— Но сейчас дело вовсе не в сексе, правда?
— Кажется, нет.
— Тогда остается единственный вывод, и ты давно уже должен был его сделать. Ты влюбился! Поздравляю — ты смог забыть Симону.
Том тяжело вздохнул:
— Я не знаю, хотел ли я услышать такой ответ…
— Да, именно так! Иначе бы ты мне не позвонил. Ну все, мне пора. Теперь ты понял, как действовать дальше. Удачи тебе! — И Жасмин положила трубку.
Некоторое время Том неподвижно сидел, тупо глядя на телефон. Если сестра была права, то он и впрямь знал, что он должен делать. Но стоит ли? Эти феминистки твердолобы, как булыжники. Они так зациклены на мужской агрессии, что любое нежное слово или доброжелательный взгляд воспринимают чуть ли не как прямое домогательство. Да пропади оно все пропадом! Зачем ему лишние хлопоты? Том, однако, осознавал, что применить непосредственно к Кате эти штампованные обвинения он уже не может.
Глава 8
Катя выбрала пляжную комедию под названием «Коста». Уже усевшись в кресло, она обнаружила, что это голландский фильм и она не понимает в нем ни слова. Не важно — все равно она не смотрела на экран, а просто пыталась отвлечься от своих мыслей. Однако слова Тома: «в этом мире действительно существуют люди, которые беспокоятся за других» — не выходили у нее из головы. Сколько бы он ни отпирался, не оставалось никаких сомнений в том, что он говорил о себе. Но почему? Что заставило этого мачо волноваться за нее? Ведь раньше он не уставал смеяться над ней в своей колонке, и его не интересовало, обижается она или нет. С чего бы это так меняться миру? Допустим, он действительно влюбился в нее по уши, но это же Том Шюрманн! Нет никакой гарантии, что он в самом деле искренен, а не притворяется, чтобы соблазнить ее.
Катя вышла из кино и немного прошлась по городу, пытаясь заставить себя вернуться в отель. Том наверняка был уже там, а ей вовсе не хотелось продолжать ссору. Если он и правда так о ней волновался, то она, без сомнения, оскорбила его до глубины души своими нападками. Пойти и извиниться перед ним? А вдруг его возмущение окажется дешевым фарсом и он только и ждет повода хорошенько поиздеваться над ней? Нет, не выйдет!
Чтобы потянуть время, Катя выбрала не обычную прямую дорогу к отелю, а обогнула целый квартал. Но выход из этой патовой ситуации никак не приходил ей в голову.
Если Том расставил хитроумную ловушку, то ни в коем случае нельзя в нее попадать, — как она потом будет смотреть в глаза коллегам!
Когда она завернула за угол, то увидела странную картину: перед входом в отель стояли чемодан и сумка, а на оградке палисадника сидел Том!
— Что такое? — поинтересовалась она, подойдя поближе.
— Догадайся с трех раз! — огрызнулся Том и, не дождавшись ответа, объявил: — Я съезжаю. Попробую найти себе другую гостиницу, так что ты от меня отдохнешь. Жаль только, что я так тревожился о тебе. Но уверяю, больше я такой ошибки не сделаю.
— Разве это повод менять комнату? — удивилась Катя.
Том промолчал.
— Парень, я с тобой разговариваю! — Она повысила голос, но «парень» даже не посмотрел на нее.
— Уходи. Сейчас приедет мое такси и…
Катя прервала его:
— Послушай, по-моему, это уже перебор. Только из-за того, что ты не смог ко мне приблизиться…
— Хватит. Ты просто не понимаешь, в чем тут дело.
— Так в чем же?
Из-за угла вынырнуло такси. Том поднялся:
— А в том, что с тобой могло случиться все, что угодно! Например, осложнения на почве отравления… И сейчас ты бы валялась в больнице!
Машина притормозила. Если он устроил этот спектакль, чтобы заставить ее мучиться совестью, то это ему блестяще удалось. Но его взгляд, полный обиды и глубокого разочарования, подсказал Кате, что Том не лжет.
Подошедший водитель поднял с тротуара вещи и понес их к машине. Том, не отрывая глаз от Кати, сделал шаг вслед за ним.
И тут она, сама не зная, что делает, подбежала к нему, поцеловала в щеку и прошептала:
— Ну, извини.
Потом она отступила назад, сама испугавшись своего порыва, и продолжила:
— Останься, пожалуйста.
— Зачем? — только и спросил ее вчерашний враг.
— Я вела себя как полная идиотка. Мне очень жаль, но твоя готовность помочь действительно выглядела очень подозрительной, — ответила Катя.
С минуту Том просто смотрел на нее:
— Ты думала, что я ломаю комедию, чтобы затащить тебя в постель, не так ли?
Катя закусила губу и призналась:
— Да.
— Так почему же… — начал Том, но был прерван таксистом, который спросил, долго ли ему еще ждать. Том сунул ему в руку двадцатку и, когда тот отъехал, продолжил:
— Почему ты изменила свое мнение обо мне?
— У меня было время все обдумать, — объяснила Катя. — И я обратила внимание, что ты беспокоился обо мне, но не осыпал комплиментами. Ты ни на чем не настаивал, а просто проявлял участие. Если бы ты хотел большего, ты бы вел себя совсем по-другому.
— И еще кое-что, — добавил Том с широкой детской улыбкой, которую Катя заметила у него впервые. — Мне нет нужды затаскивать тебя в постель — ты и так проводишь со мной в постели каждую ночь.
Катя все еще колебалась:
— Я не могу понять одного: почему ты вдруг стал таким корректным? Это на тебя так не похоже.
Том тут же вспомнил разговор с сестрой. Действительно ли речь шла о чувстве, которое он сам страшился в себе обнаружить?
— Ты просто не знаешь, каков я на самом деле, — уклончиво ответил он. Даже если это настоящая любовь, не стоило признаваться ей прямо сейчас. Вполне вероятно, что ее извинение вызвано лишь угрызениями совести, и ничем больше.
— И каков же ты на самом деле? — поинтересовалась Катя.
— Я вовсе не собираюсь раскрывать все карты сразу! — С деланным цинизмом ухмыльнулся Том. — Ты должна сама во всем разобраться, если ты этого на самом деле хочешь.
— Я так полагаю, мои извинения приняты? — Катя покосилась на стоявшие на земле вещи.
— Откуда ты знаешь, может быть, мне просто не понравился таксист и я жду следующего.
Катя скорчила недовольную гримасу, ткнула Тома в грудь и направилась к отелю.
— Придержи хотя бы дверь! — крикнул тот, следуя за ней с вещами.
На следующее утро, как обычно в шесть часов, запищал будильник. «Еще десять минут!» — подумала Катя, нажав в полусне кнопку звонка, и откинулась обратно на подушку.
Открыв опять глаза, она с ужасом убедилась, что стрелки уже показывали полдевятого!
Через пятнадцать минут придет автобус, а они еще даже не завтракали!
