Одновременный залп всей эскадры людей, буквально разорвал шедший первым монитор, швырнув обломки на шедшие следом корабли.
— Разбиться на звенья, огонь по готовности, — скомандовал Ефимов.
Все пять оставшихся кораблей окутались пламенем. Выставленные щиты чужих с бесшумным хлопком погасли и на обшивке кораблей заплясали вспышки попаданий. Строй мониторов смешался. Наблюдая за ходом боя, Ефимов злорадно усмехнулся и, выхватив у дежурного связиста гарнитуру, скомандовал:
— А ну добейте всю эту мразь, мужики. Залпами, пли!
Разбившиеся на звенья корабли быстро согласовали действия, и на противника обрушился залповый огонь. Спустя пять минут, участок в несколько тысяч кубических километров оказался заваленным обломками вышедших из аномалии кораблей.
— Вот так вот, — удовлетворённо хмыкнул контр-адмирал, возвращая гарнитуру связисту.
— Нас опять вызывают, — быстро доложил связист, даже не успев надеть её на голову.
— Соединяй.
На экране связи снова появилось изображение генерала ксеносов.
— Я слушаю вас, генерал, — сдержано произнёс Ефимов.
— Я счёл своим долгом принести вам свою благодарность за помощь, — медленно, с расстановкой сказал ксенос.
— Не стоит. Вы попросили помощи, и мы её оказали. Надеюсь, этот факт поможет нам быстрее достичь договорённости о судьбе пленных.
— Вы говорите о рабах? — подумав, уточнил ксенос.
— Это унизительное название. Я и мои офицеры считаем этих людей пленными, вынужденными работать за еду.
— Я не хочу вдаваться в спор. Меня не уполномочили говорить с вами на эту тему. Но даю вам слово, что передам вам всех рабов до последнего человека по первому же приказу Верховных Управляющих.
— Я слышал, что ксеносы, существа чести. Надеюсь, мне не придётся в этом разочароваться.
— Я докажу вам, что это так, — оскалился ксенос, и связь прервалась.
— Вот ведь крокодил чёртов, — проворчал Ефимов.
— Да уж. Тот ещё красавчик, — в тон ему проворчал связист. — Уже который раз его вижу, а всё равно, в дрожь бросает. И как разведчики с ними нос к носу общаются?
— На то они и разведчики, — ответил Ефимов, наставительно подняв большой палец.
— Во всяком случае, теперь понятно, чего они все такие отмороженные. Такую харю вживую увидишь, всю оставшуюся жизнь заговариваться будешь.
— Если будет, чем заговариваться, — рассмеялся сидевший рядом навигатор.
— Чего это?
— Так эта тварь тебе язык вместе с головой откусит и не подавится.
— Ну, да. Такие могут, — смутился связист.
— Так щеглы, хорош хлеборезками щёлкать, — рыкнул на них Ефимов, и молодые лейтенанты моментально вспомнили, с кем имеют дело. — Панораму аномалии мне выведите.
Навигатор с пулемётной скоростью набил нужную команду, и контр-адмирал внимательно всмотрелся в экран. Странное пятно, из которого то и дело вываливались корабли чужих, матово поблёскивало и переливалось, словно ртуть.
— Что ж это за хрень такая? — задумчиво протянул Ефимов.
— Никаких данных у наших научников нет, — быстро ответил навигатор.
— Знаю, что нет. Стрелять по этой штуковине пробовали?
— Никак нет. Команды не было.
— А до нас?
— Если только крокодилы.
— А свяжи-ка меня сынок с тем генералом. Попробуем пообщаться на эту тему.
Спустя минуту, на экране монитора связи снова появилось изображение ксеноса со шрамом. Увидев, кто его вызывал, ксенос выпрямился во весь свой не маленький рост и, едва заметно склонив голову, спросил, одновременно касаясь странного медальона, висевшего у него на груди:
— Вы хотите что-то спросить? Или потребовать платы за потраченную энергию?
— Я не торгаш, генерал. И мои корабли воюют не за деньги, — огрызнулся Ефимов. — У меня только один вопрос. Вы знаете, что находится на той стороне этой аномалии. Если нет, то пробовали ли вы его обстрелять?
— Обстреливать аномалию мы не пробовали, — помолчав, ответил ксенос. — Но пройти её пытались.
— И как?
— Плохо. Чужие сходу уничтожили прошедший на ту сторону катер. А подойти на дистанцию уверенного поражения пятно нашим оружием мы не можем.
— Почему? — в свою очередь спросил Ефимов.
— Оно очень странно влияет на нас, — нехотя признался ксенос.
— Вот как? — с интересом протянул контр-адмирал. Потом, словно что-то решив, добавил:
— Генерал, я думаю, нам с вами есть, что обсудить с глазу на глаз. Я приглашаю вас на флагман для приватного разговора. Думаю, двум солдатам найдется, о чём поговорить, пока политики и чиновники играют в свои игры.
— Вы хотите поговорить об аномалии? — удивлённо уточнил ксенос.
— Да. Я пришлю за вами адмиральский катер. Прошу вас быть моим гостем, — завершил Ефимов разговор официальной фразой.
* * *
Неспешное путешествие по планете затянулось на двое стандартных суток. Ночевать землянам пришлось прямо в перевозившей их повозке. Как сказал техножрец, временные жилища ксеносов были совершенно не приспособлены для принятия людей. Впрочем, приятелей это не особо расстроило. Находясь в тяжёлых скафандрах, они всё равно не смогли бы в полной мере воспользоваться благами местной цивилизации.
Дождавшись, когда верховный и его сопровождающие покинут повозку, а тягловые особи окажутся в ближайшем, специально отведённым им помещении, Влад выглянул наружу и, убедившись, что их оставили одних, тихо сказал:
— Ну, что скажешь, старина?
— А что тут можно сказать? — развёл руками Рашид. — Пока, мы не видели ничего такого, ради чего стоило бы городить весь этот огород.
— Вот и я про то же. Хотя, мы ещё до места не добрались.
— Хотелось бы только знать, до какого именно. И почему они тащат нас куда-то в джунгли, но упорно не хотят показать свою столицу?
— Если она у них вообще есть, — скривился разведчик.
— Даже не сомневаюсь.
— Вот как?!
— Сам подумай, — усмехнулся Рашид. — Назови мне хоть одного правителя, который довольствовался бы тем, чего вполне достаточно рядовому обывателю? Чем выше звание или чин, тем дороже и больше жильё, комфортнее машина, обильнее и вкуснее еда, дороже одежда. Никто из них не будет, есть простой хлеб. Им подавай из особой муки, со специальными добавками. Я не говорю уже про их жён, подруг и отпрысков.
— Это у тебя классовая ненависть прорезалась или просто завидуешь? — рассмеялся Влад.
— Ни то, ни другое. Просто пытаюсь обосновать для особо сообразительных, что любой правитель не может не иметь собственной столицы и уж тем более, резиденции.
