«Милый друг! Серьезно и искренне зову к красивой семейной жизни чуткую женщину со средствами. Лета, наружность, национальность безразличны, но сердечность, стремление ко всему хорошему, светлому и радостному – обязательны. Цель – брак. Я провинциал, 28 лет, сейчас живу в Петрограде, совершенно одинок, круглый сирота, интересной внешности, ласкового, задушевного характера…»
Когда я зашел в кабинет после доклада адъютанта о моем прибытии, император оторвал взгляд от бумаги, которую читал и попросил:
– Сергей Александрович, присядьте. Я скоро.
Мне было известно, что император крайне тщательно относился к своей работе, если так можно назвать управление государством. Будучи человеком аккуратным, он выполнял свои обязанности со всей тщательностью и даже педантичностью, хотя и считал это весьма утомительным занятием, как он мне когда-то признался. Личного секретаря Николай II не имел, предпочитал делать все сам, внимательно читая и изучая все бумаги и документы, попадавшие на его стол. Закончив читать, он положил бумагу и закрыл папку.
– Сергей Александрович, как вы думаете, император Франц-Иосиф…
– Он умрет 21 ноября 1916 года! – неожиданно и резко оборвал я его.
Это было не только прямым нарушением придворного этикета, но и довольно грубо по отношению к человеку, как своему собеседнику, но мне сейчас было не до правил вежливости, так как я пытался понять, почему эта дата смерти пролежала у меня в голове столько времени, не подавая о себе никаких вестей. Во время своей болезни мне приходилось читать много и без всякой системы, так что, скорее всего, я обладал более обширной информацией по этой эпохе, и не только в плане сражений Первой мировой войны. Только я пришел к этой мысли, как ее тут же перебило громкое и удивленное восклицание Николая II:
– Как вы это узнали?!
– Честное слово! Даже не знаю, как это получилось!
В моем голосе было столько откровенного удивления, что император мне сразу поверил. Он задумался на какое-то время, а потом попытался внести свой вклад в объяснение этого факта:
– Гм! Может, ваш дар себя так… по-новому, проявляет?
Я пожал плечами. Это было новое прямое неуважение к государю Российской империи, но мы оба этого не заметили, так как пытались каждый сам по себе разгадать неожиданно возникшую загадку. Я пытался вспомнить, что мне еще известно об Австро-Венгерской империи, а он, очевидно, думал о новых возможностях «ангела-хранителя». Какое-то время мы провели в молчании, пока, наконец, император не произнес задумчиво:
– Гм. Осталось две недели до его смерти. Надо этим воспользоваться… Вот только как?
– Наследники у него есть, ваше императорское величество?
– Прямых нет, так что думаю, им станет эрцгерцог Карл.
– Если его умыкнуть на какое-то время, то наступит безвластие и страна сама по себе развалится как карточный домик.
– Сергей Александрович, мне уже давно известно, что у вас нет уважения к родовитости и титулам! Но всему есть предел! В жилах эрцгерцога течет кровь Габсбургов! А вы… – Он ожег меня гневным взглядом, но уже в следующий миг резко оборвал себя. Видимо, моя каменная физиономия, напомнила, что говорить мне о таких вещах бесполезно. Достал папиросу, закурил, после чего продолжил: – Больше не хочу от вас ничего подобного слышать. Слышите: никогда! У вас что-нибудь есть ко мне?
– Вы начали говорить об императоре Австро-Венгрии, а затем прервались, ваше императорское величество.
– Ах, да! – По лицу императора скользнула тень недовольства. – Не будем сейчас об этом. Тут надо подумать, а пока у меня к вам есть другой вопрос. Мне подало прошение… скажем так… торговое сообщество на разрешение вести торговлю с Германией. Как вы на это смотрите, Сергей Александрович?
– Что вас смущает, ваше императорское величество? Боитесь поранить нежные чувства бывших союзников? Если так, то могу вас успокоить: Англия на протяжении всей истории была врагом России, просто время от времени прячется под маской вечной дружбы! Франция… несколько другое дело, но в данном случае мы с ней по разные стороны баррикады, поэтому будем исходить из того, что есть.
– Вы слишком резки в своих суждениях! Рубите с плеча, забывая о том, что мы первыми поступили нечестно, заключив тайный договор с Германией! Они вправе упрекать нас! Они… Хорошо, оставим это. Значит, вы считаете подобные отношения непредосудительными?
– Нет. Насколько я могу судить, это ведь не военные, а продовольственные поставки. Да?
– Германцы хотят зерно, муку, фураж, металл.
– В таком случае пусть дают нам вагоны, паровозы, станки, автомобили и к ним запчасти… Вот что еще! Скажите, а мы не могли бы каким-нибудь образом попросить переехать в Россию некоторых немецких инженеров?
– Сергей Александрович, вы меня временами просто поражаете! А германцы нам зачем?
– Скажу прямо. В будущем некоторые из них станут ведущими военными инженерами аэропланов и оружия в Германии.
– Исходя из ваших слов, я должен понять, что вы продолжаете прозревать будущее?
– Нет. Просто некоторые старые видения мне стали понятны только сейчас.
Император какое-то время испытующе посмотрел на меня. Он давно уже понял, что я не все ему говорю. Вот только почему? И опять его мысли возвращались к версии «ангела с железными крыльями». Может, все, что делает Богуславский, является частичкой Божьего промысла, которого человеческим умом и понять никак нельзя? Если так, то пусть все остается по-старому. После того, как я проиграл в голове возможный вариант столь пристального внимания государя к своей особе, длинная пауза завершилась вопросом:
– Вы знаете их фамилии?
– Вилли Мессершмидт, Хуго Юнкерс, Луис Штанге и Генрих Фольмер.
– Вы считаете, если мы сумеем уговорить перейти их на нашу сторону, то они создадут свое оружие у нас?
– Надеюсь на это, ваше императорское величество. В Германии потом найдутся новые талантливые конструкторы оружия, но в любом случае России от этого будет только польза.
Император на мои слова только утвердительно кивнул головой, после чего нажал кнопку электрического звонка. На пороге вырос дежурный адъютант.
– Запишите фамилии, которые сейчас вам продиктует Сергей Александрович.
После того, как офицер сделал записи в блокноте, император приказал:
– Выяснить все про этих людей через наших агентов в Германии. Тайно. Пока нужно узнать, насколько возможна вероятность переезда этих людей в Россию. Идите.
Когда дверь за адъютантом закрылась, император поднял на меня глаза и спросил:
– Кстати, как продвигаются поиски будущих инженеров аэропланов?
– Найдены трое: Поликарпов, Туполев, Ильюшин. Пока зачислены техниками-стажерами в Аэродинамический институт, а с нового учебного года будут учиться в Московском императорском техническом училище. Кстати, хочу похвастаться. В Москве сейчас совершенно новый образец аэроплана собирают.
