– Та серая мышка, что подходила к тебе в «Дриджерсе»?
Я киваю.
– А почему тебя спрашивали о ней?
Как я уже говорил, Джоанну нельзя назвать яркой и заметной женщиной, которую жена стала бы считать соперницей.
– На второй вечеринке я снова с ней разговаривал. Ее явно что-то беспокоило. Она боялась, что Нил или кто-то еще увидит нас вместе, и я спросил, нельзя ли нам поговорить позже где-нибудь в другом месте. Я искал для нас с тобой лазейку из «Договора». В итоге она согласилась встретиться со мной в «Хиллсдейле».
– Почему ты мне не сказал?
– Она не сомневалась, что за ней следят, и попросила не приводить тебя. Сказала, что если Нил узнает, что мы говорили о «Договоре», то мы влипли. Еще у нее были синяки на ногах… Что-то не давало ей покоя. Пугало. Зачем мне было втягивать тебя?
Элис отодвигает тарелку и складывает руки на столе.
– После того как ты нас познакомил, я спросила тебя, спал ли ты с ней. Ты сказал, что нет. Это правда?
Мне следовало подготовиться к этому вопросу. Но, что бы я ни ответил, Элис все равно будет думать, что я от нее что-то скрываю.
– Мы встречались несколько месяцев. Во время учебы в колледже. Из этого ничего не вышло, и мы решили остаться просто друзьями.
– Несколько месяцев? Значит ты мне врал. Умышленно.
– Я так удивился, когда увидел ее на первом собрании. Это было очень некстати.
– Зато секс иногда бывает очень даже кстати.
Элис в ярости, по щекам текут слезы.
– Это было семнадцать лет назад, Элис! Какая разница!
Я поднимаю глаза и вижу, что на нас пялится официантка. Не надо нам было вообще тут разговаривать.
– А чем ты занималась семнадцать лет назад? С кем была ты? – спрашиваю я и сразу же об этом жалею.
– Ты точно знаешь, где я была и что делала, потому что я тебе об этом сказала. Важно не то, что было или чего не было семнадцать лет назад. Важно то, что случилось за последние недели. Ты мне врал. – Элис замолкает, неожиданно о чем-то подумав. – Так вот почему Дэйв разглагольствовал про тебя и этот «Хиллсдейл». – Она качает головой. – Когда я тебе об этом сказала, ты ни слова не произнес.
Во взгляде Элис сквозит что-то новое, чего я прежде не видел. Разочарование.
– Слушай, прости меня. Я отчаянно искал выход для нас с тобой. И знал, что, если скажу, ты захочешь пойти со мной и риск возрастет. Ты ведь тогда только вернулась из Фернли, я пытался защитить тебя, – говорю я, понимая, что мои слова звучат неубедительно.
– А тебе не кажется, что это я должна была решать? Что мы должны искать выход вместе?
– Слушай, когда я виделся с Джоанной в торговом центре, ее рассказ меня испугал. В «Договоре» была еще одна пара, Эли и Элейн. За несколько недель до нашего вступления в «Договор» они исчезли. Машину нашли на Стинсон-Бич, а их самих с тех пор никто не видел. Джоанна уверена, что их убили люди из «Договора».
По лицу Элис пробегает тень сомнения.
– Ладно, признаю́, методы у них жесткие, но убийство – это как-то уж слишком, тебе не кажется?
– Выслушай меня. Она сказала мне кое-что, о чем не скажет никто. В «Договоре» подозрительно много вдов и вдовцов.
Элис качает головой.
– Например, Дэйв. Он был женат, а Кэрри была замужем, когда они вступили в «Договор».
– Совпадение. Нельзя на этом строить целую теорию заговора.
– Есть еще кое-что. Джоанна советует сделать так, чтобы к нам потеряли интерес. Она считает, что ты в опасности. Говорит, ты им нравишься, но они хотят взять тебя под контроль. А насчет меня еще не решили.
– Ты виделся с ней после этого? – Элис разжала руки и смотрит мне прямо в глаза.
Наверное, так она обычно ведет себя, когда заслушивает показания. Мне становится не по себе.
– Она согласилась встретиться со мной в том же месте через три недели, но не пришла. Когда я уходил, то заметил слежку.
– И с тех пор ты с ней не виделся?
– Виделся сейчас, в Фернли. С ней там обращались не как со мной и даже не как с тобой. Она сидела в клетке. В стеклянной клетке, стены которой сдвигались.
Выражение лица Элис меняется, она начинает хохотать.
– Да ладно!
Ей свойственна некоторая переменчивость настроения: то она ревнует и злится, то разговаривает с тобой как ни в чем не бывало. По смеху не поймешь, искренний он или нет.
– Я не шучу, Элис. Она в беде.
Я рассказываю о бесконечных коридорах, запертых дверях. О допросе у Гордона.
– Меня все время спрашивали о Джоанне.
– Но зачем им спрашивать тебя о ней? Боже мой, Джейк, если ты с ней переспал, то между нами все кончено. Ни тебе, ни «Договору» меня не удержать…
– Я с ней не спал!
По взгляду Элис понятно: она хочет мне верить, но сомневается.
За соседним столиком сидит пара нашего возраста. Между ними блюдо с жареными креветками, и они вяло в нем ковыряются, прислушиваясь к нашему разговору. Элис тоже это замечает и придвигается ближе к столу.
Я рассказываю ей о человеке в карцере, о том, что Джоанна сидела в клетке голая, с распущенными спутанными волосами, о том, что она напугана. Я рассказываю все до подробностей. Умалчиваю только то, что Джоанна раздвинула ноги. Смятение на лице Элис сменяется ужасом. Мне понятно: мы преодолели барьер из ревности, мы снова заодно – Элис и я против чего-то большого.
Элис сидит пораженная, и тут звонит ее телефон. Я со страхом думаю, что это кто-то из «Договора». Дэйв или даже Вивиан.
– Просто с работы, – бросает мне Элис.
Она слушает то, что ей говорят с минуту или две, потом просто отвечает: «Ладно» и заканчивает разговор.
– Мне надо на работу.
– Срочно?
– Да.
И все. Раньше она бы сказала мне, зачем. Рассказала бы, что за дело они сейчас рассматривают, пожаловалась бы на то, что приходится работать допоздна. Сейчас же она молчит. Наверное, еще сердится.
Мы садимся в машину. Элис забирает у меня ключи. Едет она быстро и дергано: резко останавливается и резко поворачивает. Мы проезжаем тоннель, едем мимо Пасифики и Дейли-Сити, и все это время Элис молчит – обдумывает то, что я ей рассказал. Она высаживает меня у дома, открывает мне дверь гаража и уезжает на работу.
Я принимаю душ и переодеваюсь. Достаю из сумки одежду, пахнущую одновременно пустыней, дезинфицирующими растворами и пятизвездочной столовой. Включаю телевизор, но смотреть ничего не хочется – я слишком накручен и расстроен ссорой с Элис. У нас такого еще не было.
Я беру плащ и иду в офис. При виде меня Хуан хмурится.
