Мария росла, но у Клер еще оставалась надежда, что, быть может, ее дар заявит о себе в подростковом возрасте, когда прорывается на поверхность все то, что прежде дремало внутри. Как бывает с супом, оставленным кипеть на плите, когда ингредиенты, до поры до времени спокойно лежащие на дне, всплывают, едва бурление вокруг становится достаточно сильным, чтобы вытолкнуть их наверх.
Теперь она не была уже так в этом уверена.
— Перестань. Это просто глупо, — сказала Сидни. — Наша мать вообще не хотела никаких детей. Зачем ей могло понадобиться воровать чужого ребенка?
— Она всегда играла с огнем, пытаясь устроить что-то грандиозное, опасное, драматическое, — заметила Клер.
— Это все из-за того, что она съела яблоко? — подала голос Бэй; она за обе щеки уплетала запеканку, откровенно наслаждаясь всем происходящим. При этом она не сводила глаз с матери и тетки.
— Да, — ответила Клер.
— Нет, — одновременно с ней сказала Сидни.
— Погодите, так да или нет? — уточнила Бэй.
— Мы не знаем, это из-за того, что она увидела, как умрет, она стала такой, какой стала, или нет, — сказала Сидни дочери. — И никогда не узнаем. Думаю, любопытно было бы поговорить с этим человеком, расспросить его о маме. Мы даже не знали, в чем заключался ее дар Уэверли. Ты сказала, он обещал вернуться завтра? Может, я могла бы с ним встретиться.
— Нет! — тут же вскинулась Клер. — Никаких разговоров.
— Где фотография, которую он тебе дал? — Сидни нетерпеливо протянула руку. — Я хочу на нее взглянуть.
Клер пошарила в кармане фартука и подала сестре снимок. Сидни взяла его и принялась внимательно разглядывать.
— Посмотрите, какая она тут молоденькая, — сказала Сидни, пуская фотографию по кругу, как будто это была фотография ребенка.
— Эванель, мама или бабушка Мэри никогда не говорили тебе что-нибудь о том, что я на самом деле не ее дочь? — спросила Клер.
— Впервые об этом слышу, — отозвалась пожилая дама, передавая снимок Фреду, который с улыбкой передал его Бэй. Та втихомолку сунула его к себе в карман. — Она любила тебя, Клер. Ты была ей родной.
— Но ты, похоже, не удивлена, — заметила Клер. — Ты считаешь, что это правда?
Эванель пожала плечами:
— Может, и правда. Но это не имеет никакого значения. Разумеется, ты Уэверли. Это внутри тебя, и твое происхождение тут совершенно ни при чем. Это то, что я постоянно твержу Фреду. У него точно такой же дар предвосхищения, как у меня. И он был у него с самого начала. Он просто еще сам не понял этого. Он так зациклен на том, чтобы не дать мне умереть, что не видит вещей, которые у него прямо перед носом.
Фред вскинул на нее печальные глаза. Потом, отправив в рот очередной кусок запеканки, сунул руку в карман пиджака.
— Кстати говоря, Сидни, я тут разбирал кое-какие вещи Эванель и наткнулся вот на это. Я подумал, он может тебе пригодиться. — Он протянул Сидни ночник, совсем небольшой, размером с карманный фонарик. — Если включить его в темноте, он проецирует на потолок звезды.
Сидни мягко улыбнулась:
— Спасибо тебе, Фред. Если мне когда-нибудь понадобится потолок в звездах, я буду знать, что мне делать.
— Что я вам говорила? — горделиво спросила Эванель, прищелкнув вставными челюстями. — Он в точности как я.
— Я сворачиваю свой леденцовый бизнес, — объявила Клер чуть более драматическим тоном, чем собиралась, но контролировать свой голос она сейчас не могла.
— Не знаю, кто как, а я этому рада. Я скучаю по нашим воскресным ужинам. Помните их? — обратилась Сидни ко всем. — Мы могли сидеть так часами.
— Я тоже любила воскресные ужины, — подала голос Бэй.
— Кстати, о еде. Запеканка была просто изумительная, — заметила Сидни.
— Я пришлю тебе рецепт по электронной почте, — пообещал Фред. — Для нее нужен только тертый картофель, нарезанная кубиками ветчина, сметана и чеддер. Секрет в соусе из куриного крем-супа. Моя мама всегда говорила, что хорошую южную запеканку без куриного крем-супа не сделаешь.
Клер с грохотом поставила свою тарелку на кофейный столик и поднялась.
— Послушайте, вам не кажется, что вы все как-то упускаете из виду тот факт, что на кону стоит моя возможность зарабатывать себе на жизнь. Под сомнение поставлено, кто я вообще такая.
Сидни закатила глаза:
— Кто ты такая, ни под какое сомнение не поставлено. Что твое, то твое. Этого тебя лишить не может никто. Только ты сама можешь от этого отказаться. Ты готова отдать это все какому-то незнакомцу? — Сидни склонилась к Клер и взяла ее руку в свои. — Послушай меня, Клер. Тебя пытаются взять на понт. Я прекрасно знаю, как это делается. Зачем, по-твоему, этот человек расспрашивал всех подряд про тебя и твою семью? Он наткнулся на статью о тебе, узнал твою фамилию и название города и вспомнил про то, что у него есть фотография мамы, которой он может воспользоваться. Он упомянул твои доходы. Это значит, что он подготовился. Он раскопал про тебя все, что мог, и наверняка знает твои уязвимые места. Но у него не было ничего, пока ты ему не поверила. И ты тут же отступилась от своей магии, сдалась без борьбы.
— Нет. Все началось еще раньше. Я перестала использовать в производстве леденцов цветочные экстракты из сада, и никто ничего не заметил. — Все, кроме Бэй, которая с самого начала была в курсе, слегка заинтересовались, но опять-таки не настолько, как ожидала Клер. — Я этого не понимаю, я не понимаю, почему люди говорят, что на них по-прежнему влияет то, что я готовлю, когда все это давно не из нашего сада.
— Потому что дело в тебе, а не в саде, — сказала Сидни. — Дело всегда было в тебе.
Клер снова опустилась на диван. Она обвела всех взглядом, одного за другим, потом прикрыла лицо ладонью. Она чувствовала себя опустошенной и пристыженной, как бывает, когда чересчур бурно отреагируешь на какой-нибудь пустяк: на паука, на неверно истолкованное замечание, на чьи-то шаги у тебя за спиной.
— Скажи этому типу, чтобы проваливал, и его как ветром сдует, — посоветовала Сидни. — Ты не представляешь себе, как просто взять человека на понт.
— Откуда ты все это знаешь? — с подозрением в голосе поинтересовалась у матери Бэй.
— А об этом я расскажу тебе, когда ты немного подрастешь, — ответила Сидни.
— Он сказал, что мое свидетельство о рождении, скорее всего, поддельное. Он сказал, что, если бы меня обязали сделать ДНК-тест, он доказал бы, что я не та, за кого себя выдаю.
Сидни, Бэй, Эванель и Фред начали переглядываться. Ну да, когда Клер произнесла все это вслух, это действительно прозвучало немного абсурдно. Но он был так убедителен. Он просто ее загипнотизировал. Он прекрасно знал, как надо действовать, чтобы заставить ее купиться на его россказни.
— Клер, ты только не пойми меня неправильно, — сказала Сидни. — Ты делаешь отличные леденцы, но твое происхождение — отнюдь не вопрос государственной важности. Твоя ДНК ровным счетом никого не волнует.
