С тех пор в гараже довольно часто играла музыка. Я старался не нарушать уединения Элис. Мне нравится, что у нее есть свой укромный уголок, откуда она всегда возвращается наверх ко мне.
Однако сегодня музыка звучит как-то по-другому, будто играет не одна Элис. Сначала я подумал, что она включила старые записи, но нет, играют вживую. Я переодеваюсь, выкладываю буррито на тарелку, жду, когда музыка смолкнет, и гости поднимутся наверх – эх, надо было больше буррито купить, – а они все не идут и не идут. Похоже, их там трое или четверо. Я открываю дверь на кухне, чтобы было лучше слышно. Потом спускаюсь на несколько ступенек в гараж.
Звучат песни с первого альбома Ladder. Голосу Элис вторит знакомый мужской голос. Буду честен: в последние месяц-два я почитывал про Уилсона в интернете, ну и, возможно, заметил, что на этой неделе его новая группа дает концерт в знаменитом зале «Грэйт американ мьюзик холл».
После песни Ladder голоса на время уступают место акустическим гитарам и синтезатору, начинается песня Rain Box группы Grateful Deads
[20]. Я сижу на ступеньке и слушаю набирающее силу гитарное соло.
Сквозь какофонию звуков прорывается голос Элис, уверенно выводящий мелодию. У меня мурашки бегут по коже. Низкий баритон Эрика сливается с голосом Элис, песня звучит чувственно и волнующе.
Я люблю музыку, но мне медведь на ухо наступил, как говорит моя мама. Слушая, как они играют, я ощущаю себя иностранцем, пытающимся понять разговор на чужом языке. И все же мне хочется дослушать песню. Не хочу отрывать Элис от того, что ей так явно нравится. Вместе голоса звучат потрясающе, женский голос следует за мужским, потом в нужный момент они сливаются в полной гармонии друг с другом. Я сижу на ступеньках в темноте и почему-то на финальных аккордах песни в глазах у меня появляются слезы.
За последние месяцы я думал о браке гораздо больше, чем когда-либо. Что это вообще такое – брак? Ну да, понятно, два человека строят совместную жизнь. Но должны ли супруги полностью отказаться от того, что составляло их прежнюю жизнь? От себя прежних? Надо ли приносить в жертву Гименею то, что казалось важным раньше?
У меня переход к семейной жизни прошел почти незаметно. Дом, свадьба, жизнь с Элис – все это стало естественным продолжением моей прежней жизни. Я знал, что мое образование, работа, частная практика – хорошая основа для создания семьи. У Элис же, наверное, все было по-другому. Всего за несколько лет она из свободного творческого человека, наслаждавшегося независимостью, стала адвокатом, сотрудником компании, облаченным ответственностью, вынужденным жить по новым правилам. Конечно, я часто говорил Элис, что она должна оставаться самой собой, и в чем-то небольшом ее поддерживал – например, оборудовал студию в гараже. Когда дело касалось чего-то более значительного – например, когда другие музыканты приглашали ее поиграть с ними в студии в выходные, я не возражал, но мог сказать:
– А разве мы не едем на Рашен-Ривер?
Или:
– Мы ведь идем ужинать с Яном.
Тихонько, чтобы никого не отвлекать, я спускаюсь еще на несколько ступенек. Элис сидит спиной ко мне, барабанщик и клавишник полностью поглощены игрой. А вот Эрик видит меня, но не здоровается, а говорит что-то остальным. Вся четверка тут же начинает играть «Полицейский участок» группы Red Hot Chilly Peppers – песню о влюбленной паре, которая то сходится, то расстается. От звука бас-гитары дрожат стекла.
Элис наклоняется к микрофону, их с Эриком лица теперь на расстоянии поцелуя. На ней еще темно-синий костюм и колготки, однако туфли она сняла.
Слова заканчиваются, но музыка продолжается. Не обращая внимания на меня, Эрик неотрывно смотрит на Элис, а я тихонько перемещаюсь туда, где обзор лучше, и вижу, что она тоже смотрит на него, на его руки, перебирающие струны. Барабанщик играет с закрытыми глазами, а клавишник слегка мне кивает. Каждый раз, как они доходят до финальных аккордов песни, Эрик начинает припев заново. Я прекрасно понимаю, что он меня провоцирует. Пусть, я не поддамся – не хочу вести себя как типичный ревнивый муж. Элис как-то сказала мне, что ей очень нравится моя уверенность в себе. И для меня важно быть таким, каким она меня видит.
Наконец песня стихает. Элис поднимает глаза и удивленно смотрит на меня. Потом ставит на пол гитару, подзывает меня к себе и целует. Щека у нее влажная от пота.
– Ребята, это Джейк, – весело объявляет Элис. – Джейк, это Эрик, Райан и Дарио.
Райан и Дарио кивают мне и начинают собираться.
– Значит, это он, – говорит Эрик, глядя на Элис, а не на меня.
Потом крепко, до боли, пожимает мне руку. Я тоже сжимаю его руку, может быть, даже чуть сильнее, чем он.
Он выдергивает руку и обнимает Элис.
– Приходи на концерт сегодня.
Слова его звучат не как вопрос, а как приказ, и я представляю, какими были их отношения. Он принимал все решения за нее.
Но моя Элис уже не та, что была раньше.
– Не сегодня. У меня свидание. – Она обнимает меня.
– Ну-ну, – говорит Эрик.
– Если кто не знал, Элис замуж вышла, – шутливо замечает Райан.
51
На следующий день у Элис последняя тренировка с Роном, а значит, конец подъемам на рассвете, приседаниям и отжиманиям среди песчаных дюн на Оушен-Бич. Проснувшись, я обнаруживаю, что Элис уже упорхнула из теплой постели. Она теперь совсем не против тренировок с Роном. Ей нравятся его рассказы о бывших бойфрендах и жизни, которая состоит в равных частях из спорта и вечеринок. Но больше всего ей, похоже, нравится, что он не из «Договора». Вивиан просто наняла его тренировать Элис и сама ему платит наличными раз в неделю.
Элис похудела и приобрела крепкие мышцы. Живот у нее плоский, руки крепкие, ноги мускулистые и стройные. Юбки, которые раньше плотно облегали бедра, теперь на ней висят. В один из дней она просит меня помочь отнести все ее костюмы в машину – она отвезет их портнихе ушивать. Мне Элис кажется слишком худой, ее лицо потеряло прежнюю мягкость, черты заострились. И в этом виноват «Договор». Зато Элис довольна.
Еще она, похоже, поладила с Дэйвом, и теперь он ей даже нравится. Осталось две встречи, и «реабилитация» закончится. Я вспоминаю страшные рассказы Джоанны о супругах, которым не понадобилось разводиться, чтобы вступить в новый брак с теми, кто подходит им лучше. Что, если Элис меняется, а я остаюсь прежним? Вдруг все это – часть плана по преображению Элис для той жизни, в которой нет места мне?.. Я встряхиваю головой, пытаясь отделаться от мысли, что кто-то в руководстве «Договора» уже решил, что Элис станет вдовой.
52
Месяц пролетает незаметно. В назначенный день я вновь стою на Четвертой улице и жду поезд, который отвезет меня к торговому центру «Хиллсдейл». Я потратил много часов на поиски в интернете, но так и не нашел ни малейшего упоминания об Эли и Элейн – паре, про которую Джоанна рассказывала в прошлый раз. Люди исчезли, про них ничего ни на новостных сайтах, ни в блогах, ни в фейсбуке. Как такое возможно? Вообще-то, меня всегда удивляло, почему из одних происшествий раздувают сенсацию, а из других нет. Или все это – плод Джоанниного воображения?
