– Какой?
Парень поднял руки:
– Не надо на меня злиться.
– Я не злюсь на тебя. – Ты мне нравишься, и поэтому я злюсь на себя. – Какой вопрос?
– Все мои друзья хотят мужские браслеты. За сколько твоя мама их продает? Мне нужно еще четыре.
Я подавила желание закатить глаза. Конечно, Кейд сумел превратить мужские браслеты в нечто крутое.
– Я спрошу у нее.
Я дернула за ручку двери, но та оказалась запертой. Тогда полезла в карман, но там было пусто. Куда я дела ключи? Может, оставила в багажнике?
– Эй, – мягко произнес Кейд. – Что случилось?
– Ничего. Я в порядке.
– Это Лукас? Я видел, как он уезжал.
– Ты можешь перестать?
– Что перестать?
– Быть таким милым. Мне нужно, чтобы ты был противным. Это помогает.
– Помогает в чем?
Помогает сдерживать мои чувства.
– Иди к друзьям, Кейд, – попросила я. – Они ждут тебя.
Он ушел, как я и хотела. Точнее, как я не хотела. Но к тому времени, как я открыла багажник, достала ключи и отперла машину, Кейд вернулся:
– Больше не ждут. И меня нужно подвезти домой.
Мы стояли лицом к лицу у водительской двери, большой размер мини-вэна загораживал нас от очереди за бургерами. Зазвонил телефон Кейда, рингтоном была одна из песен «Крукед Брукс», и это напомнило мне о нашей переписке. Кейд отключил телефон. Я промолчала о том, что знаю эту песню. Хотя, возможно, это даже была не та песня, о которой я подумала, ведь прозвучало всего несколько нот.
– Трехчасовое перемирие? – спросил Кейд.
К горлу подступили рыдания, и я не смогла их остановить.
– Я не должна плакать, – прошептала я.
– Почему? – удивился Кейд.
Это было чье-то правило. Я даже и не помнила чье именно. Не плакать до третьего свидания. Но это было неважно, мы никогда не доберемся до третьего свидания. Дурацкие правила в моем случае не работали.
Кейд шагнул вперед и оказался так близко, что я снова могла почувствовать одуряющий запах его одеколона.
– Поговори со мной, Лили, – попросил он.
Я наклонилась вперед, уперлась лбом в его грудь и позволила себе мгновение погрустить о том, что не могла прижаться к Кейду. Я не обняла его, как хотела. Не позволила своему телу раствориться в нем, не позволила себе щекой припасть к его мягкой хлопковой тенниске.
– Я возьму себя в руки до того, как они уедут, – пообещала я.
Кейд усмехнулся и обнял меня:
– У тебя три часа. Не нужно торопиться.
Он притянул меня ближе, но мои руки по-прежнему были скрещены на груди, создавая столь необходимый барьер между нами. Я однажды сказала ему в письме, что объятия обладают волшебной силой, так и есть на самом деле. Я слышала дыхание Кейда, чувствовала, как бьется его сердце, тепло его тела проникало в мое, вызывая мурашки по всей коже. Кейд слегка наклонился, его голова оказалась на одном уровне с моей. Я хотела остановить это мгновение. Больше не нужно было думать о прошлом, о Саше, об Изабель…
Нет, я должна была думать об Изабель. Она для меня была важнее всего.
Я надавила руками Кейду в грудь, и он отпустил меня. Я вытерла щеки рукавом:
– Спасибо, но я уже в порядке.
– Слишком поздно, – усмехнулся парень. – Они уже уехали.
Я увидела, как его машина вырулила с парковки и уехала.
– Ты разрешаешь друзьям водить твою машину?
– Я не настолько к ней привязан, как ты могла подумать.
Потому что она была куплена на деньги его отца. Я помнила это из письма Кейда. Я знала о нем больше, чем он осознавал.
– Ладно. Я отвезу тебя домой. – Я шмыгнула носом, меня смутили наши с ним объятия.
– Мы можем сначала кое-где остановиться?
Не дождавшись моего ответа, Кейд обошел мини-вэн и сел на пассажирское сиденье.
– А у меня есть выбор? – забравшись в машину, спросила я.
– Мы же заключили перемирие, – усмехнулся Кейд.
У меня даже получилось слегка улыбнуться:
– Хорошо. Куда ехать?
Глава 40
– Мне нужно вернуться сегодня домой.
– Мы почти приехали.
Мы слушали ужасную музыку по радио. Я не могла включить ту музыку, которую обычно слушаю, не выдав себя. Было темно, и я понятия не имела, где мы находимся, но знала, что как минимум в двадцати минутах от моего дома.
– Поверни направо на Седьмую, – проинструктировал Кейд.
Я повернула, и чехол с гитарой заскользил по багажнику и врезался в стенку.
– Что это было? – спросил парень.
– Труп, который я там храню.
– Мило. Так, там слева поворот на Главную дорогу.
– С Лендс-Энд? Ты везешь меня в отель?
Кейд хохотнул:
– Я не везу тебя в отель… ладно, я везу тебя в отель, но не в том смысле.
Он показал мне, где парковаться, и я заглушила двигатель.
– А теперь иди за мной, – прошептал Кейд. – Если нас кто-то остановит, буду говорить я.
– Это незаконно?
– Не совсем.
– Неутешительный ответ.
– А ты во всем ищешь утешения?
Я не ответила, но последовала за Кейдом. В какой-то момент он, должно быть, решил, что я шла слишком медленно, потому что взял меня за руку и потянул за собой. От прикосновения его руки мое сердце пропустило удар.
Мы вошли в парадные двери отеля. За стойкой регистрации стоял только один администратор, который разговаривал по телефону и даже не взглянул на нас. Мы прошли по многочисленным залам и коридорам и оказались на заднем дворе отеля.
Кейд повел меня мимо огромного освещаемого водопада, вверх по лестнице и снова вниз по дорожкам, пока мы не вышли к запертым воротам с надписью: «ПОСЛЕ ЗАКРЫТИЯ ВХОД ЗАПРЕЩЕН». Сверху на ручке был слот для карты. Я догадалась, что сейчас было закрыто. И Кейд, похоже, этого не знал.
Я думала, он повернется и поведет нас куда-то еще, но он оглянулся через плечо, затем перелез через ворота и открыл их изнутри.
– Так вот что ты имел в виду под «не совсем».
Я глубоко вдохнула и вошла в ворота. Мы зашагали по длинной цементной дорожке вверх по холму, пока, судя по всему, не достигли пункта нашего назначения – большой веранды, возвышавшейся над огромным пространством с травой, деревьями и пустынным ландшафтом.
– Это поле для гольфа, – объяснил Кейд. – Днем здесь все лучше видно.
