Ветер усилился, и подолы ее юбок игриво шлепали по сапожкам для верховой езды и подметали траву у ног. Солнце согревало ее больное плечо, хотя куда приятнее было прижиматься другим к груди Вольфа.
Все так чудесно, так… правильно!
Но это не может быть правильно. Нельзя допустить, чтобы это было так.
И все же Лили ничего не сделала, чтобы изменить ситуацию. Она позволяла влечению расти и становиться все более ощутимым. Совсем как солнечный свет, согревавший их плечи.
Лили повернула к Вольфу лицо и встретила его ласкающий взгляд. Он осторожно отвел волосы с ее щеки и она, словно околдованная им, не сумела отвернуться. Сейчас его зеленые глаза, затененные темными ресницами, приобрели оттенок мха на дне ручья. Тепло его руки, гревшее ее щеку, лишало Лили способности дышать.
Нужно остановиться, но она не может. Наоборот, жаждет прильнуть к нему. Ближе… ближе…
Глава 14
Из дневников герцогини Роксборо
«Хотя многие считают меня великой свахой, должна признать, что бывают обстоятельства, которые даже мне не по силам преодолеть. К счастью, пока что я смогла свести эти обстоятельства на нет с помощью двух орудий доброй судьбы: удачи и правильно выбранного времени. Горе да постигнет отношения, не отмеченные ни тем ни другим».
Лили подняла лицо и коснулась его губ своими: бережно, нежно, что полностью противоречило бушевавшему в ней безумному, неукротимому желанию. Она столь сильно хотела этого человека, что дрожали руки, а сердце грохотало так громко, что он наверняка слышал его стук.
Язык Вольфа скользил по ее губам, стараясь их раскрыть. В неудержимом порыве страсти она повиновалась, забыв обо всем на свете. Прижимаясь к нему, не собираясь чему бы то ни было позволить встать между ней и этим мужчиной.
Пробормотав ее имя, он подложил руку ей под голову и запустил пальцы в волосы. Его касание было требовательным и настойчивым, и в ответ ее страсть разгоралась все больше. Вольф дразнил и искушал ее поцелуем. Он стал ее наставником в этом искусстве, а она оказалась способной ученицей и теперь задыхалась от желания.
Словно ощутив это, он сжал ее лицо ладонями и поцеловал с еще большим напором. Когда он принялся исследовать языком ее рот, Лили только беспомощно застонала.
Поцелуев вдруг стало недостаточно. Лили машинально обхватила шею Вольфа, но резкая боль в плече заставила ее вскрикнуть.
Принц немедленно остановился. Он раскраснелся, глаза блестели, дыхание было таким же частым, как у нее.
– Я сделал вам больно?
– Нет! Я забыла о руке и потянулась обнять вас. – Она прижала ладонь к трепещущему сердцу. – Думаю, если бы сердце могло выскочить наружу, оно упорхнуло бы, как птичка.
Он тихо усмехнулся.
– Похоже, всем нашим поцелуям суждено быть прерванными. Но когда-нибудь… – Он прислонился к ее лбу своим. – Когда-нибудь мы будем целоваться до тех пор, пока в мире больше не останется поцелуев.
«И каково это будет? – спросила себя Лили, задохнувшись при одной мысли об этом. – Часы и часы поцелуев. Думаю, что просто сойду с ума. Восхитительное и распутное безумие!»
Она жаждала этого безумия, особенно теперь, когда вся ее жизнь превратилась в жертву во имя родных и контроль над своими чувствами.
Вольф провел ладонью по ее щеке, погладил шею.
– Ах, Мойя, твои глаза зовут меня, – прошептал он, – и говорят то, что не могут сказать губы. – Его палец провел по ее нижней губе, и тело Лили мгновенно отозвалось.
Она жаждала его прикосновений с силой, о которой до сих пор не подозревала, и все же колебалась. Если она сдастся, ничего хорошего не выйдет. Наслаждение, да, но позже – сердечная боль и потеря всего, что дорого для ее семьи.
Она не имеет права сдаваться.
Их взгляды скрестились, но увидев выражение ее лица, Вольф прикрыл глаза, сжал кулаки и тихо зарычал:
– Почему ты всегда борешься со мной?
– Потому что должна. Моя дорога выбрана и ведет не к тебе.
– Не ко мне?
Его большой палец нашел чувствительное местечко за ее ухом, отчего ее вновь охватила дрожь.
– Ты уверена?
Лили спокойно встретила его взгляд, хотя ей это тяжело далось.
– Да. Вполне.
– Что мне делать с тобой, Мойя? – вздохнул он.
– Ничего. Совсем ничего.
– Это невозможно. – Он осторожно, помня о ее больной руке, притянул Лили к себе и прислонился лбом ко лбу. – Ты позвала. Я пришел. О чем ты хотела говорить со мной?
Его зеленые глаза были так близко, что она видела золотистые искорки, заставлявшие их мерцать, чувствовала его теплое дыхание на своих губах.
– Это не разговор, – прошептала она с отчаянием.
– Хочешь поговорить? – Он сжал ее лицо ладонями, наклонился и стал целовать шею, посылая мурашки по коже. – Я буду говорить, а ты слушай. Я хочу осыпать тебя поцелуями с головы до кончиков пальцев ног, раскрывая каждый… секрет… – Он подчеркивал слова легкими поцелуями.
Лили охнула и закрыла глаза.
– Да, – прошептала она, чувствуя, как между бедрами возникла приятная ноющая боль. – Расскажи мне больше.
Его руки скользнули по ее спине к ягодицам и стиснули их.
– Когда-нибудь, Мойя, мы станем целоваться, но между нами не будет столько одежды.
– Только шелк? – выдохнула она.
– Ты любишь шелк, верно? – усмехнулся он. – Я велю сшить шелковые простыни. Платья и ночные сорочки. Рубашки и нижние юбки. Ты никогда не будешь носить ничего, кроме шелка.
Каждое его слово окутывало ее коконом все возраставшего жара. Здоровой рукой Лили вцепилась в лацкан его фрака и подняла к нему лицо. Он снова завладел ее губами, его язык вторгся в ее рот.
Лили прервала поцелуй и, тяжело дыша, положила голову на плечо Вольфа. Ощущение было такое, словно она долго бежала вниз по холму, свободная, непокорная, вырвавшаяся на волю. Колени ее дрожали, как желе. Тело трепетало, сердце больно ударялось о ребра. Но больше всего ее тревожила тоска по его прикосновениям.
«Еще один поцелуй, – искушал разум, – всего один поцелуй!»
«Нет!» – пыталась сказать она себе.
Его поцелуи только заставят ее хотеть большего. Намного большего.
Лили прижала руку к виску. Она просила о встрече, чтобы предупредить его насчет Эммы. Не для того, чтобы ее обольщали. Так легко потерять себя, когда он рядом. В его присутствии она утрачивает силу воли.
Лили прижала ладонь к его груди, чувствуя, как сильно бьется его сердце. Когда он наклонил голову, чтобы еще раз поцеловать ее, она покачала головой.
– Вольф, пожалуйста, не нужно. Это безумие.
