Палаточный лагерь, в котором он проводил зимы, назывался «Шапито» и представлял собой место, где удалившиеся от дел циркачи, находившиеся в бедственном финансовом положении, могли перекантоваться несколько месяцев, получая бесплатную кормежку и медицинскую помощь. Организовал его один бывший циркач, которому впоследствии посчастливилось разбогатеть. Предназначался лагерь главным образом для пожилых циркачей и артистов из шоу уродцев, но и сотрудников передвижных парков развлечений тоже прочь не гнали. Из труппы сэра Уолтера Тротта в живых осталось всего несколько человек. Расселл время от времени сталкивался там то с зазывалой, то с механиком из их старой труппы, и они улыбались и кивали друг другу при встрече. Все они были в курсе, что случилось с первым Великим Бандити в том поле в Арканзасе. Всю жизнь Расселл собирал на людей компромат, складывал чужие секреты в копилочку до тех времен, пока не представится возможность на них подзаработать, и тем не менее другие истово хранили тот единственный секрет, который способен был уничтожить его самого.
Иногда сложно судить, на какой стороне морального компаса находится каждый из нас. Слишком уж много факторов, которые на это влияют.
Никто не знал, как на самом деле звали первого Великого Бандити. Ходили слухи, что он состоял в труппе с самого ее основания, с Всемирной выставки в Чикаго. Кожа у него была такая загрубелая, что казалась выдубленной, а один глаз был стеклянный, и все же он был красив какой-то странной экзотической красотой. На женщин он всегда действовал как магнит; они просто млели, когда он склонялся к ним поближе, чтобы выведать все их маленькие секреты: что они в прошлый раз ели, какие инициалы выгравированы на их медальонах. Он неизменно оставлял их в полном убеждении, что он настоящий провидец, после чего говорил ровно то, что все они желали услышать: что их будущее наполнено драгоценностями и прекрасными детьми.
Несмотря на столь грандиозный успех у дам, сексуальные предпочтения Великого Бандити лежали в совершенно иной плоскости. Взор его единственного уцелевшего глаза был неизменно обращен на маленьких мальчиков, которые помогали собирать и разбирать палатки, следили за чистотой территории, а также обчищали карманы зевак в пользу лично владельца цирка сэра Уолтера Тротта.
Расселл принадлежал к числу этих самых мальчиков, брошенный на произвол судьбы своей матерью, заклинательницей змей, после того как сама она польстилась на кого-то из местных богатых мужчин. Никто не удивился тому, что она не взяла с собой Расселла — он всегда был неуправляемым ребенком с дурными наклонностями, а ее заботливой родительницей не назвал бы никто, — зато абсолютно все были потрясены тем обстоятельством, что она бросила свою любимую змею, старую питониху-альбиноса по кличке Сладкая Лу, которая тоже бесследно исчезла неделю спустя.
Великий Бандити заманил Расселла в свой трейлер лаской и ирисками на следующую же ночь после того, как его мать исчезла и маленькому Расселлу негде стало ночевать. Подробностей того, что произошло в ту ночь, Расселл предпочитал не вспоминать. Как и многочисленных подробностей всего прочего, что происходило потом. На протяжении почти десяти лет.
Но когда Расселлу исполнилось семнадцать, он наткнулся на Великого Бандити, пьяного, в поле в Арканзасе, и что-то перевернулось у него внутри. Стареющий фокусник был с одним из сирот, которых они подобрали в Миссисипи, симпатичным парнишкой со смуглой кожей и темными глазами, который даже не подозревал, какая участь ему уготована. Было темно и тихо, карусели уже выключили на ночь, и остальные мальчики убирали территорию и угощались недоеденным попкорном и огрызками яблок в глазури, радуясь уже тому, что не на них пал выбор Великого Бандити. Расселл последовал за ним в поле, сам не понимая, что им двигало.
Когда Великого Бандити обнаружили в поле на следующее утро, выглядел он так, как будто спьяну споткнулся и ударился виском о камень. Смуглокожего парнишки и след простыл. Возможно, он все еще бежал.
Все знали, что произошло, но никто не сказал ни слова. Первый Бандити был ужасным человеком, бросавшим тень на весь их бродячий цирк, по чьей милости он был пугающим местом для всех, кто находился внутри. Он насиловал, воровал и обманывал, и даже сам владелец не мог ничего с ним поделать, потому что у Бандити имелся на него какой-то компромат. Какой именно, никто не представлял.
В знак молчаливой благодарности сэр Уолтер Тротт, крохотный человечек с огромными глазами, который утверждал, что появился на свет на лесозаготовках в Орегоне и что все его братья как на подбор были высоченными и крепкими и могли свалить дерево одним ударом топора, предложил Расселлу роль нового Бандити. Ведь первый Бандити научил Расселла многим вещам, большинства из которых он предпочел бы никогда не знать.
У Расселла Залера не было сердца, а совесть если и была, то совсем капля, но с той ночи он ни разу в жизни не причинил физического вреда ни одному живому существу. Теперь он был простым аферистом, старым и усталым, который обирал тех, у кого было что взять, — и все это время мечтал о мягкой постели.
Он, разумеется, был далеко не самым лучшим человеком на свете. Но и, как мог засвидетельствовать кто угодно из труппы сэра Уолтера Тротта, далеко не самым худшим.
На следующее утро непутевая администраторша Сидни Вайолет не явилась на работу. Сидни несколько раз пыталась до нее дозвониться, но трубку никто не брал.
Раздраженная тем, что еще один подросток ступает на неверный путь, вопреки всем стараниям направить ее в нужную сторону, Сидни торопливо закончила обслуживать последнюю на сегодня клиентку и велела Джейни закрыть салон, а сама, прежде чем заехать к сестре за дочерью, отправилась к Вайолет. Частью наказания, наложенного на Бэй, было лишение ее свободного времени между окончанием работы у Клер и возвращением домой в обществе Сидни. Лишение свободного времени, которое она могла бы провести с Джошем. И лишение телефона, по которому она могла бы с ним разговаривать.
Весь день Сидни ходила мрачнее тучи. В душе у нее творился полный раздрай. Одна из ее сегодняшних клиенток, Трейси Хейген, мечтавшая о прическе, которая способствовала бы лучшему сбыту пластиковых судков «Таппервер», продажей которых она занималась, вышла из салона со стрижкой, благодаря которой люди просто боялись сказать ей «нет», вместо того чтобы проникнуться желанием купить. Конечный итог был тот же самый, но все же не вполне тот, к какому она стремилась. В результате Сидни, снедаемая чувством вины, купила у нее бутербродницу.
Когда она выехала за пределы города, солнце уже начинало садиться. Существует разница между провинцией и сельской местностью, граница, о существовании которой ты даже не подозреваешь, пока не пересечешь ее, очутившись на той самой дороге. Эту дорогу, все знают, она ведет из города на бескрайние зеленые просторы пастбищ и старых ферм, при взгляде на которые ты поначалу считаешь, что очутился в сказке, доброй старой сказке, затерявшейся где-то во времени. Но, как это всегда и бывает в сказках, начинается-то все прекрасно, а вот продолжение может быть таким, какого ты даже и не ждешь. Длинная череда ферм сменяется пустошами трейлерных парков, медленно ржавеющих и разваливающихся из-за дождей и забившей сливную канализацию палой листвы.
