– Да уж, очаровашка… Дай мне его номер и остальные данные.
Стоило Гаю закончить беседу, как вошел Рой Грейс. Увидев на лице зама улыбку, он спросил:
– В чем дело?
Батчелор рассказал.
Грейс сел за стол напротив Гая и задумчиво промолвил:
– Интересное кино…
– Очень.
Грейс ввел имя Сеймура Дарлинга в компьютер, просмотрел полицейское досье.
– Хм, похоже, господин Дарлинг любит конфликтовать. Он дважды имел дело с НСАУС. Один раз – по поводу территориальных споров с соседом. Другой – что-то про собаку.
– НСАУС? – переспросил Батчелор.
– Независимая служба альтернативного урегулирования споров. – Грейс сменил тему: – Когда придут анализы ДНК спермы, Гай?
– Их отправили в лабораторию только вчера днем, шеф. Так что ждем результатов в лучшем случае завтра.
Грейс задумчиво кивнул. Изнасилованию часто предшествовали менее тяжелые преступления, а насильником двигали не столько сексуальные желания, сколько злость и жажда власти над женщиной. Классический насильник – это взломщик, которого однажды застиг на месте преступления хозяин квартиры. Такой взломщик может решить: в следующий раз, если хозяйкой окажется женщина, я выведу ее из строя, изнасилую, покажу ей, кто главный. История Дарлинга развивалась именно по такой схеме – от мелких преступлений к более крупным.
– Как все прошло в Германии?
– Слыхал старое китайское проклятье? «Чтоб ты жил в эпоху перемен».
– Совсем плохо?
Грейс пожал плечами.
– У тебя ведь дочь, да?
– Анна, чудо-ребенок.
– Это потому, что у нее чудесные родители.
– Мне тоже приятно так думать, – улыбнулся Батчелор. – Но все же дело не только в нас.
– Ну, мы-то с тобой отлично знаем, Гай, какой высокий процент преступников – выходцы из неблагополучных и неполных семей, дети алкоголиков, наркоманов, насильников и прочих. Падение не всегда начинается именно так, однако в девяти случаях из десяти покажи мне заключенного в тюремной камере – и я покажу тебе поломанную семью, которая его вырастила.
– Он что, испорченный, ваш мальчик… забыл, как его зовут?
– Бруно. Не знаю. Он точно трудный, но, по-моему, хороший. Смышленый, любознательный… Черт, станешь тут испорченным, с такой-то матерью! Полагаю, Бруно очень ранимый; его явно надолго оставляли в одиночестве. Он видел, какую паршивую жизнь ведет мать, видел ее наркоманкой. Мало того, бедного ребенка увезли из родной страны, лишили друзей. Мы попробуем окружить его любовью и вниманием, обязательно попросим совета у детского психолога. Я уверен: когда Бруно привыкнет, все наладится.
Грейс пожал плечами и вновь посмотрел в компьютер.
– Вы уж меня простите, – вздохнул Батчелор, – но вид у вас замученный. Хотите взять выходной? Я справлюсь.
– Спасибо, Гай, лучше я поработаю. Пусть Клио побудет с Бруно сама, попробует с ним подружиться.
– Ну а как он вообще себя чувствует?
Грейс пожал плечами.
– А как бы ты себя чувствовал, если б тебе сообщили, что мама покончила с собой, и теперь отец, которого ты ни разу не видел, увезет тебя в чужую страну, где ты не знаешь ни одной живой души?
– Тяжело.
– Вот-вот. Именно. Тяжело. Хорошо бы найти ему друзей поскорее. Джейсон Тингли, добрая душа, сегодня везет Бруно вместе со своим Стэном на игру «Кристал Пэлас».
– Вы хорошо подумали? Чтобы ваш сын в первый же день побратался с противником?
Грейс усмехнулся. Команда «Кристал Пэлас» была главным соперником брайтонского «Альбиона», и это давно служило дружеским яблоком раздора между Грейсом и Тингли.
– Если в результате Бруно обзаведется другом, то и на здоровье… Ну ладно, хорош обо мне, давай о деле. Нужно поговорить с Сеймуром Дарлингом, и поскорей.
– Съездим к нему?
Грейс задумался. Он планировал рассортировать гору электронных писем, которые наверняка пришли за последние полтора дня. Однако новый поворот в деле Лорны Беллинг пробудил в нем азарт. Рой очень скучал по работе «в поле»: каждое новое повышение все крепче приковывало к столу, к бумагам. А тут вдруг такой адреналин!
– Поехали, – решил Грейс.
Глава 40
Суббота, 23 апреля
Рой Грейс любил холмистый район Ханглтон, раскинувшийся на северо-западе города. Именно здесь Рой и Сэнди провели счастливейшие пять лет – первые годы брака – в маленькой квартирке, из окон которой были видны крыши домов и холмистые пастбища Саут-Даунс.
Деревушка Ханглтон упоминалась еще в земельной описи 1086 года. Здесь расположены два старейших здания Брайтон-энд-Хоув: красивая нормандская церковь Святой Елены и древнее поместье Ханглтон-Мэнор. Другими историческими памятниками Ханглтон похвастать не мог.
Грейс сидел на пассажирском месте, а машину без опознавательных знаков вел Гай Батчелор. В Ханглтоне Грейса всегда охватывали одни и те же чувства. И посещали воспоминания.
Машина скатилась с холма, свернула направо, взлетела на другой холм, вновь круто взяла вправо и въехала в дугообразный тупик. Батчелор скинул скорость, и детективы стали высматривать номера домов.
– Двадцать девятый там, – указал направо Грейс.
Батчелор затормозил перед небольшим приземистым домом с новым эркерным окном. На подъездной дорожке стоял маленький хетчбэк цвета собачьей мочи.
Детективы подошли к двери, позвонили. Внутри громко залаяла собака.
Дверь приоткрылась на щелочку, лай стал громче, и грубый женский голос рявкнул:
– Заткнись, Шейн!
Дверь распахнулась, и перед детективами предстала миниатюрная брюнетка: спутанные жесткие волосы, огромные нелепые очки в черной оправе, спортивный костюм из коричневого велюра. Пригнувшись, она с трудом удерживала за ошейник крупного родезийского риджбека. Дальше виднелся маленький тусклый коридор. Пахло мокрой псиной.
Батчелор протянул удостоверение.
– Детектив-инспектор Батчелор и детектив-суперинтендант Грейс, отдел тяжких преступлений Суррея и Сассекса. Мы хотели бы поговорить с мистером Сеймуром Дарлингом. Он дома?
– Глаза б мои его не видели.
– Вы – миссис Дарлинг? – спросил Батчелор.
– Допустим, и что тогда?.. Мать твою! – гаркнула женщина на собаку. – Заткни пасть, Шейн! Ясно? Заткни! – Потом сказала детективам: – Нет его, на футбол ушел. – И вновь собаке: – Ох, получишь!
– Можно уточнить ваше имя, мадам?
– Вы ж его знаете, сами только что сказали.
– Фамилию – да, а имя?
