– Ты… как ты смел говорить мне… а я была честна с тобой с самого начала.
– Мойя, прости. Я не хотел тебя обманывать, но должен был знать, что ты пришла ко мне лишь по одной причине: потому что любишь.
Она нахмурилась, пытаясь разозлиться, но тут в ней проснулось чувство справедливости.
– Полагаю, я не дала тебе выбора – после того как заявила, что должна выйти замуж за богатого человека.
– Это был трудный момент. Но едва я тебя увидел, я понял, что ты предназначена мне. А теперь ты станешь моей женой.
Ее губы задрожали.
– Тебе полагается спросить меня.
Он снова притянул ее к себе.
– Я спрошу, когда мы будем одни. Я знаю способы заставить тебя сказать «да».
Герцогиня громко откашлялась:
– Полагаю, это почти предложение. – Она встала. – На вашем месте я вышла бы за него, хотя бы назло ему же.
– Я готов и к этому, – улыбнулся Вольф. – Но ты хочешь, чтобы тебя спросили. Тогда я спрошу. Лили, любовь моя, ты выйдешь за меня, хотя бы затем, чтобы я смог осыпать тебя подарками с головы до ног, не дыша, прислушиваться к каждому твоему слову, осыпать тебя поцелуями и…
– …всячески выставлять себя дураком, – закончила его бабушка. – Ради всего святого, Лили! Ответь ему, чтобы мы смогли отсюда уйти и наконец поесть. Я умираю от голода.
– Я тоже голодна, – пожаловалась леди Шарлотта.
Лили невольно рассмеялась:
– Тогда я согласна. Да, я стану твоей женой, и мы поговорим о моей модной лавке в другой раз.
– Прекрасно! Значит, решено! – Герцогиня направилась к двери. – Теперь мы объявим о свадьбе. Если кто-то видел раньше рядом с Лили Хантли, он подумает, что его подвели глаза, и что это был принц.
– Они оба достаточно высоки, – поддакнула леди Шарлотта.
– Именно. Обед уже должен быть готов, и я… о, мы забыли о Хантли. Кто-нибудь, позовите мисс Гордон. Уверена, что очнувшись, он будет рад видеть ее лицо.
– Совершенно верно, – пробормотала Лили, кладя руку на сгиб локтя Вольфа. – Ты правда богатый принц?
– У меня достаточно денег.
– И четыре дома?
– Пять. Бабушка один забыла. И охотничий домик. Я все тебе покажу, – пообещал Вольф, ведя ее в столовую. – А теперь расскажи о платьях, которые ты хочешь шить. Что ни говори, а я самый бедный из братьев, и если мы сумеем открыть достаточно модных лавок, мы превзойдем их богатством, что будет самой восхитительной новостью…
Эпилог
Из дневников герцогини Роксборо
«Я больше никогда не стану использовать насекомых в качестве декора. Когда в конце бала в саду выпустили бабочек, кругом, как я и предполагала, слышались восторженные крики, но воздушные создания быстро потеряли свою привлекательность. Кто знал, что бабочки так любят садиться на платья, волосы и бокалы с оранжадом? Они приземлялись в тарелки с тортом, а одна бедняжка даже загорелась, чересчур близко подлетев к свече, а потом, – прежде чем, наконец, испустила дух, – преследовала бегавшую от нее вокруг куста леди Лэндсдаун.
Но худшим воспоминанием вечера, к сожалению, стали мои любимые мопсы. Хотя они были и сами разодеты в чудесные костюмы бабочек – благодаря, как я позже узнала, искусству мисс Балфур, – они посчитали скопления бабочек чем-то вроде новой игры, заключавшейся в поедании всех попадавшихся на глаза насекомых. Ужасно, что они, сами одетые бабочками, жадно сжирали всех бабочек. Вся эта сцена имела жуткий оттенок каннибализма…»
Было раннее утро. Когда в дверь постучали, леди Шарлотта как раз надевала чепец. Сразу поняв, что это пришла герцогиня, она спрыгнула с кровати и поспешила к двери.
Герцогиня вплыла в комнату. В синем халате, подпоясанном белым кушаком, она выглядела на редкость величественно. На голове у нее уже сидел рыжий парик.
– А! Я боялась, что вы еще спите.
Шарлотта едва удержалась, чтобы не глянуть на кровать, хотя мечтала лечь и укрыться одеялом.
– Нет-нет. Я как раз сидела у огня. Хотите ко мне присоединиться?
Ее светлость уселась у камина. Шарлотта сделала то же самое.
– Я слишком взволнованна, чтобы спать.
– Вечер был запоминающимся, – согласилась Шарлотта.
– Бедные мопсы совсем измучены.
– Потому что объелись. Они съели не меньше тридцати бабочек.
– Пожалуйста, не напоминайте, – содрогнулась Маргарет.
– Простите, что упомянула об этом.
Леди Шарлотта поставила ноги на стоявший у камина низкий табурет и улыбнулась, когда герцогиня последовала ее примеру.
– По крайней мере, помолвка мисс Балфур с принцем привлекла всеобщее внимание. Все только об этом и говорили. Буквально трепетали от волнения!
– Вы снова о проклятых бабочках! – Маргарет воздела руки к потолку.
– Простите, – смиренно пробормотала Шарлотта. Хотя Бал бабочек не стал тем волшебным событием, о котором они мечтали, все же она была заворожена всей этой историей. Такие прекрасные и такие опасные создания! Кто бы мог подумать!
– Принц и мисс Балфур. – Герцогиня довольно вздохнула. – Такое чудесное событие! Никто не сомневался, что они безумно влюблены.
Она была так счастлива, что Шарлотта про себя улыбнулась.
– Так и есть. Момент был чудесный. И гости запомнят его куда лучше, чем неприятность с бабочками. Все только и говорят о том, что вы снова это сделали, и под вашей крышей заключен великолепный союз.
– Знаю! – радостно выпалила герцогиня.
Шарлотта пошевелила перед огнем пальцами ног.
– Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вопрос? – робко спросила она. – Тот, который мучит меня вот уже несколько недель.
– Да?
– Это насчет лорда Кирка.
– Ах да, лорд Кирк. – Маргарет лукаво улыбнулась.
– Он один из ваших крестников.
Количество крестников герцогини было невозможно сосчитать, но так как Шарлотта вела почти всю ее корреспонденцию, она знала каждого, возможно, даже лучше, чем ее светлость.
– Кирк один из первых, чьей крестной матерью я согласилась стать, – задумчиво заметила Маргарет. – Его мать была моей дорогой подругой. Жаль, что она погибла.
Когда-то лорд Кирк был ослепительно красивым мужчиной. Но пожар, унесший жизнь его жены, изуродовал его, превратив в мрачного, покрытого шрамами отшельника. Он редко выезжал, и несколько месяцев назад герцогиня очень удивилась, увидев его экипаж перед замком.
– К сожалению, он очень резок в обращении.
– Никаких манер, – согласилась Маргарет. – Придется поработать над этим. Если получим такую возможность, конечно.
