– Ты играешь в группе? – спросил он меня.
– Нет, ничего подобного, – засмеялась я.
– Она играет на гитаре и пишет музыку, – вставила Изабель.
Я переступила с ноги на ногу:
– Играла… точнее, пыталась. Но теперь нет. Моя гитара сломалась.
Лукас склонил голову набок.
– Ее реально починить?
– Не уверена. Ей хорошенько досталось.
– Я знаю одну девушку из музыкального магазина, которая ремонтирует гитары. Могу скинуть тебе о ней инфу.
– Серьезно? Это было бы здорово. Спасибо.
Лукас кивнул:
– Нет ничего хуже сломанной гитары.
Я собралась было согласиться, но остановилась, когда вникла в его слова.
– Подожди, ты играешь? – удивилась я.
– Играю. – Лукас заулыбался.
– Круто, – восхитилась я.
– Очень круто, – добавила Изабель, рассмеявшись.
– Постараюсь скинуть тебе о ней инфу на этой неделе, – сказал мне Лукас. – Магазин может быть закрыт – День благодарения и все такое.
– Да, конечно. Через неделю тоже сойдет.
– Я отправлю тебе сообщение сразу же, как смогу.
– По небу? – со смешком спросила я.
– Нет, эсэмэской, – озадаченно ответил он.
– Это была шутка… самолеты… распродажи… не важно, да, эсэмэской будет круто.
Прекрати ссылаться на письма, будто все должны понимать, о чем ты говоришь, Лили.
Мы обменялись номерами телефонов, потом Лукас открыл машину и вытянул руку. Я не была уверена в интерпретации этого жеста, но наклонилась к нему для объятия.
– Спасибо, что приехал. Было весело.
– Да. Увидимся.
Когда он уехал, я сжала руку Изабель, а она мою в ответ. Я ходила на свидание с Лукасом! И мы обменялись номерами телефонов. И обнялись!
Все было идеально.
Я наконец-то могла перестать думать о друге по переписке.
Глава 30
– Почему он в доме? – спросил папа, переступая через кролика.
Мы с Эшли сидели в гостиной и смотрели документальный фильм про огненных муравьев (ее идея, не моя), который я находила по-странному увлекательным.
– Ему нужно немного поразмяться. Вот если бы у него была клетка побольше… – сказала мама, которая сидела за столом и нанизывала бусины на цепочку, и умоляюще взглянула на папу.
– Я не буду строить дворец для кролика.
– А я говорила про дворец? Девочки, я разве говорила про дворец?
Я вскинула руки:
– Не впутывай в это нас. Этот кролик – зло. Я на папиной стороне.
– Здесь нет сторон, – одновременно произнесли мама с папой.
Эшли посмотрела на меня и приподняла брови.
– Так нам больше не придется голосовать? Никогда? – спросила она.
Папа засмеялся:
– Это просто веселое занятие. Готовьтесь через два дня голосовать за самый лучший пирог. Я усовершенствовал свой рецепт.
Эшли встала:
– Пойдем, Лили. Давай прогуляемся.
– Но я не хочу. Огненные муравьи! – Я ткнула в экран телевизора.
Сестра потянула меня за руку:
– Пойдем.
– Хорошо. Мы идем гулять.
Когда мы прошли полквартала, Эшли сказала:
– Почему ты выбросила газетную вырезку?
– Что? – переспросила я, хотя прекрасно ее расслышала.
– Ту, которая висела у тебя на стене несколько недель.
– Я не выбросила ее, – возразила я. – Она до сих пор где-то в углу нашей комнаты… смятая в комок.
Эшли пихнула меня в бок:
– Я думала, ты наконец собралась преодолеть страх и поделиться своими песнями.
– Собралась. Но моя гитара сломана, и теперь у меня нет возможности.
Я не стала упоминать, что Лукас, вероятно, знал того, кто мог бы ее починить. Не хотела зарождать надежду на случай, если ничего не получится.
– Купи новую, – сказала Эшли, когда мы завернули за угол.
– Ты знаешь, я не могу себе этого позволить.
– Возьми напрокат.
– Я…
Сестра похлопала по почтовому ящику, мимо которого мы проходили, будто он принял ее сторону в этом споре:
– Так я и думала. Ты схватилась за первый же предлог, чтобы не участвовать в соревновании.
Я раздраженно нахмурилась:
– Эшли, моя гитара сломана. Вещь, которая необходима мне для написания песни. Думаю, это достаточно веский предлог.
– Ладно. Если это единственная причина, ты можешь поделиться с семьей в День благодарения текстом песни, над которой работала.
– Хорошо, поделюсь, – помедлив, сказала я.
– Вот и отлично. Кстати, бабушка с дедушкой тоже будут.
– Знаю.
– И тетя Лиза с детьми. И дядя Джеймс с детьми.
– Знаю.
Сестра пыталась отговорить меня или заставить признаться, что я напугана?
– И Марк.
– Знаю… подожди… кто?
– Парень с работы. У нас все серьезно.
– Правда? – У сестры никогда не складывались серьезные отношения, и это меня удивило. – Тот парень, который увидел еду у тебя в зубах?
Эшли шлепнула меня по руке:
– Заткнись.
Я хихикнула:
– Я просто шучу. Это здорово, Эш.
– И я пригласила его на ужин в честь Дня благодарения.
Я кивнула. Парень на День благодарения – это что-то новенькое.
– Если тебе нравится этот парень, держи его подальше от нашего дома, – усмехнулась я. – Особенно в праздники.
Эшли засмеялась, словно я шутила, но ее смех быстро затих, сменившись взволнованным выражением на лице.
– О нет. Ты права. Я совершила ошибку.
Я кивнула:
– Да уж, но еще не поздно предложить ему остаться дома.
– Наша семья может быть нормальной всего один день, верно? – с надеждой спросила Эшли. – Это не сложно. Ведь иногда, хоть недолго, мы же бываем нормальными. – В ее голосе звучало сомнение.
– Это твои похороны.
– Все будет хорошо. – Сестра махнула рукой в воздухе. – Если что, я вмешаюсь и все улажу.
– Не обращайте внимания на человека за ширмой.
– Не говори при нем так.
