Я невольно задумалась о том, как у него дела. Последние несколько писем мы говорили обо мне. Интересно, надеялся ли он каждые праздники, что его отец позвонит? Как это ужасно, когда тебя бросает тот, кто должен любить. Вот и я собиралась его бросить.
Я покачала головой. Я ненавидела его за то, что в итоге жалела его. За то, что он показал мне свою истинную натуру.
Я написала ответ:
Знаешь, твой потрясающий совет – как раз то, что мне было нужно. Я держусь и в ту секунду, как подняла голову выше, почувствовала себя на сто процентов лучше. Кто знал, что такие банальные советы на самом деле помогают? А еще «заставила» – очень сильное слово. По-моему, я просто предложила тебе послушать эту песню. Если мое предложение вызывает непреодолимое желание действовать, то дело твое.
Нет, правда, сегодня я чувствую себя гораздо лучше. Утром мы с подругой помирились. Думаю, у нас все хорошо. Если еще не все, то, уверена, скоро все будет прекрасно. Мы с братом в контрах. Но я знаю, что скоро успокоюсь, потому что он принц в нашем доме и, каким бы надоедливым он ни был, я люблю его мордашку. Хотя он до сих пор не признается в содеянном. Мне тяжело с людьми, которые в одной ситуации поступают одним образом, а в другой – совершенно иначе. Как только он признается, мне станет намного лучше.
Так, это заявление было весьма пассивно-агрессивным, но я не смогла сдержаться. Мне нужно было снять этот камень с души. Я засунула письмо под парту и до конца урока вникала в химию.
Глава 27
– Твое наказание очень усложняет мне жизнь.
– Привет, Эшли, и я рада тебя видеть. – Я закрыла дверь машины, и сестра вырулила с парковки. – Что за спешка?
– Мне нужно на работу.
– Тогда почему меня не забрала мама?
– У нее какая-то ярмарка за городом.
– В четверг днем?
– Я не знаю всех подробностей. Спроси у нее.
Я замолчала. Понимала, что сестра спешит. Подняв руку, стянула с волос резинку и провела пальцами по волнам.
– Мама сказала, чуть позже кто-то отвезет Уайата на его первую бейсбольную тренировку, – добавила Эшли, – так что накорми его сразу.
– Хорошо.
– И полагаю, на ужин ешь все, что хочешь.
Это означало хлопья.
– Ладно.
Эшли едва притормозила, чтобы я вышла из машины, и тут же уехала.
– Спасибо, что подвезла, – сказала я ее задним фарам.
Оказавшись в доме, я крикнула в сторону комнаты с телевизором:
– Уайат, иди ешь. У тебя бейсбольная тренировка.
Затем пошла в свою комнату и сменила джинсы на свободные шорты, блузку на майку, а балетки на пару шерстяных носков до колен. И почувствовала себя лучше, вот только споткнулась о чехол от гитары. Я зарычала на него и пнула под кровать. В комнату со скрипом открылась дверь.
– Ррр, стучите, пожалуйста, – рявкнула я. Обернулась и увидела в приоткрытой двери Джону.
Братишка распахнул ее, но порог не пересек. Мне стоило развести руки и позволить ему подбежать, но я этого не сделала. Только лишь натянуто ему улыбнулась:
– Что такое?
– Можешь приготовить мне хлопья?
– Ты знаешь, как их готовить, приятель.
Джона хмуро посмотрел на пространство под моей кроватью:
– Я этого не делал.
Я вздохнула.
– Джона, очень важно научиться отвечать за свои поступки. Если ты не можешь признаться в том, что сделал, то как мне поверить, что тебе жаль?
Братец выпятил нижнюю губу:
– Мне жаль, что ты меня ненавидишь.
Я вздохнула:
– Я злюсь, что моя гитара разбита, и я злюсь, что ты трогаешь мои вещи без спросу. Но я не ненавижу тебя. И никогда не буду ненавидеть.
– Я этого не делал, – упрямо повторил Джона.
Безнадежно. Однажды правда выйдет наружу. И даже тогда это будет неважно. Моя гитара все равно будет сломана.
– Ладно, иди есть.
Я села на кровать, подключила телефон к стереосистеме и включила так громко, как могла вынести. Прослушивание песен «Блэкаут» не достигло поставленной цели – не помогло расслабиться, потому что теперь из-за них я думала о Кейде и письмах. Но я не позволю ему загубить удовольствие от песен своей любимой группы. Я увеличила громкость.
Открыла блокнот и уставилась на наброски. Мне что-то в них не нравилось.
В дверях появился Джона, он что-то сказал, но я его не расслышала. Я выключила музыку.
– Там кто-то пришел, – сказал братишка.
– О, хорошо.
Я встала, полагая, что это мама одного из товарищей по команде Уайата приехала его забрать.
Но когда я вышла в коридор, то увидела Кейда Дженнингса.
Уверена, у меня от шока вытянулось лицо. На лице Кейда также было написано удивление.
Я была так потрясена, что захлопнула дверь прямо у Кейда перед носом.
Что здесь делал Кейд? Он узнал правду о письмах? Мое сердце бешено колотилось. Очевидно, было слишком поздно бежать переодеваться. Он уже видел весь мой прикид, и носки по колено тоже.
Я отступила на шаг и услышала, как Кейд трижды постучал в дверь. Я попыталась пригладить волосы, но быстро сдалась и снова открыла дверь.
Первоначальное удивление на лице Кейда сменилось его обычным самодовольством. Кейд оглядел меня с ног до головы.
– Заткнись! – буркнула я.
– Я ничего не говорил, – усмехнулся Кейд.
– Зато твое лицо все сказало за тебя.
– Правда? И что оно сказало?
– Ты и сам это знаешь.
Кейд усмехнулся.
– Зачем пожаловал? – спросила я.
– Я тренер Уайата. У нас сегодня тренировка.
– О-о! – Уф, Кейд был тренером моего брата? Теперь понятно, почему он удивился, увидев меня. Вероятно, он не знал, что я сестра Уайата. – Хорошо. Просто будь милым с моим братом… пожалуйста, – попросила я.
Мне не пришлось бы это добавлять, будь Кейд в реальной жизни таким, каким в письмах. Но это было далеко не так.
Кейд ухмыльнулся.
– Конечно. Сестер ведь не выбирают.
Я раздраженно вздохнула:
– Точно. Пойду схожу за Уайатом.
Я надеялась, что Кейд останется у двери, но он последовал за мной на кухню. Однако Уайата там не было, за столом сидел только Джона и ел хлопья.
Я оглянулась на Кейда и увидела, что он смотрит на подошву своей дорогой кроссовки. Он явно наступил на кучку хрустящих хлопьев на полу. Здорово! Я молча смотрела на то, как Кейд вытер ногу о кухонную плитку, а затем прислонился к стойке, едва не опрокинув кучу мисок, в которых еще осталось молоко.
