– Тогда почему вы хотите все бросить?
– Да не все! Только «Договор». Я просто отказываюсь верить, что вы не видите разницы! Пожалуйста, объясните, как прослушивание телефонов, видеонаблюдение, угрозы и допросы способствуют достижению того идеала, о котором вы говорили? Выражаетесь вы как адвокат, но действуете как тиран!
Где-то звонит телефон. Орла бросает взгляд на часы.
– Извините, – говорит она. – Тиранам тоже иногда приходится работать. – Она уходит куда-то в глубину дома.
Я брожу по комнате десять минут, пятнадцать, жду.
Ну и как понять Орлу? Я не сомневался, что она окажется харизматичным волевым лидером, похожим на Джима Джонса или Дэвида Кореша
[36]. Но она совсем на них не похожа. Она производит впечатление внимательного и почти мягкого человека, открытого новым знаниям, готового воспринимать свежие идеи и прислушиваться к критике.
Притворяется? Совпадение ли, что телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я обвинил ее в жестокости?
Я смотрю на групповой портрет над камином. По бокам от Орлы с мужем стоят Мэрил Стрип и Пирс Броснан с супругами. Неужели все эти знаменитости правда считают Орлу своей подругой? Или тоже попали в сеть, из которой не в состоянии вырваться? Сколько разговоров было записано? Какие тайны вышли бы наружу, если бы они попытались освободиться?
В комнату входит высокий мужчина, за ним семенит скотчтерьер. Вид у незнакомца усталый, рукава рубашки закатаны, на ногах поношенные ботинки. А я думал, мы с Орлой тут одни. Откуда он взялся?
– Здравствуйте, Джейк, – говорит незнакомец, протягивая руку. – Я Ричард. А это Шоки.
Ричард лет на десять-пятнадцать старше Орлы. Волосы у него взлохмачены, и вообще, во всей его внешности есть какая-то притягательная небрежность. Пес неотрывно смотрит на меня, готовый защищать хозяина.
– Орла очень хочет продолжить разговор с вами, но придется подождать.
– Послушайте, я уже и так долго ждал. Я просто намерен вернуть свою жену и…
– К сожалению, – перебивает меня Ричард, – такие вопросы надо обсуждать с нашим бесстрашным лидером. – Он заговорщицки мне подмигивает. – Уверен, она скоро подойдет. А пока располагайтесь в Альтшире – это гостевая резиденция на юге поместья. Там вам будет удобно. Пройдете по тропинке шестьсот метров, повернете возле дерева направо и идите, пока не увидите дом.
– Послушайте, не знаю, что за игру вы ведете…
Терьер рычит. Ричард протягивает руку мне через плечо и открывает дверь. Потом кладет ладонь мне на спину.
– Она больна.
Я тут же в панике думаю, что он говорит про мою жену.
– Элис?
Ричард отступает на шаг.
– Нет, не Элис. Орла.
Облегчение накатывает резко, до дурноты.
– Я… Я не знал…
Ричард бросает на меня грустный взгляд, хотя ладонь его по-прежнему слегка подталкивает меня к выходу.
– Рад был познакомиться, Джейк. Орла говорила о вас и об Элис с большим восхищением.
Дверь за мной закрывается. В лицо ударяет порыв морского ветра, холод пробирает до костей. Внутри в теплом доме лает Шоки.
Влажный воздух кажется густым от тумана. Коттеджа нигде не видно. Снова ловушка? Ведь вполне вероятно, это у них в «Договоре» что-то вроде условного шифра. Например, один говорит другому: «Что-то я Джерри не видел». А другой ему отвечает: «Его в Альтшир отправили». А на самом деле оба знают, что несчастного Джерри сбросили со скалы, и тело сейчас несет течением по морю на север, мимо Фарерских островов и дальше, в пучину океана.
91
Альтшир притулился к склону холма, полускрытого в дымке тумана. Коттедж – уменьшенная копия дома Орлы. На дверь приходится основательно подналечь плечом. Обстановка в доме спартанская. Спальня, ванная, гостиная, крошечная кухня. Очень холодно и попахивает плесенью. Я поворачиваю кран над раковиной, и из него льется ржавая вода. Никакой еды в кухонных шкафчиках нет, только в холодильнике одиноко стоит бутылка воды. Я открываю окна, вытряхиваю простыни.
В железном сарайчике рядом с коттеджем обнаруживается полполенницы дров и топор. Вытаскиваю поленья во двор и начинаю их колоть с таким остервенением, что скоро у меня горят мышцы рук и болит спина. Уставший и ошалелый, я стою, уставившись на кучу дров. В конце концов захожу в дом, закрываю окна и развожу огонь в дровяной печке. А теперь что?
Сколько Орла намерена меня здесь продержать? Это знак особого гостеприимства или очередная тюрьма? Элиот и Эйлин тоже побывали в Альтшире перед исчезновением?
Совершаю долгий путь в гостиницу за вещами. В магазине беру самое необходимое, запихиваю покупки в рюкзак и быстро возвращаюсь в Альтшир, торопясь успеть до заката, потому что боюсь потеряться в холодной туманной мгле. Я все время поглядываю на телефон – не появится ли сигнал.
В коттедже включаю свет, делаю бутерброд, но есть не хочется. Орла так и не пришла.
Около полуночи я достаю одеяла из шкафов, приношу в дом топор и кладу его рядом с кроватью. Потом долго лежу на жестком матрасе, глядя на тени на потолке и думая о прапрадедушке, который убил женщину в Белфасте и сбежал от правосудия в Америку. Мы все уверены, что уж самих-то себя мы знаем как облупленных. Каждый из нас носит в голове определенный образ самого себя, пребывая в наивной уверенности, что установил себе моральные границы раз и навсегда и ни за что их не переступит.
92
Утром пейзаж выглядит по-другому. Туман рассеялся, и теперь в большие панорамные окна видно море. Снова растапливаю печь – в доме быстро становится тепло – и моюсь под тепловатым душем. Рядом с диваном лежит книга отзывов. Я открываю ее на первой странице. Двадцать второго ноября две тысячи первого года некие Эрин и Берл отмечали здесь десятилетнюю годовщину свадьбы. Перелистываю несколько страниц. Второго апреля две тысячи восьмого года Джей с Джулией приезжали на встречу с писателем; видели три лисы, а еще всю неделю лил дождь.
Следующая запись датирована четвертым октября, год не указан: «Сочинил три песни, пока моя красавица жена готовила самый лучший ужин в нашей жизни. Снова чувствую прилив творческой энергии, готов записывать новый альбом. Наконец встретился с адвокатом, которая работает над нашим делом о защите авторских прав. Все считают, что она – идеальный кандидат. Финнеган».
Кандидат куда? Я содрогаюсь. Финнеган. Тот, с кого все началось. Если бы только Элис не встретила Финнегана!.. Я будто переношусь в прошлое. Какое-то время тешу себя фантазией, что можно просто вырвать страницу из книги, бросить ее в огонь, и все беды последних месяцев исчезнут. Пытаюсь представить, какой была бы наша жизнь, если бы в ней не было «Договора», но ничего не получается. Все наше пока что недолгое супружество связано с ним. Глубокое взаимное чувство, страстные ночи, когда Элис носила браслет и воротник, мое отчаянное желание защитить жену – во всем этом есть «Договор».
