– Плохие новости, Джейк. Две пары мы потеряли. Стэнтоны и Уоллинги звонили сегодня и сказали, что не придут.
– На этой неделе?
– Нет, вообще не придут. Подали на развод.
То, что Уоллинги решили развестись, меня не удивляет, но я надеялся, что Стэнтоны помирятся. Джим и Элизабет женаты четырнадцать лет, оба очень приятные люди и очень подходят друг другу. Я иду по коридору, придавленный тяжестью поражения. Как мне спасти чей-то брак, если я не уверен в собственном?
59
Больше всего меня интересуют исследования, касающиеся эффективности супружеской психотерапии. Уменьшает она вероятность развода или увеличивает? В своей практике я наблюдал и то и другое. Несколько лет назад ученые провели интересное исследование, в котором участвовали сто тридцать четыре пары, чей брак «переживал нелегкие времена». За год психотерапевтических занятий отношения у двух третей пар значительно улучшились. Через пять лет одна четверть пар развелась, а одна треть ответила, что они счастливы. Оставшиеся пары не распались, но и счастливыми их назвать было нельзя. Похоже, решающим фактором все же является обоюдное желание супругов укрепить свой брак.
60
Вечером я пишу Элис эсэмэску насчет ужина. Я так и не съел ничего в рыбном ресторанчике и теперь умираю с голода. Через двадцать минут от нее приходит ответ:
«Ешь один. Буду поздно».
Обычно это означает, что она придет около полуночи, так что я решаю поразгребать бумажные завалы на работе. Ян заканчивает с пациентом в восемь, и я остаюсь в офисе один.
Выхожу с работы где-то в одиннадцать. Дома темно и холодно. Включаю котел и жду, когда по старым трубам со свистом пойдет теплый воздух, однако он не идет. У меня нет сил разжигать камин или готовить что-то на кухне для тепла. Настроение на нуле из-за ссоры с Элис, да и развод Стэнтонов оптимизма не добавляет. О «Договоре» и вспоминать не хочется. Пока что у меня нет сил придумывать план или хотя бы следующий шаг.
Я в изнеможении ложусь на диван. В спальне трижды пиликает айпад. Как ни странно, но мне все равно, от Эрика-гитариста письма или нет. Зачем я вообще тогда залез в переписку? Глупо и инфантильно.
И все же я чувствую раздражение – Элис злится на меня за встречу с подругой, а самой, возможно, валятся в почту письма от бывшего. Ну естественно, ослепленный ревностью человек не способен понять, что у него у самого рыльце в пушку.
Я вспоминаю Стэнтонов и те девять сеансов, что я с ними провел. На работе общение происходит не так, как в обычной жизни, да и мозг работает по-другому. За девять часов серьезных, прямых и откровенных разговоров человека узнаешь очень хорошо. Меня учили быть отстраненным, не принимать чужие проблемы близко к сердцу. Но когда я вижу, что действительно могу помочь людям, то часами размышляю о том, как получить желаемый результат.
Что пошло не так на сеансах со Стэнтонами? К сожалению, я помню все, что им говорил, и, прокручивая в уме все те фразы, ругаю себя. Теперь-то я знаю, что нужно было говорить и о чем спрашивать, однако уже ничего не исправишь.
Когда я только начинал работать психотерапевтом, то даже не предполагал, во что ввязываюсь. Я просто хотел помогать людям и видел только верхушку этой работы. Ко мне будут приходить люди, у которых проблемы и неприятности, а я буду помогать им идти к полному счастью. Все просто. Я совершенно не представлял, что не всегда можно получить быстрый результат. Что может понадобиться много труда – месяцы, даже годы, – и что проявляться успехи будут по-разному. А вот неудачи, наоборот, часто сваливаются неожиданно и застают тебя врасплох.
Развод Уоллингов я не считаю своим провалом. Когда они пришли ко мне в первый раз, их брак уже был обречен, они просто не хотели этого признавать. Более того, развод для них – лучший выход. В «Договоре» со мной не согласились бы, но я точно знаю: некоторые люди просто не могут жить друг с другом. А вот Стэнтоны – мое крупное поражение.
Из дремы меня вырывает звук открывающегося гаража. На часах сорок семь минут первого. Я встаю и чищу зубы, чтобы встретить Элис поцелуем, если она позволит.
Она долго не выходит из машины: сидит и слушает музыку, что-то громкое с бас-гитарой. Даже пол дрожит. Наконец она тихонько проходит в дом через кухню. Не знаю, то ли она еще сердится, то ли просто устала.
– Спать хочу, – говорит она, смотря на меня каким-то невидящим взглядом, и уходит в спальню.
И все. Я включаю посудомоечную машину, проверяю, заперта ли дверь, и выключаю свет.
Элис спит, отвернувшись к окну. Я тихонько ложусь рядом с ней. Хочется обнять ее, но я не решаюсь. Я чувствую тепло ее тела, и меня наполняет желание. После Фернли я просто хочу быть дома, в своей кровати, рядом с женой. Но то, что там случилось, изменило наши отношения. Вернее, и то, что случилось там, и то, что было до Фернли.
Я смотрю на спину Элис, жду, что она проснется, однако она крепко спит.
Так что да, я чувствую себя неудачником. Гадское чувство. Впервые за долгое время проблемы сыплются на голову одна за другой, а решений я не вижу. Меня поражает собственная неспособность осмыслить трудности и найти логичный выход. Предсказуемость – утешительный приз за то, что становишься старше. По мере того как увеличивается жизненный опыт, становится легче просчитать ситуацию. В подростковом возрасте все было новым и загадочным, я постоянно чему-то удивлялся. А потом стал старше и удивляться стал реже. И хотя, возможно, жизнь менее интересна, когда можешь предсказать, что будет дальше, но лучше уж так.
Теперь вся эта уверенность в будущем испарилась.
61
Сегодня среда, и я не иду домой на обед. Делаю вид, что слишком занят подготовкой к приходу Дилана, того самого старшеклассника с депрессией. На самом же деле я просто не хочу оказаться дома, если приедет курьер. Не хочу снова вести неловкий разговор, постоянно поглядывая на зловещий конверт, расписываться в квитанции, решать, что делать. А больше всего я не хочу неприятностей, которые затем последуют. Да, это по-детски, но сегодня я просто не могу себя заставить поступить по-другому.
Сеанс с Диланом проходит так себе, и я обеспокоен. То ли выход еще не созрел, то ли я его не вижу. Пытаясь как-то разорвать полосу невезения, я заканчиваю работу вовремя, по пути домой захожу в магазин и покупаю овощи и курицу. Многие психологи посмеиваются над теорией «позитивного мышления», которая была особенно популярна в семидесятые годы прошлого века, но я бы не стал ее недооценивать. Оптимисты счастливее пессимистов и циников – это правда, даже если порой радость приходится изображать.
Слава богу, никаких посланий от курьера нет. Я принимаюсь за успокаивающее занятие – готовку ужина. Пока готовится еда, я прислушиваюсь, не подъехала ли машина, и поглядываю на телефон. В спальне пиликает айпад. В семь тридцать пять курица вынута из духовки, хлеб нарезан, а бутылка вина открыта, и тут от Элис приходит сообщение.
«Буду поздно. Ужинай без меня».
