Саша вытаращилась на меня:
– Что?
Если я что-то сейчас скажу, она точно найдет записку.
– Ничего.
Я повернулась и заставила себя дойти до второго ряда, думая о том, как идеально подошли бы друг другу Саша и Кейд.
Я в который раз бросила взгляд через плечо. Может, и не стоило волноваться, что Саша найдет записку. Моего друга по переписке сегодня тоже могли пересадить. Возможно, и письма-то не было.
Или, возможно, прямо сейчас Саша найдет его, потому что она смотрела на парту, склонив голову набок, и читала написанное. Мое сердце забилось чаще. Лорен что-то прошептала Саше, и та засмеялась, переключив свое внимание. Я вздохнула с облегчением.
Весь оставшийся урок я так часто оглядывалась, что Саша в конце концов дала мне понять, что именно думала по этому поводу: показала неприличный жест. Я не хотела, чтобы она что-нибудь заметила.
Ближе к концу урока дверь в класс скрипнула, и вошел Кейд Дженнингс. Здорово.
– Могу я вам помочь? – спросил замещающий учитель.
Глаза Кейда просканировали класс и остановились на Саше. Она улыбнулась, и он подмигнул в ответ. Думаю, ей и не стоило беспокоиться насчет него. Кейд сделал несколько шагов вперед и обратился к учителю:
– Да, мне сказали попросить вас отпустить учеников на десять минут раньше, чтобы они собрались в актовом зале.
– Правда?
Пока Кейд разыгрывал учителя, что казалось ему и его друзьям смешным, я подумала, что все равно должна написать другу по переписке письмо, хоть и не читала его предыдущий ответ. Не всегда же мне быть тем, кто отвечает. Напишу письмо и подложу его под парту, когда буду выходить из класса.
Я достала листик, пока учитель просматривал свои записи, пытаясь найти подтверждение словам Кейда.
Почти нет времени. Еще не прочла твое письмо. Длинная история.
Помнишь, некоторое время назад я пыталась закончить письмо на веселой ноте и в итоге заговорила о понедельниках и о том, насколько они отстойны… типа, нарушают мои планы? Так вот, беру назад свои слова о бедном, невинном понедельнике. Сегодня утром, по пути в класс, я напевала. Напевать по понедельникам – это преступление? Я виню в этом тебя.
– Я об этом ничего не знал, – возразил учитель.
– Поэтому я и пришел вас предупредить, – с широкой улыбкой ответил Кейд.
– Как вас зовут?
– Джек Райан, – произнес парень обычным тоном, ничего в его голове не говорило о том, что он подшучивает над учителем.
У меня за спиной фыркнула Саша, и тогда учитель нахмурился:
– Подождите здесь минутку, молодой человек.
– Я бы с удовольствием, – сказал Кейд, – но я на секретном задании. – Он направился к двери, по пути помахав Саше.
Она хихикнула, и он скрылся.
Учитель окинул класс сердитым взглядом:
– Кто из вас хочет назвать его имя?
Никто не произнес ни слова. Меня так и подмывало. Я хотела, чтобы в кои-то веки Кейд столкнулся с последствиями своих дурацких поступков. Но я молчала вместе со всем классом.
Прозвенел звонок, я скорчила гримасу и быстро начиркала последнюю строчку письма:
Извини, что оно короткое – слишком поздно начала.
Завтра исправлюсь.
Я сложила письмо и медленно собрала свои вещи. Нужно было дождаться, когда все выйдут. Я поднялась и едва не вписалась в подбородок Саши.
– У тебя какие-то проблемы? – рявкнула она.
Я отступила на шаг. Следовало догадаться, что мои взгляды на нее в первой половине урока не ограничатся всего лишь грубым жестом.
– Нет. Никаких.
– Ты взбесилась из-за того, что я заняла твое место? Ты же не думаешь, что Лорен – твоя подруга, верно?
Такого я не ожидала.
– Нет, – огрызнулась я в ответ.
– Рада, что ты знаешь свое место.
– Что-то случилось, девочки? – спросил учитель.
Саша ослепительно улыбнулась учителю:
– Нет, мы просто договариваемся о встрече. Увидимся. – Она повернулась и гордо прошествовала к двери.
– Я все равно не стала бы с вами дружить, – произнесла я слишком поздно.
– Что? – спросил учитель.
– Ничего. – Я подошла к своему месту, присела на корточки, притворившись, будто завязываю шнурки, и поменяла записки.
Задержалась я там ненадолго, глядя на столешницу – на первоначальную переписку. Учитель увлеченно писал что-то на доске, поэтому я достала карандаш с резинкой и стерла с парты как можно больше и как можно быстрее. Радуясь тому, что у таких, как Саша, больше нет возможности это прочитать, я поднялась и вышла из класса.
Нырнула за первый попавшийся угол и прижала к груди письмо. Приятно было немного отвлечься. После стычки с Сашей и торопливого уничтожения улик мое сердце бешено колотилось. Я развернула письмо:
Да, хватит высмеивать мои тексты для песен. Думаю, «Флайт-энд-Файт» приняли бы мои предложения. Я как раз собирался написать песню обо всем, что ненавижу в химии. Отличная вышла бы песня. Ладно, хорошо, я перестану. Может быть. Но только если ты начнешь писать мне свои тексты песен. Я хочу их прочесть. Не стесняйся. Уверен, они мне понравятся. Хотя я понимаю твое стремление держать при себе важные вещи. Мне тоже сложно делиться личным с кем бы то ни было, кроме как тебя, по какой-то причине.
Я думал о традиции на День благодарения, о которой ты рассказала мне несколько писем назад. Здорово все это. Наверное, я просто истосковался по тыквенному пирогу. И по сумасшедшей домашней жизни. Похоже, у нас прямо противоположные проблемы. Моя семья игнорирует меня, твоя – излишне вмешивается в твою жизнь. Может, нам собрать их всех вместе… и они как-то уравновесят друг друга?
Может, мы уравновесим друг друга…
Стена за моей спиной очень хорошо меня поддерживала. Меня пошатывало. Может, мы с моим другом по переписке уравновесим друг друга. Может, мы идеально подходили друг другу. Я улыбнулась, еще раз перечитала письмо и аккуратно подложила его к остальным, которые хранила в рюкзаке.
Несколько секунд я витала в облаках, пока не поняла, что, если так пойдет дальше, нам придется встретиться. А я на бумаге отличаюсь той, какая я на самом деле. В смысле, я точно такая же, но менее бестолковая. В голове всплыли две наших встречи с Дэвидом, где я вела себя довольно по-дурацки. Кем бы ни был мой друг по переписке, как только он узнает, кто я, то не захочет иметь со мной ничего общего. Или, может, познакомиться с кем-то по переписке – хорошая идея.
