— Вали отсюда, пиздюк.
— Извини, что?
Отворив дверь, вошла мать.
— Прости, — повинился Сэм, кладя планшет на стол экраном вниз, — я думал, там Макс.
— И ты полагаешь, так нормально говорить с братом?
— Нет.
— Или хоть с кем-то?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Не знаю.
— Может, стоит задуматься, спросить себя?
Сэм не мог понять, риторический ли вопрос, но понимал, что для иного толкования ее слов, кроме буквального, момент не самый лучший.
Поспрашивав себя секунду, он не смог выдать ничего лучше, чем:
— Думаю, я тот, кто произносит слова, хотя знает, что их не нужно говорить.
— Видимо, так.
— Но я исправлюсь.
Джулия оглядела комнату. Боже, как же бесили Сэма ее быстрые шпионские осмотры: его раскрытой тетради, его вещей, его самого. Ее постоянное стремление оценивать разрезало его, будто река, создавая два берега.
— Чем занимаешься?
— Не сижу ни в почте, ни в чате, ни в "Иной жизни".
— Ладно, но чем-то все же занимаешься?
— Да я и сам не знаю.
— Я что-то не понимаю, как это может быть.
— Разве у тебя сегодня не выходной?
— Нет, у меня не выходной. У меня день доделывания дел, которые я давно откладывала. Например, вздохнуть и подумать. Но утром у нас, как ты, возможно, помнишь, случился незапланированный визит в "Адас Исраэль", а потом мне надо было встретиться с клиентом…
— Зачем надо?
— Затем, что это моя работа.
— Но зачем сегодня?
— Ну, я решила, что так надо, хорошо?
— Хорошо.
— И потом в машине мне пришло в голову, что хотя ты, можно сказать, все уже запорол, наверное, надо вести себя так, будто твоя бар-мицва дело решенное. И среди многого и многого, что я только смогла упомнить, твой костюм.
— Какой костюм?
— Вот и я о том.
— Точно. У меня нет костюма.
— Стоит произнести, и это становится очевидным, верно?
— Ага.
— Не перестаю удивляться, как часто наблюдаю этот эффект.
— Извини.
— За что?
— Я не знаю.
— В общем, надо купить тебе костюм.
— Сегодня?
— Да.
— Серьезно?
— В первых трех местах, куда придем, того, что нам надо, не будет, а если вдруг найдем что-то приличное, оно не подойдет по размеру, а портной только еще больше испортит.
— Мне надо там быть?
— Где?
— В костюмном месте.
— Что ты, нет, конечно, тебе не надо там быть. Давай сделаем проще: соорудим себе 3D-принтер из палочек от мороженого и макарон и напечатаем на нем точную анатомическую модель твоей фигуры, с которой я попрусь в свой выходной в костюмное место одна.
— Да, и пусть он выучит мою гафтару.
— Меня сейчас не смешат твои шутки.
— Это и говорить не нужно.
— Что, прости?
— Не надо говорить, что тебе не смешно, чтобы человек понял, что ты не смеешься.
— И это тоже не нужно говорить, Сэм.
— Ладно. Извини.
— Мы с тобой побеседуем, когда папа вернется с работы, но я кое-что должна тебе сказать.
— Ладно.
— Перестань говорить "ладно".
— Извини.
— Перестань извиняться.
— Я думал, от меня как раз и ждали, что извинюсь.
— За то, что ты сделал.
— Но я не…
— Ты меня очень расстроил.
— Знаю.
— И все? Тебе больше нечего сказать? Ну, например: "Это сделал я, и я виноват"?
— Но это не я.
Она положила ладони на бедра, сунув большие пальцы в поясные петли.
— Прибери этот бардак. Кошмарно.
— Это моя комната.
— Но наш дом.
— Доску нельзя двигать. Мы не доиграли партию. Папа сказал, закончим, когда мои неприятности останутся позади.
— Ты знаешь, почему ты его всегда обыгрываешь?
— Потому что он поддается.
— Он уже много лет не поддается тебе.
— Он не старается.
— Старается. Ты обыгрываешь, потому что он бьет фигуры, не задумываясь, а ты всегда думаешь на четыре хода вперед. Поэтому ты хороший шахматист и в жизни умеешь принимать верные решения.
— Я не умею.
— Умеешь, когда задумываешься.
— А папа не умеет?
— Это не относится к теме нашего разговора.
— Если сосредоточится, он может меня разделать.
— Вероятно, но мы никогда этого не узнаем.
— А какая тема нашего разговора?
Джулия вынула из кармана телефон.
— Что это?
— Сотовый телефон.
— Это твой?
— Мне не разрешили иметь смартфон.
— Именно поэтому меня расстроит, если он твой.
— Ну значит, не придется расстраиваться.
— Чей же он?
— Не имею представления.
— Телефоны — это не кости динозавров. Не появляются из-под земли.
— Кости динозавров тоже, вообще-то, сами не появляются.
— На твоем месте я бы сейчас не умничала. — Она перевернула телефон. Потом еще раз перевернула. — Как мне в него забраться?
— Я думаю, там стоит пароль.
— Так и есть.
— Значит, тебе не повезло.
— Хотя я могу попробовать "иэтопрой9ёт", так ведь?
— Наверное.
— Все взрослые члены семьи Блох всюду использовали этот смехотворный пароль: от "Амазона" и "Нетфликса" до охранной сигнализации и телефонов.
— Не вышло, — сказала Джулия, показывая Сэму экран.
— Ну, стоило попробовать.
— Может, отнести в магазин или еще куда-нибудь?
— Даже телефоны террористов не могут вскрыть.
— Может, попробовать с заглавными?
— Может.
— А где здесь регистры?
Сэм взял телефон. Набирал он со скоростью дождя, сыплющегося на стеклянную крышу, но Джулия видела только изувеченный большой палец и словно в замедленной съемке.
