Затянувшаяся война постепенно разрушала экономику, торговлю и сельское хозяйство воюющих держав. В отличие от них, в России благодаря нововведениям в деревне и появлению свыше миллиона демобилизованных крестьян сельское хозяйство получило существенный скачок. Согласно данным комиссии по переселению уже около пятидесяти тысяч крестьянских семей дали свое согласие на переезд и, получив документы на льготы и подъемные деньги, поехали осваивать сибирские просторы. Все больше заводов стали переходить на производство продуктов и товаров для нужд народа, а следом стала расти доля и внешней торговли. Восстановились торговые связи с Германией и Австрией. От них мы стали получать станки, паровозы, вагоны, запчасти для автомобилей, а в ответ отправляли зерно, фураж, продукты питания и металл. Зная об отношениях союзников к России, я с некоторым удивлением прочитал, что в Петербург приехала делегация французских торговцев и промышленников. Экономика Французской республики в результате разрушительной войны находилась в шаге от катастрофы, и поэтому правительство пошло на столь непопулярный и отчаянный шаг. Растерянные и испуганные беженцы, бросая дома на оккупированных немцами территориях, пополняли ряды безработных. После захвата немцами части территории Франции многие промышленные связи оборвались, заводы и фабрики начинали работать с перебоями, а то и вовсе останавливались. Плохо было с топливом, керосином и транспортом. Немногим лучше обстояло дело с сельским хозяйством. К тому же год оказался неурожайным. Именно поэтому французской торговой делегации было нужно многое, начиная от продуктов питания до металла и винтовок. Естественно, что самым первым условием восстановления торговых отношений стало возвращение русского золота, находящегося во французских банках. Отдавать то, что уже считалось своим, французам явно не хотелось, но приближающийся экономический коллапс просто не дал им выбора. Не успели французские торговцы освоиться, как в Петербург прибыла делегация из Австрии, что заставило французов резко пойти на уступки. Они не знали, что австрийцы прибыли с тайной миссией: просить военной помощи у России. Карл I хотел принудить Венгрию вернуться в состав империи при помощи русских штыков, в чем ему было отказано, хотя при этом царь искренне переживал за австрийского императора, очевидно, в душе продолжая верить, что монархи – это члены какого-то высшего общества с особой кровью, которые обязаны друг другу помогать.
Французы почему-то считали, что как только решится вопрос с золотом, Россия должна сразу удовлетворить все их запросы, но они просчитались. Поставки продовольствия и стратегических материалов в ближайшие полгода обещали быть очень скромными, причем не из-за политических разногласий, а по одной простой причине: экономика России только-только начала набирать силу.
Глава 15
По прибытии в Петербург меня встретил воинский конвой, присланный для сопровождения драгоценного груза. Народ на перроне с явным любопытством наблюдал за разгрузкой, не забывая при этом высказывать свое мнение о том, что может находиться в этих сундуках. В большинстве своих догадок они были правы. Несметные богатства. Помимо офицера с солдатами приехал представитель казначейства, надворный советник Боровский, чтобы официально оприходовать найденные сокровища, но стоило ему увидеть составленную мною опись на коротком листочке, как сразу схватился за сердце.
– Это как вас понять, господин Богуславский?! За номером один – сундук с монетами. Номер четыре – ларец с женскими украшениями. Что это?! Где реестр?! Где указано количество? А описание предметов? И главное, где акт с подписями комиссии?
– Господин Боровский, это клад, который был найден и откопан в Сибири. Вы это понимаете? Клад!
– Я не могу принять у вас все это без официальных документов! Просто не имею права!
Не такой встречи я ожидал по прибытии и уже был готов высказать чиновнику, что о нем думаю, как в наш разговор вмешался поручик, начальник конвоя:
– Извините меня, господа, за то, что вмешиваюсь в вашу беседу, но у меня приказ: сначала все привезти во дворец. Так же как и вас, господин Богуславский.
– Мне надо сначала привести себя в порядок.
– Вас ожидают во дворце, – в его голосе была непреклонность. – Машина у вокзала. Мой солдат вас к ней проводит.
Он выполнял данный ему приказ, поэтому спорить с ним было бессмысленно.
– Благодарю вас, господин поручик.
– Э-э-э… И все же… Так не положено…
– И вам всего хорошего, советник, – с этими словами я взял вещи и отправился вслед за солдатом.
Стоило мне войти в приемную, как адъютант сразу сообщил:
– Вас уже ждут, Сергей Александрович, – и поспешно открыл передо мною дверь.
Изменения коснулись не только страны, но и царской четы. После того, как довлевшее над ними страшное предсказание исчезло, что в корне изменило их жизнь, они изменились даже внешне. У императора и у его супруги посветлели лица, исчезла внутренняя напряженность, они чаще стали смеяться и шутить. Если когда-то царь казался мне вялым и безразличным человеком, то теперь в нем клокотала энергия, в характере появилась твердость, а при необходимости – жестокость. Кронштадтский мятеж был тому явным примером. Даже не сам мятеж, а пережитый страх за жизни жены и детей закалил характер императора, в какой-то мере изменив его уклад жизни и привычки. Это, прежде всего, сказалось на доверии к людям, ранее состоявшим в его окружении. Значительно сузив круг своих советников, теперь все свои совещания он проводил в краткой, деловой форме. Резко уменьшилось количество парадных выходов и торжественных приемов, зато государь стал больше проводить времени с семьей. Ближайшие родственники тоже ощутили на себе перемены в императоре, когда государственная казна на треть сократила выплаты на их содержание.
С Александрой Федоровной я встречался намного реже, но с каждым разом убеждался, что она становится более живой и раскованной. Ее изменения имели очень вескую причину. Почти в одно мгновение она из Золушки превратилась в прекрасную принцессу, куда-то исчезла подлая немка-шпионка, а вместо нее появилась императрица – мать четырех прелестных дочек и наследника престола. Ощутив любовь народа и перестав бояться за свою судьбу, императрица занялась тем, к чему стремилась ее душа – своей семьей, детьми и мужем.
– Вы не представляете, как мы вам благодарны, Сергей Александрович! Ко мне вернулся мой прежний Ники, – доверительно сказала она мне как-то, мягко улыбаясь. – Вы вернули спокойствие и мир в наши сердца. Вы наш ангел-хранитель! И не смейте со мной спорить!
– Не спорю, ваше императорское величество.
– Ники сказал мне, что вы не верите в свое предназначение, но поверьте мне, это ничего не значит. Скажу вам как на духу: Божьи покровы, окутывающие нас, никто не может снять, кроме самого Создателя, поэтому вы даже не можете знать, что выполняете Его волю!
– Пусть будет так, как вы говорите, ваше императорское величество.
Я знал, что, ощутив к себе отношение народа, она взяла под свое покровительство два солдатских госпиталя. Под ее председательством было организовано общество помощи солдатам-инвалидам, где принимали жалобы и прошения увечных солдат не только сама государыня, но и ее дочери. Пусть это выглядело не так естественно, как у ее мужа, но зато она работала практично и действенно, как настоящая немка.
