Электропроводка была в жутком состоянии. Выключатель при нажатии искрил. На фене стоял трехконтактный штепсель – запрещенный, по словам Грега, – Лорна использовала его в ванной. Пару раз она пожаловалась на проводку домовладельцу, но тот никаких мер не принял.
Скорей бы отделаться от этой квартиры.
На компакт-диске играл Ван Моррисон, «Такие вот дни».
Лорна с широкой улыбкой начала кивать в такт музыке. Потом вдруг вскинула кулаки над головой и громко пропела:
– Такие вот дни! О-оуууу!
Пискнул телефон – секретный телефон. Сообщение.
Спешу! Буду через 29,272 минуты! Соскучился безумно! Встречай голышом!
Черт. Черт-черт-черт.
Лорна глянула на часы. Семнадцать двадцать пять. Он приедет на час раньше, чем она ожидала. Черт!
Женщина кинулась к зеркалу в ванной. Прическа выглядела словно после встречи с торнадо, макияж был в духе картин Джексона Поллока. Лорна отвернула краны, пустила воду в ванну и перед запотевшим зеркалом стала поспешно приводить лицо в порядок, то и дело поглядывая на часы. Ублюдка нужно встретить во всеоружии.
Она осторожно, двумя пальцами, вставила штепсель в розетку, включила фен. В розетке зашипело, затрещало. Лорна обдула затуманенное зеркало горячим воздухом, скинула халат, легла в ванну и, намыливая тело, погрузилась в мечтательные воспоминания о последних двух часах.
Пролетело, казалось, мгновенье, и вот уже – на добрых пятнадцать минут раньше ожидаемого – над Лорной навис Грег в превосходном темно-синем костюме, рубашке в полоску и ослабленном университетском галстуке. Грег держал не очень свежий букет, явно купленный на автозаправочной станции.
– Зая моя! Господи, как я соскучился!
Грег склонился к губам Лорны, но та подставила щеку.
– А? – недоуменно выпрямился он.
– Пошел ты, – сказала Лорна.
– Ого, зая… В чем дело?
– Хорошо отдохнул на Мальдивах с бедняжкой «Белиндой», а? Помог ей восстановить душевное здоровье?
– Это был ужас, я тебе говорил. Паршивей не придумаешь. За две недели мы друг другу и пары слов не сказали. Я каждое утро просыпался с мечтами о тебе.
– Да ну?
– Честное слово, Лорна. Я каждый день думал: «Очередной паскудный день в раю. Потому что я здесь не с той женщиной».
– Пойди глянь в мой ноутбук на столе, Грег. Думаешь, я и правда идиотка? Иди смотри! Ноут включен, сам все увидишь.
Грег исчез, вернулся через несколько минут.
– Откуда у тебя фото?
– Какая разница, Грег? Паршиво отдохнул, говоришь? Бедненький… А по фото и не скажешь, что тебе паршиво – вы с Белиндой прям голубки.
– Зая, послушай… пожалуйста, послушай. Я понимаю, что ты подумала.
– Понимаешь? Серьезно?
– Да.
– Нет, ты и близко не представляешь.
– Послушай…
– Нет, на этот раз ты меня послушай. Я тебе верила. А теперь я знаю, кто ты на самом деле, ублюдок проклятый. Грег! Ха! Ты и правда думал, что я не узнаю? Считал меня такой идиоткой?
– Зая…
– Зая! – передразнила Лорна. – Хватит зайкать. Я тебе больше не зая. И не удобненькая подстилка на стороне.
– Ты что, я люблю тебя, зая…
– Нет, ты любишь не меня. А трах со мной.
– Все не так, поверь. Прошу тебя.
– Я тебе все время верила, сволочь ты лживая. Господи, дура я дура…
– Лорна… Боже… не будь такой.
– О, а какой мне быть? Голой в кровати? С очередной лапшой на ушах? Ты все врал! Про то, что спасешь меня от гада Корина. Про несчастную, больную Белинду… Вранье за враньем.
– Я не врал!
– Врал. Она ведь даже не Белинда. Ты врал про то, как тебя зовут, кто ты такой, кем работаешь. Сколько у тебя еще девчонок? Стоят небось в очереди, ждут тебя. Победы Грега!.. Ты нас по графику навещаешь? Что, среда – очередь трахать Лорну?
– Я люблю тебя, Лорна. Правда люблю.
Она помотала головой.
– Любил бы – давно сказал бы правду. Я тебе верила. Всем сердцем. Думала, ты – тот, за кого себя выдавал. Но это все обман. Ты мне хоть слово правды сказал? Хоть раз?
Грег на мгновенье запнулся.
– Послушай, дай объяснить…
– Нет, объяснять буду я. Я такая злая, ужас! До того злая, что могу от злости разрушить твою жизнь, лживый подонок. Один телефонный звонок – и твоей карьере трындец. Еще один звонок – и трындец твоему браку. С больной лапочкой Белиндой.
– Лорна. – Он посерел. – Пожалуйста, выслушай меня.
Она закрыла уши руками.
– У меня в голове больше нет места для твоих врак. Она и так скоро лопнет. Нет места, простите!
– Я действительно тебя люблю.
– А я тебя ненавижу.
– Не говори так!
– Ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу. Проваливай! Вали отсюда, вали из моей жизни!
– Я искуплю вину, все исправлю. Обещаю.
– Обещаешь? Думаешь, я еще верю твоим обещаниям, Грег?
– Дай мне объяснить, – попросил он вновь.
Лорна помотала головой:
– Нет, моя очередь объяснять. Один звонок, и твоей карьере конец. И я сделаю этот звонок – ровно через десять секунд после того, как ты, гад, отсюда свалишь.
Грег бешено потряс головой:
– Лорна, зая, прошу, дай мне возможность объясниться.
Она показала ему кусок мыла в руке.
– Видишь, Грег? Ты такой же, как это мыло. – Лорна стиснула пальцы, мыло взлетело вверх и с плеском упало в воду. – Такой же скользкий. – Взгляд у Лорны был безумный, остекленелый. – Но от мыла я чувствую себя чистой, а от тебя – грязной.
– Лорна, прошу…
– Лорна, прошу, – передразнила она. – Знаешь, Грег, мне не терпится тебя уничтожить. Отправить к чертям собачьим сперва твою карьеру, потом твой брак. Я в предвкушении. Здравствуйте, Белинда! Вы меня не знаете, но я могу описать член вашего мужа – в подробностях. Хотите, пришлю вам фото его члена? Хотя вы наверняка знаете, как он выглядит. Просто забыли – ведь, по словам Грега, вы с ним уже сто лет не занимались сексом…
– Лорна, перестань. Давай поговорим разумно.
– Разумно? Ты прямо как мой муж. «Давай поговорим разумно…» Знаешь, что он сделал в понедельник? Запихнул мне в рот собачьи какашки. Каждое утро Корин устраивает скандал. И каждый вечер. Если день прошел только с криками, значит, день удался. Но муж частенько распускает руки. – Она ткнула в синяк под правым глазом. – Это Корин оставил вчера. Полиция его отпустила, а он проследил меня – и озверел. Я живу в аду. Я терпела его лишь потому, что верила твоим обещаниям – ты заберешь меня оттуда, мы станем жить вместе… Все вранье. – Лорна заплакала. – Проклятое вранье.
