Но нам пора взлетать. Я взглянула на поле через ветровое стекло вертолета. Красивые здесь места, насколько я помню. Год назад были здесь с группой мимоходом. Вампир нагулялся, надо бы и мне перед полетом проветриться.
Я вышла из вертолета. Пасмурно. Собственно, как всегда. Но тепло, и это радует. Свежий ветер развеял прядки моих волос. Запах полевой травы и мха с нотами лесных цветов. Да, пара минут никого не устроит. Я пошла в лес, примерно туда же, куда бегал недавно вампир. В паре сотен метров от кромки леса протекал ручей шириной метра в три. Пить из него я не буду, вода может быть зараженной химикатами, хотя выглядит кристально чистой и прозрачной. Я проверила – на радаре нет ботов, падальщиков тоже, но с ними я и одна справлюсь. А когда-то училась стрелять по банкам и до дрожи боялась наступления сумерек…
Я дошла до ручья и все равно осторожно огляделась. На технику надейся, а сам не плошай. Деревья остались за спиной на пригорке, а впереди начиналась глина, перемешанная с камнями. По ним и протекал ручей. Похоже, это несколько родников, бьющих из склона, соединились в один поток. При желании этот ручей можно было перейти, даже не замочив щиколотки. Я присела у воды и коснулась пальцами ее поверхности. Холодная. Ключевая все-таки. Мое отражение. Со всеми этими проблемами я совсем забыла, как выгляжу. Какая уж тут косметика… Страшной я никогда не была, но мешки под глазами еще никого не украшали. С моим-то образом жизни спасибо, что лицо не перепахано шрамами. А мешки лечатся нормальным распорядком дня и правильным питанием. А что ем я? Помню, тетя Глаша – папина сестра – говорила, что мужики любят, когда есть за что подержаться. Не знаю, что именно она подразумевала под сей формулировкой, но, взглянув на меня сейчас, наверняка бы перекрестилась. Жира в теле практически нет – одни мышцы. Только от груди что-то осталось. Как-никак, а грудь у нас состоит не только из жира, но из молочных желез. Не скажу, что недовольна фигурой. Гораздо больше я недовольна реалиями этой жизни.
* * *
Лекс валялся в кресле. Валькирия ушла куда-то полчаса назад. Наконец ему надоело ждать.
– Куда ж тебя черти унесли? – прорычал он и, выйдя из вертолета, пошел по ее запаху в лес.
Запах каждого, вампира или человека – неважно, уникален. Этот запах невозможно спутать с другим. Идти по следу можно, или обнаружив его на земле – как учат служебных собак, или поймав в воздухе. На земле запах держится намного дольше, зато в воздухе он ярче и сильнее.
Лекс шел через поле по примятой недавно им же траве туда, куда зачем-то теперь ушла ведьма. Не хватало еще, чтобы ее там убил кто-нибудь в первый день их совместной миссии. Да никто в жизни не поверит, что это не его рук дело. Нет уж, надо пока следить, чтобы с ней ничего не случилось.
Со стороны леса подул ветер, и Лекс поймал новую волну запаха. Лекс закрыл глаза и вдохнул. У него невольно возникли ассоциации: теплая осень, желтая листва, свежий ветер… перед глазами почему-то появилось загорелое лицо рыжей зеленоглазой бестии, она улыбалась, но не как обычно – ее улыбка была искренней и красивой. Ему она так никогда не улыбалась. Но не больно-то и хотелось. Однако, сейчас, когда Ольги не было рядом, и она не выносила ему мозг своими придирками, Лекс расслабился. Он не чуял рядом никаких хищников, никого вообще. Кроме нее. Лекс шел по ее аромату и наслаждался его гранями. О да, каждый запах уникален. Разве Лекс мог предположить, что запах Валькирии не вызовет у него отторжения, окутает сотней тончайших нитей, заинтригует, и ему захочется обонять его снова и снова?
А вот и она. Лекс остановился за деревьями и стал наблюдать. Неожиданно для себя он отметил, что переговорщик Егор, посланный тогда в лагерь беженцев, был прав – Валькирия действительно очень даже ничего. Она не заметила прихода Лекса. Неразумно с ее стороны так расслабляться, хотя Лекс, конечно, умел подкрасться незамеченным. Но сейчас он даже не старался спрятаться, а рыжая сидела у воды и кидала в нее камушки, не замечая его присутствия. Ее волнистые темно-рыжие волосы были распущены, она скрутила их и перекинула на одну сторону. Облегающий черный костюм подчеркивал изгибы ее упругого тела. Лекс не без интереса рассматривал ее. Конечно, он видел много красивых человеческих женщин, но в этой было что-то особенное. На ней не было тонны косметики, профессиональной укладки и модного платья. Она как дикая кошка, сильная и грациозная, ее движения отточены и аккуратны. Она хороша в своем первозданном образе. Лекс поймал себя на мысли, что они с ней похожи – оба хищники, но каждый в своем роде. Валькирия не боится вампиров, а он привык видеть в глазах человеческих женщин лишь ужас. Лекс шагнул к воде. Валькирия тут же выхватила из кобуры пистолет и наставила на Лекса.
– Твою мать, зубастый. Я могла тебя пристрелить, – выдохнула она и опустила руку.
– Спорный вопрос, кто из нас быстрее, – скептически улыбнулся он, подходя ближе. – Ты даже не заметила, как я подошел.
– Дырку в башке я могу сделать очень быстро. При желании давай проверим.
– Я уж думал, тебя тут сожрал кто, а она медитацией занимается.
– Какие мы слова-то умные знаем. Расслабься, зубастый. Думать вообще в твои обязанности не входит, – язвительно протянула она и скорым шагом направилась обратно к вертолету. Лекс сжал кулаки, но проглотил сказанное.
* * *
Сегодня ночью мне снова снилась Таня. Где она? Что с ней? Может быть ей сейчас плохо, больно… А я не могу помочь. Я так привыкла контролировать все и всех, но здесь я бессильна, и это ощущение отвратительно! Моя маленькая сестренка, где же ты? Я с ужасом представляю, как она испугалась, увидев руины и кровь там, где раньше стояли наш дом и дома соседей. Я только надеюсь, она не видела тела родителей. А где была я? А валялась на кровати под обломком крыши! Как я могла?! Я должна была выбраться сразу! Я не имела права там валяться! Но тогда я ничего не умела и не знала. Попытаюсь оправдать себя этим.
Когда я выбралась, себя не помнила, была как зомби, испуганная и растерянная. Тогда я еще не была командиром «Дельты». Я была простой студенткой медицинского вуза. Конечно, придя в себя, я искала Таню, но наш город уже покидали люди. Наверняка кто-то из них не смог пройти мимо плачущего ребенка и увел ее с собой. Боже, надеюсь только, это был хороший человек…
Я проснулась в слезах. Волна боли снова накатила на меня. Чего это я? Это же просто сон. Стоп. Надо успокаиваться, а то еще упырь увидит.
– Валькирия умеет плакать? – послышалось прямо над ухом.
– Не твое собачье дело! Иди отсюда, – вскочила я.
– Да я бы ушел, если бы мог, – с видом вселенской скорби вампир откинулся в своем кресле.
– Тогда хотя бы не лезь, куда не просят, – я достала расческу и начала разбирать свалявшиеся за ночь волосы.
– А нервишки-то у тебя пошаливают, – усмехнулся он.
– Заткнись уже.
– А ты рот мне не затыкай!
– Ты хотел сказать, пасть?!
Вампир вскочил и со всей силы ударил по обшивке вертолета, оставив на месте удара вмятину.
