– Пожалуйста, поблагодарите миссис Парри за суп, – сказала Мэг Гардинеру, когда тот наполнял вином их бокалы.
Николас посмотрел на нее так, как будто она сказала что-то недоступное его пониманию и требующее разъяснения.
– Как прошел ваш визит в замок Темберлей, ваша светлость? – спросила Мэг.
– Что вам хотелось бы знать?
– Какова урожайность, сколько земли под лугами, под зерновыми, под ячменем, сколько овец в поместье?
– В самом деле? – удивился он.
– Нет, конечно. – Она улыбнулась. – Герцогиня, ваша бабушка, сказала, что это ваш первый визит туда за несколько лет. Каким вам показалось поместье?
– Таким же, каким я его покинул, – язвительно ответил Ник, улыбка ее погасла.
– Вы сказали, что хотите поговорить, ваша светлость. Я пытаюсь завести разговор. Какую тему вы предпочитаете? Мы могли бы обсудить погоду, последние фасоны женских шляпок. Или мы просто подождем следующего блюда и выскажем свои замечания кухарке.
– Скорее всего, это будет рыба, – сказал он. – Далеко не все можно сказать о блюде, которое пялится на вас во все глаза, прислушиваясь к каждому вашему слову.
Мэг рассмеялась:
– Может, попросить Гардинера, чтобы он положил по пенсу ей на глаза?
– Вы можете расспросить эту рыбу, что она думает о замке. Похоже, ее выловили в той реке, что протекает в поместье.
– Это вы ее поймали и привезли с собой?
– Я удил рыбу только в далеком детстве.
– С вашим братом? – спросила она, и он посмотрел на нее в упор. Мэг прикусила язык. – Извините меня. Я знаю, он недавно умер.
Ник с силой сжал витую ножку бокала из венецианского стекла.
– Это случилось год назад. После смерти родителей мы с Дэвидом не особенно много времени проводили вместе. Меня отправили в школу, когда мне исполнилось восемь. Бабушка решила: будет лучше, если младший брат не станет путаться у Дэвида под ногами и отвлекать его учителей.
Гардинер подал рыбу. Николас заговорщицки улыбнулся Мэг и прикрыл лепестком нарезанного миндаля рыбий глаз у себя на тарелке, затем у нее. Гардинер посмотрел на них, изобразив удивление.
– Выглядит весьма аппетитно, Гардинер. Еще раз передайте нашу благодарность миссис Парри, – сказал Ник.
Они подождали, пока дворецкий выйдет и закроет за собой дверь, и дружно расхохотались.
– Вы узнаете ее? – спросила Мэг, указывая на рыбу.
– Нет, но я, вероятно, как-то раз отобедал ее прапрадедушкой.
– Вы скучали по дому? – спросила Маргарита. – Когда вас отослали в школу?
Ник посерьезнел.
– Первое время. Но образование герцога отличается от того, которое дают второму сыну. Дэвиду нанимали лучших учителей, и он оставался в замке Темберлей под опекой бабушки.
– Похоже, ему было одиноко, – тихо сказала она. – Вам обоим. И все же мужчинам везет. У них есть возможность получить широкое образование. Мой отец считал, что девочкам достаточно знать только то, что нужно, чтобы стать добрыми женами и матерями, ну и хорошими хозяйками. Я думаю, именно по этой причине ваша бабушка предложила Розе выйти за вас замуж.
– А чему учили вас?
Она сосредоточенно занялась рыбой.
– О, обычным вещам – хорошим манерам, вышивать, рисовать акварелью, французскому языку.
Он недоверчиво прищурился.
– Однако ваша образованность значительно шире, мне кажется. Не могу себе представить вас, увлеченно занимающейся вышивкой.
Мэг почувствовала, что краснеет.
– Вы правы. Мне плохо давалось вышивание.
– А рисование?
– Ужасно.
– Французский?
– Сносно.
– А чем занималась Роза?
– Она великолепно поет и играет на фортепиано. Вышивает превосходно.
– Тогда слава Богу, что здесь вы, а не Роза. Я терпеть не могу переливчатые сопрано, леди-пианисток и вышитые вещи.
– О! – Это все, что она сумела произнести в ответ на этот комплимент. Если это был комплимент.
Мэг изучающе взглянула мужу в лицо, чтобы понять, то ли он имел в виду, и их глаза встретились. Она почувствовала, что ее охватил жар, быстро распространяющийся по телу и пробуждающий желание.
– Мне нравятся… – начал он, наклоняясь ближе, – Мэг закрыла глаза в предвкушении поцелуя, но тут открылась дверь, и вошел Гардинер в сопровождении нескольких лакеев с блюдами в руках. Мэг откинулась на спинку стула.
– Мокрая курица, – прошептал Николас. Она нахмурилась от такого оскорбления. – Я имел в виду следующее блюдо.
– Цыпленок со сметанной подливкой, а также разнообразные французские кушанья, каждое под своим соусом, – радостно добавил Гардинер и подал все на стол.
– Если вы не пели и не вышивали, то что же вы делали? – спросил Ник, как только слуги ушли.
Мэг отхлебнула глоток вина.
– О, я была сущим кошмаром для гувернантки. Я задавала вопросы, на которые она не могла ответить. Она обычно выгоняла меня из классной комнаты за дерзкое поведение и отсылала к отцу в библиотеку. Его зачастую там не было, так что я проводила время за чтением.
– И что же вы читали? – Ник протянул руку с салфеткой и стер каплю соуса с ее губ. Он не сводил с жены глаз, серьезных, заинтересованных.
– Все подряд. Книги по истории, ботанике. Я даже пыталась учить латынь.
Ник закатил глаза.
– Я терпеть не мог латынь. Но когда я плохо себя вел и меня отсылали к директору на порку, я вместо этого шел в местный паб.
Она поджала губы.
– Меня это не удивляет.
– Увы, но это был полезный опыт. Я научился играть, так что, когда бабушка урезала мне содержание за неуспеваемость по латыни, у меня всегда были деньги.
– На женщин?
– На пирожки со свининой и сидр. Подростки всегда голодны. – Ник откусил большой кусок жареной курицы. – Женщины появились позже.
– Почему вы пошли в армию?
Николас пожал плечами.
– Вторые сыновья должны чем-то заниматься. Церковь меня не привлекала.
Мэг громко рассмеялась, и он удивленно посмотрел на нее. Она зажала рот ладонью.
– Простите, но я попыталась представить вас в роли священника.
– Я тоже не мог, – сказал Ник. – А вы? Какой вы представляли себе свою будущую жизнь?
– Брак со священником, – подколола она, он рассмеялся.
– Вы были бы ужасной женой для священнослужителя.
– Слишком шумная и энергичная? – предположила она, но он покачал головой.
