Доблестные сотрудники сассекской полиции в ходе дотошных расспросов выявили не меньше дюжины супругов, солгавших своим мужьям – женам насчет тех выходных. Результатом стало семь разводов. С тех пор полицейские при наведении справок начали действовать осторожней и перестали задавать вопросы в лоб.
Рой подумал о собственной жизни. За двадцать с лишним лет работы в сассекской полиции он твердо усвоил урок: расследование убийств – занятие непредсказуемое и ненормированное. Убийства редко происходят в удобное для следователей время. Празднование годовщины свадьбы или дня рождения кого-то из близких, долгожданный отпуск – любые планы раз за разом летят в тартарары.
Процент разводов был очень высок. Такая печальная участь постигла и предыдущий брак Роя – Сэнди ушла и на десять лет пропала без вести. Он ни за что не допустит подобного со второй женой, Клио.
Роя раздирали противоречивые чувства.
Перед ним на полках стояли папки – дела в разработке. Приближались суды над подозреваемыми, которых Грейс арестовал за последний год, в том числе и над брайтонским серийным убийцей – первым за много лет – доктором Эдвардом Криспом. К тому же на Рое лежали обязанности дежурного старшего следователя. Словом, вздохнуть было некогда.
Однако сейчас все заслонили другие заботы, возникшие после того, как в Мюнхене умерла Сэнди. В частности, заботы о ее десятилетнем сыне Бруно.
Сыне Роя, как неожиданно выяснилось.
Он согласился с Клио, что Бруно должен жить с ними и их малышом Ноем. Но Грейса снедала тревога: как Сэнди воспитывала сына? Особенно в тот период, когда употребляла героин – то ли два, то ли три года. Скоро Рой все узнает. На этой неделе он летит в Мюнхен уладить формальности и забрать мальчика, который временно живет у школьного друга, в Англию. По крайней мере, Бруно хорошо говорит по-английски. Как он переживет переезд в другую страну? Что он любит, а чего не любит? Чем интересуется? Господи, сколько всего надо решить, и самый насущный вопрос – похороны Сэнди…
Изначально Рой думал о тихом прощании в Мюнхене, который она выбрала в качестве дома для себя и Бруно. Ее бабушка по материнской линии была родом из небольшого городка в Баварии, рядом с Мюнхеном, и Сэнди, возможно, общалась там с кем-то из близких. Хотя вряд ли. Тот, кто решил исчезнуть, хорошо понимает, как опасно поддерживать отношения с людьми из прошлого. Однако родители Сэнди сетовали, что в столь преклонном возрасте им не выдержать перелета в Мюнхен, и умоляли привезти дочь в Англию.
Рой и в лучшие-то времена не особенно ладил с Дереком и Марго Болквилл, а уж после исчезновения Сэнди и подавно. Несомненно, в глубине души они все эти годы считали Роя убийцей своей единственной дочери. Его переубедили не Болквиллы, а Клио: она сказала, что лучше похоронить Сэнди здесь, тогда Бруно сможет легко посещать могилу матери – если захочет.
Несмотря на важность этих вопросов, послабления на работе были недопустимы – шеф Роя, помощник главного констебля Кэссиан Пью, придирался к любой мелочи.
В довершение ко всему в отделе тяжких преступлений Суррея и Сассекса катастрофически не хватало людей. Детектив Кевин Шепланд, который в отсутствие Роя Грейса его подменял, уехал в ежегодный отпуск, и Грейс согласился отработать неделю дежурным старшим следователем вместо Шепланда.
Обычно даже без него Рой выкручивался – привлекал на помощь своего коллегу и друга, детектива-инспектора Гленна Брэнсона. Однако Гленн тоже отдыхал за границей, под Малагой, на родительской вилле своей невесты, журналистки газеты «Аргус» Шивон Шелдрейк. Поэтому Рой вызвал к себе другого коллегу, временного детектива-инспектора Гая Батчелора, человека надежного и заслуживающего уважения. Он планировал уладить все формальности в Германии за пару дней и был полностью уверен, что Гай его здесь подстрахует.
Зато в другом у Грейса большой уверенности не было. Правильно ли он поступает с Бруно? Ведь о существовании сына Рой узнал совсем недавно, а теперь им предстоит жить одной семьей…
Однако выбора нет.
Клио говорит, все устроится. Как-нибудь.
Хотел бы Рой разделять ее оптимизм.
Глава 8
Понедельник, 18 апреля
Мэтт Робинсон высматривал номера домов; обзору мешал густой мелкий дождь. Машина промчала по длинной извилистой улице мимо унылых витрин – газетный киоск, винный магазин, спортивно-культурный центр – и взлетела на подъем. Улица имела запущенный, неухоженный вид. Здесь господствовала блокированная застройка времен послевоенного строительного бума пятидесятых, встречались дома на двух хозяев. Редкие особняки выглядели чуть получше. Однако большинство зданий отчаянно нуждалось в покраске, а садики перед домами взывали о любящих руках.
– А ведь могла бы быть симпатичная улица, – заметил Мэтт. – Почему здесь так паршиво? Почему никто не ухаживает за лужайками?
– Потому что о них вытирают ноги перед выходом, – цинично ответила Джульетта Соломон.
Старая шутка. Так полицейские говорили про любую мерзкую дыру, служившую кому-то домом, – мол, в таком месте надо вытирать ноги не перед входом, а перед выходом. Правда, смешного в этом было мало. Очень уж часто полиция видела жилища, где по ковру среди собачьих фекалий и заплесневелых коробок из-под еды ползал ребенок, – но на стене обязательно висел новенький огромный телевизор.
– Вот! Семьдесят три!
Мэтт указал на дом, который выглядел на порядок лучше остальных. Особняк приличных размеров, три или даже четыре спальни; главный фасад белеет свежей краской, двери глянцево-синие и довольно стильные, новенькие окна со свинцовым переплетом слишком вычурные для такого здания. Наверное, хозяева пали жертвой назойливого продавца двойных стеклопакетов, решил Мэтт.
В ухоженном саду на двух клумбах цвели красивые желтые нарциссы; величественные каменные шары венчали две кирпичные колонны. Между колоннами стояла «Мазда МХ-5», старая спортивная модель – красная с черной крышей; на заднем окне висело объявление от руки: «ПРОДАЕТСЯ, 3500 фунтов».
Джульетта затормозила, Мэтт сообщил диспетчеру о прибытии на место. Диспетчер ответила, что так и не сумела дозвониться до жертвы.
Они надели головные уборы и поспешили к входной двери. Сколько раз Мэтт выезжал на бытовые конфликты – не упомнить! Каждую смену – как минимум один такой вызов, и чего ждать после звонка в дверь – всегда загадка. Однажды Мэтта ударил в лицо мужчина с бандитской физиономией; в другой раз дверь открылась, и мимо полицейского пролетела стеклянная ваза…
Джульетта позвонила, в ответ залаяли собаки. Она придержала крышку почтового ящика, заглянула в щель, потом отступила на шаг. Мэтт встал рядом и машинально положил руку на кобуру с перцовым баллончиком.
Лай стал громче. Послышался женский голос:
– Лежать! Назад! Назад!
Дверь чуть приоткрылась, и оттуда выглянула привлекательная, элегантно одетая блондинка с растрепанными волосами; у ее ног крутились мохнатые щенки. Она нервничала, по заплаканному лицу стекала тушь для ресниц. Нижняя губа лопнула, под ней запеклась кровь. Женщина сжимала в руках мобильный телефон.
