Я намеревалась отдать своего ребенка в приют, как только рожу… но это была любовь с первого взгляда. Террилы расстроились, когда я передумала, но предложили пожить с ними и растить ребенка здесь. Для меня это было спасением, потому что я так и не решила, куда пойду после родов. А они – прекрасные приемные дедушка и бабушка. А теперь я настаиваю, чтобы вы объяснили, как нашли меня. Настоятельница клялась…
– Это не она. Она даже отрицала, что написала то письмо, которое я нашла в вашем веере. Но одна из монахинь рассказала о леди, которая пришла к ним осенью того года. Я понадеялась, что это вы, но монахиня была уверена, что вы не пережили тяжелых родов.
– Я действительно едва не умерла. Это было кошмаром. – Элла передернулась.
– Монахиня предположила, что вы и ребенок, должно быть, умерли той ночью, но поскольку она не была уверена, моя мать преисполнилась решимости обыскать каждый угол, так что мы приехали сюда с огромной надеждой найти вашего ребенка, если он действительно выжил. Моя мать хочет забрать его домой, где он и должен находиться, и там воспитывать.
– Он должен находиться рядом со мной.
– Да, разумеется. Это даже не обсуждается. Уверяю, мы не желаем вам зла.
Судорожно сведенные плечи Эллы слегка расслабились.
– Я знаю, сколь ужасны последствия моих глупых поступков и безрассудного поведения, но я любила, – призналась она. – И даже видела его недостатки, но была уверена, что смогу помочь ему их преодолеть. Мы встречались тайно, так часто, что я ожидала беременности и была на седьмом небе, когда выяснилось, что я жду ребенка. Я думала, это позволит нам скорее пойти к алтарю. Какой же я была глупой! И все равно не могла вынести мысли о том, что он погибнет от рук моего брата, и о том, что из-за этого случится с Домиником. Теперь же мне невыносима мысль о том, какую боль я причинила матери и брату, но иначе было никак нельзя.
– Но то, чего вы боялись, действительно случилось. Я могу сказать вам о трех дуэлях, на которых дрался ваш брат, хотя никто не погиб. Вмешался принц-регент и ваш брат подписал обязательство навсегда отказаться от мести. Мне очень жаль, что мой брат отказался жениться на вас. Он такой негодяй! Но больше у вас нет причин оставаться здесь. Возвращайтесь к вашей семье, Элла. Для них это станет осуществленной мечтой.
Но Элла неожиданно нахмурилась.
– Я не знала, что у Бентона есть сестра. Мало того, уверена, что у него нет сестры. Так кто вы?
Глава 54
Ожидая в гостиной и не зная, примет ли ее Доминик, Брук нервничала сильнее, чем ей хотелось показать. Но она знала, что он снова в Лондоне. Когда они вернулись домой прошлой ночью, Алфрида получила записку от Гейбриела, в которой говорилось о том, что он и Доминик прибыли вчера из Йоркшира.
Так много зависело от этой встречи! Будущее. Ее будущее, будущее Эллы, даже счастье Доминика. И если она не сделает все, как нужно, если не сможет вернуть ему сестру, он может возненавидеть Брук еще сильнее.
Почему все не может быть просто? Элла по-прежнему хотела защитить мужчину, который предал доверие – не только ее, но и Доминика. Своего лучшего друга.
Волк, который вошел в гостиную несколькими минутами спустя был не тем, кого Брук ожидала увидеть.
– Сторм! – восторженно воскликнула она, вскакивая, обнимая собаку и зарываясь лицом в мягкую белую шерсть.
– Ты целуешь не того волка, – заметил Доминик, подходя к ней. Он не выглядел рассерженным. Больше того, улыбался. Неужели Элла передумала и уже приехала домой?
Но Доминик внезапно стал целовать Брук, и все мысли вылетели из ее головы. Она не забыла силу его рук, его запах, восхитительный вкус губ. Ее восторг был смешан с невероятным облегчением. Он хотел ее!
Доминик подхватил Брук на руки, подошел к дивану, сел, усадил ее себе на колени и снова стал целовать. Шляпка упала куда-то за спину, волосы раскинулись по плечам и легли ему на руку. Кто-то закрыл дверь комнаты, правда, не запер, но Брук была слишком счастлива, чтобы беспокоиться о таких пустяках.
Услышав: «выходи за меня, Болтушка», – она была так потрясена, что мгновенно отстранилась. Ее удивление было настолько очевидным, что Доминик широко улыбнулся.
– А я-то думал, что если Сторм будет рядом, это сильно увеличит мои шансы убедить тебя. Не получилось?
Все еще шокированная, Брук заглянула в его янтарные глаза и прошептала:
– Ты действительно хочешь жениться на мне сейчас?
После еще одного, очень нежного поцелуя он признался:
– Я хотел жениться на тебе с той ночи, которую мы провели вместе. Ты поразила меня. Твоя забота обо мне, твое сострадание, твоя тревога, твое мужество, твоя решимость… Несмотря на то что ты принадлежишь к семье Уитвортов, ты так легко сломала линию моей обороны! Я никогда раньше не знал женщины, подобной тебе, Брук Уитворт, и хочу разделить с тобой остаток жизни.
Она улыбнулась сквозь слезы. Доминик покачал головой и стер слезы с ее щек.
– Меня неизменно поражает, как это женщины могут из-за пустяка разразиться фонтаном слез.
Брук рассмеялась и стала помогать ему вытирать ее лицо.
– Но ты позволил мне покинуть свой дом. Почему? Ведь ты все уже знал.
– Подумал, что теперь смогу попросить тебя стать моей женой без приказа регента, висевшего над нашими головами, подобно дамоклову мечу. И тогда ты поймешь, что я сам хочу именно этого. Не потому что меня вынуждают это сделать. И если ты согласишься, буду знать, что и ты хочешь того же. Я не желал, чтобы мы начали нашу семейную жизнь по чьей-то указке. Поэтому, хоть я все еще злюсь на мать за неуместное вмешательство, если сейчас ты скажешь «да», я буду век ее благодарить.
Улыбка Брук словно осветила комнату:
– Конечно, хочу! Хотела с той минуты, как ты перестал на меня рычать. Но в тот день, когда я ушла отсюда, я была безумно в тебя влюблена. Почему ты не пришел ко мне? Не спросил раньше?
– Потому что у тебя должен быть выбор. Я хотел, чтобы у тебя были другие поклонники, чтобы ты могла сравнить. Хотел, чтобы ты выбрала именно меня, хотел, чтобы абсолютно уверилась в своих чувствах, прежде чем я попрошу выйти за меня замуж. Ты заставила меня влюбиться. Я не понимал, чувствуешь ли ты то же самое. И ты достойна иметь сезон, которого так ждала.
– Сезон? Он мне не нужен, если рядом нет тебя.
– Я тоже не находил себе места и срывал зло на всех, – со смущенным видом признался Доминик. – Но решил подождать, чтобы ты хоть немного повеселилась… то есть я думал, что ты повеселишься. Однако я услышал, что у тебя много поклонников. Может, следовало остаться в городе, ощериться и зарычать на некоторых.
– Любишь ты задираться! – хихикнула она. – Ты всегда был такой?
– Только с сестрой. Ее было легко дразнить.
Элла! Брук почти забыла и сейчас едва не застонала. Его реакция может быть и хорошей, и плохой. А вдруг он не захочет дать слово, что не убьет Бентона? А вдруг рассердится на сестру, причинившую столько боли? Может, сначала выйти за него замуж, а уж потом все рассказать?
