Я вспоминаю самые первые дни, когда я боялся, что Элис будет со мной скучно. Не стану отрицать – «Договор» бросил нам вызов. Добавил в нашу жизнь «перчинки», ярких переживаний. Воюя с общим врагом, мы с Элис невероятно сблизились. И все же этот враг чуть не сломил нас.
В спальне есть маленький телевизор и аккуратно сложенные стопочкой CD-диски. Включаю «Преступления и проступки»
[37]. Проходит два часа, нервы мои на взводе, мне бы пройтись, но боюсь, что, пока меня нет, придет Орла. Наполняю раковину на кухне теплой водой, выливаю туда жидкое мыло и замачиваю грязную одежду, потом отжимаю ее и развешиваю у печки. Весь день я меряю шагами комнату и жду.
Гостевая книга прочитана от корки до корки. В ней благодарственные отзывы от пар, чьи фотографии стоят на полках в доме Орлы.
Днем раздается стук в дверь. Снаружи стоит Орла в дождевике и кроссовках. Жестом приглашаю ее войти, однако она не заходит, только смотрит на меня оценивающим взглядом.
– Пройдемся?
Беру куртку и выхожу – Орла уже ушла довольно далеко по тропинке. Я догоняю ее, и мы долго шагаем молча и поворачиваем к дому, только когда начинается косой дождь.
В доме Орла дает мне полотенце высушить волосы и выходит из комнаты. Возвращается переодетой и приносит бокал вина для себя и чашку горячего шоколада для меня.
– Наверное, мне стоит спросить, не подсыпали ли туда чего-нибудь, – машу я рукой в сторону чашки.
Орла не отвечает на мое саркастическое замечание.
– Садитесь.
Сама она опускается в кожаное кресло, ни словом не упоминая, что с нашей прошлой встречи прошло какое-то время. Здесь время вообще понятие растяжимое. Чувствуется, что в жизни Орлы что-то происходит – болезнь, о которой говорил Ричард? Впрочем, говорит Орла живо и собранно.
– Вы мне по-настоящему нравитесь, друг.
– И только поэтому я должен вам доверять?
Она машет рукой, будто это не важно.
– Пока нет, но будете. У вас ведь было время подумать?
– Да. – Я неожиданно понимаю, почему меня отправили в Альтшир и зачем потребовалось долгое ожидание в коттедже. Тут ничего не делается просто так.
– Вы по-прежнему считаете, что «Договор» мешает вашей с Элис счастливой жизни? – спрашивает она прямо, но без осуждения в голосе.
– Вы мне рассказали историю. Можно я расскажу вам свою?
Орла кивает.
– В детстве у меня было идеализированное представление о том, каким должен быть брак – какая-то дурацкая мешанина из всего, чего я нахватался, глядя на родителей, читая книги и смотря фильмы. Если это представление и имело что-то общее с реалиями, то явно не с современными. Когда я вырос, оно стало мне мешать в отношениях с девушками, я попросту не мог представить ни одну из них рядом с собой в этом идеализированном браке.
– Продолжайте, – говорит Орла, внимательно слушая.
– Но когда я встретил Элис, у меня в мозгу будто что-то щелкнуло, и идеализированное представление померкло, а вместе с ним ушла необходимость делать все «правильно». Я понял, что, если я хочу быть с ней рядом, мне придется избавиться от заранее сложившихся убеждений и положиться на судьбу. Элис приняла мое предложение руки и сердца, и мы оба решили для себя, что будем смело идти вперед, искать свой путь, строить такую жизнь, в которой будет хорошо именно нам. Когда же в нашей жизни появился «Договор», мы испытали что-то вроде облегчения от того, что перед нами очерчен некий путь. Может, это была лень с нашей стороны. Просто возникло такое ощущение, что мы стоим в пустыне и не знаем, куда идти, а вы даете нам в руки карту.
Орла молчит.
– В «Договоре» много хороших традиций – благодаря вам мы с Элис теперь всегда будем дарить друг другу подарки и вместе путешествовать. Еще мне нравится идея о том, чтобы окружить себя людьми, которые так же твердо верят в супружество. И надо отдать вам должное: после первой поездки Элис в Фернли был период, когда она стала приходить с работы пораньше, уделять больше внимания дому. Возможно, вы удивитесь, если я скажу, что, несмотря на тот ад, через который мы прошли, я вижу, что «Договор» задумывался с благородной целью, и понимаю, какая идея легла в основу его создания.
– И что это за идея? – Орле, похоже, нравится мой ответ.
– Баланс. «Договор» старается восстановить баланс и справедливость в браке. Давайте посмотрим фактам в лицо: в супружеской жизни бывают периоды, когда один из партнеров нуждается в другом больше. Часто происходит так, что один из супругов отдает больше, чем получает – любви, сил, времени. Роли могут меняться, но дисбаланс сохраняется. Мне нравится, что «Договор» изо всех сил старается сбалансировать отношения между супругами. Я консультирую семейные пары, и мне не понаслышке известно: большинство браков рушится, когда дисбаланс возрастает настолько, что уже ничего нельзя исправить.
Где-то в доме раздаются голоса. Орла хмурится.
– Не обращайте внимания, – говорит она. – Организационные вопросы.
– В «Договоре» мне не нравится то, – продолжаю я, тщательно взвешивая каждое слово, – какие методы он использует для достижения цели. Тех же результатов можно достичь с помощью мудрого наставничества, а не «железного кулака». Тому, что вы делаете, просто нет оправдания. Насилие – удел варваров. Не могу и никогда не смогу понять, почему вы такое допускаете.
– «Договор» применяет целый ряд оригинальных методов. «Железный кулак» – лишь частичка большой картины.
– Но он портит ее всю, – сердито возражаю я. – Угрозы порождают страх. Если в душах ваших сторонников поселится страх, вы не узна́ете, на самом ли деле они счастливы в браке или просто неукоснительно соблюдают правила, потому что боятся драконовских мер, которые последуют за нарушением.
Орла встает и подходит к окну.
– Джейк, почти все члены «Договора» изо дня в день живут продуктивной творческой жизнью, которая становится еще ярче благодаря поддержке супругов и сообщества единомышленников. Более девяноста процентов наших друзей никогда не были ни в Фернли, ни в Кеттенхаме, ни в Пловдиве.
Кеттенхам? Пловдив?
– Они и без этого живут полноценной жизнью, достигнув почти идеального супружеского баланса.
– А остальные?
– Честно? Незначительные или же в редких случаях значительные жертвы, на которые приходится идти меньшинству, оправданы, если они служат действенным примером, предостережением, благодаря которому остальные еще тщательнее берегут свой брак. – Теперь Орла стоит спиной ко мне; море за окном заволакивается туманом. – Я знаю вашу биографию, Джейк. Читала вашу дипломную работу. Когда-то вы были готовы с пеной у рта защищать подобные методы. Будете отрицать?
Я сжимаюсь. На последних курсах и в течение нескольких лет после окончания учебы я увлекался чтением по-настоящему ужасных научных трудов, посвященных, например, Стэнфордскому тюремному эксперименту
[38] или эксперименту Милгрэма
[39], а также менее известным психологическим опытам, проводившимся в Австрии и в Советском Союзе. Хотя я выбрал профессию психотерапевта из сострадания к людям и по зову сердца, должен признать, что вывод моей дипломной работы звучал сурово: «Полное подчинение индивида оправдано, если оно служит высокой цели, а страх крайне эффективно способствует выработке подчинения».
