– Это правильно, – я небрежно откинулась на подушку, упершись в нее локтем. – Чем ты думала, интересно, когда пошла за нами? Мало мы вас, чертей, в Твери порешили, так и сюда, сволочи зубастые, приперлись. Неужто, так сдохнуть хочется?
Вдруг девчонку прорвало.
– У меня не было выбора! – в отчаянии затараторила она. – Мой брат говорит, что нам есть нечего! А мы тоже хотим жить!
– Молчать! – рявкнула я. – Я спрашивала, что говорит твой брат?!
– Нет… – виновато прошептала она, избегая моего взгляда.
– А те, кого вы убиваете, думаешь, жить не хотят?
Из глаз маленькой вампирши потекли слезы. Я молча смотрела, как она плачет. Никогда не видела, чтоб они плакали. Я вообще не знала, что зубастые способны проявлять человеческие эмоции. Всегда думала, что они движимы только низменными инстинктами. Жрать, жрать и еще раз жрать. Все это время я ждала, что мелкая дрянь все-таки поддастся инстинкту, пересилит страх и бросится на меня, как затравленная собака, загнанная в угол. Пан или пропал. Но пока ее лишь трясло как осиновый листик. Куда уж там нападать?
– Так, все успокоилась, рева-корова, – я встала с кровати, не забыв про автомат. – Так зачем все-таки ты пошла за нами?
– Не знаю… – всхлипнув, ответила она. – Честно…
– О какие слова! – я засмеялась и неторопливо прошлась вокруг нее. – Честь. Кровососы знают такое слово?
Она потерла нос рукавом кофты и всхлипнула.
– Последний раз спрашиваю, зачем ты поперлась за нами? – прошипела я, склонившись над ней.
Вампирша тут же быстро отползла назад и уперлась спиной в стенку шатра. Мда, видать, сильно их там мной запугали. Это приятно. Я выжидающе смотрела на нее. Молчит, негодница.
– Не хотела я тебя калечить, но ты вынуждаешь меня, – я вздохнула и сняла автомат с предохранителя. – А потом будете говорить, что Валькирия беспощадная, что ей лишь бы помучить кого…
– Я хотела помочь братьям… – несмело прошептала девчонка.
Видимо, мой блеф сработал.
– Похвально. А как ты хотела им помочь?
– А если я скажу, вы меня не убьете? – промямлила она, готовая снова расплакаться.
– Я тебя убью, если не скажешь.
Вампирша нервно сглотнула.
– Нам не хватает еды… А вы мешаете нам охотиться. Три дня назад, когда вы снова убили наших охотников, я подслушала, как братья говорили, что скоро мы все умрем, если не найдем пищу.
– Они правы, твои братья, – ухмыльнулась я. – Вы скоро умрете. Что дальше?
– Я вышла на улицу погулять, случайно учуяла ваш отряд и пошла за вами, чтобы проследить, где вы живете, – продолжила исповедь юная кровососка. – Но уже в первый день пути поняла, что не помню дорогу обратно, и решила идти за вами до конца. Я не знала, что идти так далеко. Я не была уверена, что вы – ведьмы…
Она в ожидании смотрела на меня своими большими, мокрыми от слез, глазами цвета бездны и молчала. Сестра решила помочь братикам и завалить небольшой военный отряд. Как мило. И как глупо.
– Вы меня не убьете? – робко подала голос шпионка.
Я никогда не видела, чтобы вампир так смотрел. С такой надеждой. Да я и не рассматривала, я стреляла. За все время войны это мой первый и самый долгий разговор с вампиром.
Она продолжала умоляюще смотреть на меня, едва сдерживая слезы, а я думала. Пристрелить ее здесь? Нет, кровь отмывать потом придется. Вывести на улицу за периметр лагеря? Да, можно, но не сейчас.
Я взглянула на автомат, потом на девчонку. Не хочу стрелять в нее. Пока, по крайней мере. И я, кажется, знаю почему. Во-первых, я очень устала. Эта малолетка, похоже, высосала остатки моих сил. Во-вторых, чертами лица она напомнила мне Танечку, мою сестренку. Не знаю, что может быть общего у невинного ребенка и юной хищницы, но что-то, тем не менее, есть. Дожила, мать. Мне теперь лень убить даже беззащитного вампира. Я снова села на кровать и устало зевнула.
– Ладно, у тебя имя есть?
– Таня.
Неожиданно.
– Как?
– Таня, – осторожнее повторила она, наверно, опасаясь разозлить меня своим ответом.
Я вздохнула и пальцами откинула отросшую челку, упавшую на глаз. Ее еще и зовут как мою сестру. Ладно, пусть Таня поживет пока. Может, пригодится.
– Юля! – крикнула я, та тут же вошла в шатер. Вампирша снова затряслась. – Уведи ее в сарай, постели чего-нибудь и дай поесть.
– А сиську ей не дать? – с нескрываемым раздражением спросила Юля.
Юля, знойная красавица родом из Запорожья. Казачка, сильная и бесстрашная, настоящая амазонка. Она была рядом со мной практически с первых дней существования группы «Дельта» и даже до «Дельты», потому я доверяла ей, как себе. Когда я уходила на задание без Юли, именно она всегда оставалась за главную. Единственным недостатком Юли была ее горячность. Хотя при такой эффектной внешности, Юле это простительно.
Лена, ее сводная сестра, обладала еще более взрывным характером, так что, похоже, это у них семейное. Ленка вдобавок являлась феминисткой во всех худших проявлениях этого слова. Мужиков на дух не переносила. Они ее, впрочем, тоже. То ли дело, Юля. Как и все мы, она ненавидит кровососов, но у нее с ними давние личные счеты. Война лишила Юльку единственного мужчины, который любил ее всем сердцем. Вампиры закусили им однажды вечером. Могу себе представить, насколько сейчас у Юли чешутся руки. И все же убивать вампиршу я ей не дам.
– Дай ей крови, – приказным тоном повторила я.
– Где ж это я ее возьму, интересно? – проворчала Юля. – Вену себе вскрыть, что ли?
– Не мое дело. Дай пакет из донорского запаса. И не бей ее, – членораздельно добавила я. – Она мне пока живая нужна.
– Зачем, интересно? – Юля недоверчиво вздернула брови.
– Без вопросов, – отрезала я и легла на койку, отвернувшись лицом к стене и давая Юле понять, что разговор окончен.
– Вставай, тварь, – послышалось сзади.
Вышли. Юля не убьет эту вампиршу, как бы ей этого не хотелось. Она сделает все, что я сказала. Потому что приказ есть приказ.
Чтоб ее черт побрал, эту вампиршу Таню… Я смотрела в одну точку на стене, но не видела ничего. Ничего, кроме улыбки моей сестренки. Я помню, как она качается в саду на качелях. Она смеется и щурится, потому что солнышко светит ей в лицо. Я помню, как в ту ночь мама укладывала ее спать. Таня тогда еще попросила своего любимого зайчика в кровать. Мама не нашла игрушку, а Таня расстроилась. Больше я не видела ни ее, ни родителей, ни нашего дома. Где она сейчас?
3 глава
Ранее утро. Конечно, за несколько лет скитаний я привыкла просыпаться ни свет ни заря, а иногда приходилось вообще не спать сутками, но сегодня продрать глаза оказалось труднее обычного. Тело непривычно ныло после ночи на мягкой перине. Я давно приноровилась спать на чем попало: в спальном мешке, на куче сухой травы, на земле, а то и вовсе в болоте среди коряг. Бывало всякое. Но душа все же желает мягкой теплой кровати с шелковым бельем и большой подушкой. А главное, чтобы можно было заснуть крепко-крепко, не опасаясь, что ночью гигантская машина сломает твой крепкий, надежный дом, точно карточный домик.
