И вот он, Джилс, должен с ней возиться, пока другие будут спокойно ужинать.
Тяжко вздохнув, Джилс прислонился к стене рядом с дверью комнатушки для умывания, где эта юная леди приводила себя в порядок. Хм… вообще-то он бы сейчас с удовольствием выпил. После чего уже не обращал бы внимания на то, что не ощущал пальцев на замерзших ногах.
Карета лорда Аллингема подкатила к постоялому двору незадолго до прибытия беглецов, так что граф лично присутствовал при том, как его невменяемую дочку и ее возлюбленного выволакивали из экипажа. Затем он, Джилс, сопроводил плененного джентльмена по черной лестнице на самый верх и запер в одной из комнат. А граф распределил между работниками заведения пригоршню монет – с тем, чтобы те оставались глухи к стукам и крикам, доносившимся из того помещения.
– Этих мер пока достаточно, Резерфорд. – Граф не просто говорил, а скорее провозглашал. – Чуть позже я решу, что с ним делать дальше.
У лорда Аллингема был широкий, тонкогубый рот, а седые брови нависали над глубоко посаженными глазами. В руке он сжимал рукоятку увесистой трости, которая, вероятно, служила не столько для опоры, сколько для того, чтобы вразумлять слуг и прочих простолюдинов, не желавших ему подчиняться. Впрочем, в трости едва ли возникала нужда – граф обладал столь крупным телосложением, что вряд ли кому-то захотелось бы ему противоречить. Джилс тоже был не из мелких парней, и обычно именно он возвышался над окружающими, но сейчас ему, по правде говоря, было не очень-то комфортно стоять напротив этой аристократической «глыбы» со скрещенными на груди руками и грозным взглядом.
Но Джилс-то и сам по материнской линии был как-никак внуком маркиза… Конечно, сей факт никоим образом не влиял на его повседневную жизнь, но при общении с надменными аристократами данное обстоятельство помогало ему держаться с достоинством.
– В таком случае, сэр, если вам понадобится моя помощь… Надеюсь, вы меня об этом уведомите, – учтиво произнес Джилс, не пытаясь, однако же, сгладить свой американский акцент. – Для меня огромная честь быть вовлеченным в ваши семейные дела, – добавил он, явно давая понять, что говорит это лишь из вежливости.
Граф вскинул подбородок и заявил:
– Возможно, мои дела станут и вашими, молодой человек. Мне известно, для чего вы и ваш отец прибыли в Англию, и я могу помочь вам.
Известно?.. Ну нет, об истинной причине граф вряд ли догадывался. Все полагали, что Резерфорды посетили Англию лишь для того, чтобы повидаться с родственниками покойной леди Беатрис. Ну и еще, разумеется, ради ювелирного бизнеса; планы Резерфорда-старшего насчет открытия магазина в Лондоне были известны. А вот что касается предполагаемого источника финансирования…
– Сомневаюсь, что вы способны нам чем-то помочь, – проговорил Джилс. Никто, кроме него и отца, не мог знать об их затее. Но лишь отец верит в ее успех.
– Видите ли, я на многое способен, – сказал граф. – И я действительно смогу помочь вам, если и вы поможете мне.
– Если мы поможем вам?.. Но я уже помог. – Джилс указал на запертую дверь, в которую с обратной стороны колотил незадачливый жених. Как там его?.. Вроде бы Ллуэлин, да? – Я помог вам заточить этого беднягу, приложив определенные усилия… и скрепя сердце, должен заметить. Так что теперь, насколько понимаю, моя очередь ожидать ответной услуги.
– Все зависит от того, что будет с моей дочерью.
– Сэр, что вы имеете в виду? Повторяю, я уже помог вам вернуть дочь, лишив свободы того парня, который горел желанием на ней жениться. По вашей прихоти, сэр, я разрушил планы влюбленных, поэтому вы теперь должны помогать мне всегда и во всем.
– Какая неслыханная дерзость! – возмутился граф и плюнул на пол.
Они стояли в узком коридоре, сверля друг друга взглядами, – этакий поединок насупленных бровей, стиснутых челюстей, пронзительных взглядов и приподнятых плеч. При этом лорд Аллингем сжимал в руке весьма увесистую трость. Со стороны они, наверное, выглядели забавно, и в иной ситуации Джилс просто рассмеялся бы и, развернувшись, ушел, но сейчас… Сейчас был совсем не тот случай – ведь граф, возможно, действительно что-то знал об их делах и мог дать какую-то ориентировку…
– На какую помощь вы намекаете, ваша светлость? Что именно вам известно? – спросил Джилс, стараясь придать своему лицу почтительное выражение.
Однако граф не оценил его учтивости. Ничуть не смягчившись, он скрипнул зубами и проговорил:
– Присмотрите за моей дочерью, пока она не протрезвеет, после чего оба приходите ко мне в мою гостиную. – С этими словами, постукивая тростью, граф направился в сторону вышеупомянутого помещения (которое, между прочим, изначально являлось их с отцом гостиной, поскольку именно они заняли ее несколько часов назад, надеясь спокойно отдохнуть, а также поужинать).
У Джилса засосало под ложечкой при мысли о куске вареного мяса и огромном ломте хлеба. Этот разговор с графом имел место не более пятнадцати минут назад, после чего его светлость ушел, оставив несостоявшегося зятя взаперти и вверив свою нетрезвую дочь заботам практически незнакомого человека. Но откуда он знал, что ему, Джилсу, можно доверять?.. Впрочем, и сам Джилс не знал, можно ли доверять графу… Невольно поморщившись, он спросил у себя: «А может быть, не следует вмешиваться в чужие дела и участвовать в подобном «приключении»? И, кстати, не слишком ли долго эта девушка находилась в комнатушке для умывания? Может, уже сбежала?..
Джилс решительно постучал в дверь:
– Эй, леди, с вами все в порядке?
– Да, сэр, – тотчас же отозвалась его подопечная. Затем дверь распахнулась, и девушка добавила: – Я в полном порядке.
Джилс взглянул на нее с некоторым удивлением. Представшая перед ним особа была совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть. От кареты он вел ее, поддерживая под мышки, – девушка так и норовила осесть на землю, – и, будучи довольно крупной, вес имела немалый. Кроме того, ее черные волосы были тогда в полнейшем беспорядке. Побыв некоторое время в уединении, она, конечно же, сумела привести свою прическу в порядок, а также вымыла руки, ополоснула лицо и немного разгладила свое помятое темно-красное платье. Однако произошедшее в ней изменение оказалось чем-то большим, нежели простое устранение складок и грязи. И теперь, проходя мимо, она смерила его высокомерным взглядом – и словно обожгла холодом. После чего едва заметно пожала плечами. Казалось, она видела каждую заштопанную дырочку на его шерстяных чулках.
– Ну так что, сэр?.. Может, мы проследуем в гостиную, где накрыт ужин? Или вам необходимо время, чтобы прийти в себя? – осведомилась девушка.
«Неужели она и до того была такой же высокой?» – внезапно подумал Джилс. Макушка ее вскинутой головы располагалась где-то на уровне его глаз. И что это за чудесная комната, куда можно войти в совершенно плачевном состоянии, едва держась на ногах, а выйти – с таким горделивым и надменным видом? Джилс заглянул в глубины таинственного помещения, но не увидел там ничего волшебного – лишь кувшин, тазик и небольшую ширму.
