– Как съездили, Сергей Александрович?
– Успешно, ваше императорское величество. Но судя по газетным статьям, у вас тоже все хорошо.
– Вы о Турции?
– И Турция, и французская делегация, приехавшая с протянутой рукой, и болгары с предложением мира. Все они вдруг захотели дружить с Россией! Похоже, мы идем в правильном направлении, ваше императорское величество!
– Вы хотите, чтобы я вас похвалил? – с усмешкой спросил меня император.
– Ни в коем случае, иначе я зазнаюсь, – отшутился я.
– Не буду. Вот только то, что мы оказались в центре внимания иностранных государств, создает массу вопросов и проблем, на которые надо найти ответы и решения. Так что вы приехали вовремя!
– Надеюсь, вы не прямо сейчас собираетесь это делать? – уже серьезно спросил я, в душе надеясь, что срочный вызов к государю не связан с решением какой-нибудь назревшей политической проблемы или чего-то в этом роде.
– Не волнуйтесь, Сергей Александрович, – успокоил меня император, видно, поняв мои душевные переживания. – Все дело в моих детях. Последние несколько дней у них только и разговоров, что о вашем кладе. Просто нет никакого покоя в семье. – Только он так сказал, как открылась дверь, и на пороге показался адъютант:
– Ваше императорское величество, вы приказали доложить, когда будет все готово. Ее императорское величество уже знает…
– Спасибо. Можете идти, – как только за адъютантом закрылась дверь, император, повернувшись ко мне, объявил: – Два дня вам на отдых, Сергей Александрович, а затем вы мне будете нужны.
– Как прикажете, ваше императорское величество.
– Не могу вам приказывать, так как вы не состоите у меня на службе, а только просить, Сергей Александрович, – эти его слова, я не мог этого отрицать, были мне приятны. – А теперь идемте, вас там уже с нетерпением ждут.
Дети государя, вместе с матерью, уже осматривали выставленные, правда, в некотором беспорядке, сокровища хана Кучума. Каждая из дверей зала, где проходил осмотр, находилась под охраной двух гвардейцев. Кроме царской семьи сокровища рассматривали около десятка фрейлин, пришедших с царицей. Не успел я появиться, как меня настолько дружно забросали вопросами, что я даже растерялся, не зная, на какой из них отвечать первым.
Фигурки божков и различных зверей, отлитые из золота и серебра, женские украшения, украшенные драгоценными камнями, передавались из рук в руки с восторженными и восхищенными восклицаниями. Государя и наследника, как я заметил, больше заинтересовало холодное оружие и монеты, а дочерей и жену – золотые фигурки и женские украшения. Только золотая и серебряная посуда не произвела на них почти никакого впечатления. Когда восторги, а вместе с ними и вопросы пошли на убыль, я был приглашен на обед, после чего было чаепитие, во время которого мне пришлось подробно рассказывать о своем путешествии по Сибири. О том, что видел, как нашел клад, о людях, которые мне помогали.
Уехать из дворца мне удалось уже ближе к вечеру, и уже из дому я сделал звонок Антошиным. Трубку взяла Лиза. Я успел от нее только узнать, что дома, кроме нее, никого нет, после чего был погребен под лавиной вопросов. Отвечать по второму разу у меня не было ни малейшего желания, поэтому я быстро попрощался, пообещав скоро приехать в гости.
На следующий день, прямо с утра, я отправился в мастерскую-магазин Фаберже. Меня принял сам хозяин. Когда я разложил перед ним то, что отобрал в качестве подарков из сокровищ хана, он округлил глаза от удивления.
– Господи! Откуда у вас эти бесценные вещи?! Хм! Это колье, если не ошибаюсь в своей оценке… итальянских мастеров. Да и серьги тоже. Какое тонкое ажурное плетение! Превосходная работа! А эти кубки… Вы что, Сергей Александрович, откопали клад?!
– Вы угадали. Мне хотелось бы привести их… в порядок. Причем в самое короткое время. Очень вас прошу.
– Клад?! Вы действительно откопали клад?! Я хочу услышать!
Мне снова пришлось рассказывать, правда, в самом коротком варианте. По окончанию своего рассказа, я спросил:
– Когда можно будет подъехать?
– Через день. Раньше, хоть убейте меня, никак не получится. Уж больно тонкая работа! К тому же не хотелось бы из-за ненужной торопливости что-либо испортить. Вы меня понимаете?
– Понимаю. Спасибо. Значит, завтра после обеда, я буду у вас. Договорились?
– Да, договорились. Я рад, что вы меня поняли! И еще. Знаете, я получу немалое удовольствие от работы с этими, не побоюсь сказать, истинными произведениями искусства. Вы просто не представляете… Ох! Извините меня. До свидания, Сергей Александрович, и жду вас завтра.
Вернувшись домой, позвонил Светлане, и мы с ней договорились встретиться вечером, после чего я поехал в университет, к Иконникову. Дождавшись конца лекции, я подошел к нему и вручил ему мешочек с монетами.
– Господи, Сергей Александрович, где вы все это время пропадали?! Совсем забыли старика!
– Здравствуйте, Антон Павлович.
– Здравствуйте, голубчик. Что это?
– Подарок.
Стоило ему достать только первую монету, как он просто исчез из этого мира. Два раза к нам подходили студенты, он им кивал, улыбался, даже что-то отвечал, но при этом было видно, что его мысли продолжают кружиться возле с монет. Он перебирал, осматривал и крутил монеты. Щуря глаза, он пытался читать наполовину стертые надписи на монетах, при этом он просто светился от счастья.
– Господи, голубчик, где вы достали эти бесценные монеты?! Вот видите этот динар…
– Клад откопал, – невежливо перебил я его, но при этом сделал это намеренно, так как знал, что разговор на эту тему может вылиться в многочасовую лекцию.
– Клад? Погодите! Тот самый клад?! – он словно очнулся, став самим собой. – Какой вы молодец, Сергей Александрович! Вы просто не представляете, какое счастье мне только что доставили! Знаете…
Тут неожиданно проходивший мимо нас мужчина в форме служителя громко воскликнул:
– Антон Павлович, как же так! Вы тут стоите, а там вас студенты ждут!
– Иду! Уже иду!
Не успел служитель отойти, как на лице Иконникова появилось скорбное выражение:
– Что вы наделали, несчастный?!
– Я?! – удивленно переспросил я его.
– У меня еще четыре часа лекций, а я уже сейчас думать ни о чем больше не могу из-за ваших монет! – но уже в следующее мгновение выражение лица профессора в который раз изменилось, приняв виноватый вид. – Ой, извините старика! Ведь я вас так и не поблагодарил! Спасибо вам огромное! Если бы вы только знали, сколько счастья вы своим подарком мне доставили! Жду вас ко мне в ближайшие дни! Всенепременно жду!
Подарки получили и мои наставники. Окато я подарил кинжал из булатной стали, на удивление хорошо сохранившийся, в ножнах с серебряной и золотой насечкой и рукоятью, усыпанной драгоценными камнями. Мне было с самого начала понятно, что он просто посчитает это дорогой игрушкой, но… главное было не в золоте и серебре, а в оказанном уважении ученика к своему наставнику. Японец все правильно понял. Он принял подарок, а в качестве благодарности принялся за меня с удвоенным усердием. Ему очень не нравились перерывы в тренировках, а так как он предпочитал словам действие, то свое недовольство он доводил до меня через усиленные нагрузки и предельно жесткие тренировочные бои.
