорим. Вы не против? – обратился ко мне худощавый, плечистый мужчина. У него были аккуратные пшеничного цвета усики, под стать его цвету волос. Светло-серый костюм, такого же оттенка шляпа на голове. Сначала я подумал, что у него какое-то малоподвижное лицо, но уже спустя несколько секунд понял, что он напряжен.
– Или говорите, в чем дело, или езжайте своей дорогой.
– Все же я постараюсь уговорить вас, господин Богуславский. – Его рука быстро скользнула под пиджак.
Нетрудно было догадаться, что я сейчас увижу. Как и ожидалось, спустя пару секунд на меня смотрел вороненый ствол револьвера. Звонко щелкнул взведенный курок. Я спокойно смотрел на бандита.
– Что дальше?
– Дальше вы сядете в машину, – криво усмехнулся белобрысый бандит, держа меня под прицелом.
Мне оставалось только пожать плечами и делать то, что мне приказывали, хотя бы потому, что с заднего сиденья на меня смотрел второй ствол. Не успел я сесть рядом с ним, как оружие, переместившись, уткнулось мне в левый бок. Его держал плотного сложения человек со слегка обрюзгшим лицом и выпяченными губами. Он был одет в черный костюм и такую же шляпу, из-под которой на плечи падали иссиня-черные, с сальным блеском, волосы. Лицо невыразительное. В глазах злорадство и издевка.
– Так что, прокатимся, Сергей Александрович? – со смешком спросил меня пассажир с переднего сиденья.
– Вы меня так хорошо упрашивали, что я не в силах отказаться, – усмехнулся я в ответ краешками губ.
– Пантюха, езжай, – приказал пассажир с переднего сиденья водителю, крепкому мужчине с массивной шеей и покатыми плечами. Тот, ни слова не говоря, вывел машину со двора и погнал по улице, увеличивая скорость. Моя охрана, находясь на улице, так и не сообразила, что их объект увозят в неизвестном направлении, а если и поняли, то автомобиль, набрав скорость, уже скрылся за углом. Когда бандитам стало понятно, что за ними погони нет, главарь повернулся ко мне и, с явным одобрением в голосе, сказал:
– Вы хорошо держитесь, господин Богуславский.
– Как мне вас называть?
– Я бы вам представился, но думаю, в это нет никакого смысла, но если хотите, можете звать меня Седым. Скажу только одно: я занимаюсь решением вопросов весьма деликатного свойства. Вот и к вам такой вопрос появился у некоего господина, который попросил меня помочь в удовлетворении его любопытства.
