– В таком случае ты без труда ее найдешь, не правда ли? – так же сухо выдавил Доминик.
Гейбриел собирался уже уйти, но вдруг остановился.
– Я также должен сказать, что воюешь ты не с этой девушкой, а с ее братом, – на этот раз серьезно произнес он. – Дурным с ней обращением ничего не добьешься.
– А вот и нет, это послужит очень важной цели. Приведет Роберта Уитворта и его семью к потере земель и титула.
Глаза Гейбриела сверкнули.
– Теперь я уверен, что в твоем безумном плане есть здравый смысл. Прости, я имел в виду – логика.
– Сейчас не лучшее время, чтобы испытывать мое терпение, Гейб, – предупредил его Доминик, а затем крикнул камердинеру: – Эндрю, принесите костюм для верховой езды. Я не хочу находиться в этом доме, когда в дверь постучится враг.
Гейбриел раздраженно вздохнул:
– Доктор Бейтс прописал постельный режим.
– Я отдохну, когда вернусь после того, как выплесну свою ярость.
– Если будешь упрямиться, снова придется позвать Бейтса. Черт побери, Дом, да будь же благоразумен! У тебя швы разойдутся, если сядешь на коня! Ройялу не понравится запах крови!
– Моей лошади не нравится много чего, включая тебя. Посмотрим, как он отреагирует на запах крови. А теперь довольно мрачных предсказаний. Хотя бы раз сделай, как велено.
Гейбриел тяжело вздохнул.
– Сначала я привезу Бейтса, – проворчал он, – а уж потом поговорю с твоей невестой.
Доминик медленно направился к гардеробной, чтобы встретить на полпути Эндрю.
– Она никогда не будет моей невестой.
Стоящий уже у дверей Гейбриел даже не обернулся.
– Я помещу ее в самую неуютную комнату, которая у нас есть.
– В башню, – настаивал Доминик.
– Конечно, хотя там нет постели.
– Пусть спит на чертовом полу!
Дверь за ним закрылась.
Глава 7
– Вот еще один, – заметила Брук, показывая в окно экипажа на руины маленького замка.
– Многие подобные замки в Йоркшире были выстроены для защиты от шотландских набегов. Йоркширу предназначалась роль заслона, который воспрепятствует шотландским армиям пройти к югу.
Брук взглянула на горничную и хихикнула:
– Ты слушала мои уроки по истории, верно?
Алфрида кивнула.
– Приходилось. Наставник должен был учить тебя истории. Твои родители уволили бы его, если бы узнали правду. Поэтому я стерегла дверь. Не помнишь, как ты всеми своими расспросами его провоцировала?
– Смутно.
Снова выглянув в окно, Брук задалась вопросом, действительно ли этот маленький замок стоял на земле Вулфа. Они, должно быть, уже пересекли границы владений, если только у Вулфа достаточно много земли.
– Интересно, пробудем ли мы здесь достаточно долго, чтобы увидеть цветение вереска?
Им сказали, что вереск распускается в конце лета.
– Должно быть, это так красиво! Он здесь кругом.
– Йоркширские пустоши даже без вереска в цвету очень живописны. Но я предпочитаю густой лес, – ответила Алфрида.
Этим утром небо было облачным, и без солнца ландшафт казался довольно унылым и мрачным. Но может, все дело было в мыслях Брук?
– Во имя бога, где же это? – нетерпеливо спросила она, по-прежнему глядя в окно со своей стороны.
Алфрида в уточнениях не нуждалась.
– С моей стороны, – коротко бросила она.
Брук ахнула и быстро поменялась местами с горничной, но при виде здания разочарованно поморщилась.
– Надеюсь, это не тот дом.
– Бьюсь об заклад, это он.
Фасад трехэтажного особняка из темно-серого камня выглядел почти черным. Хотя, возможно, его покрывали мох или плющ. На таком расстоянии сказать было трудно. По углам массивного прямоугольного строения возвышались две башни и перед каждой росло большое дерево. Оба сейчас были в полном цвету, и поэтому заслоняли от Брук вид на особняк.
– Он выглядит грозным, мрачным и одиноким.
– Вовсе нет, – рассмеялась Алфрида. – Он бы не казался тебе таким, если бы выглянуло солнце. Скоро пойдет дождь. Будем надеяться, что к тому времени мы окажемся под крышей.
– Если нас впустят.
– Перестань! – велела горничная, досадливо прищелкнув языком. – Если тебя прогонят от двери, я на нее плюну. Посмотрим, понравятся ли им мои проклятия в добавление к тем, что уже имеются.
Брук, не сдержавшись, расхохоталась. Алфрида не была ведьмой, но иногда любила изображать таковую. Она клялась, что кто-то из ее прапрабабок был колдуньей. Этим она вселяла страх и почтение в сердца благоговевших перед ней деревенских жителей.
Но тут Брук кое-что заметила.
– Я вижу за домом живую изгородь – достаточно высокую, чтобы ничего нельзя было за ней разглядеть. Интересно, у них есть лабиринт? Вот было бы весело!
– Знаю, ты была лишена многого и уж точно – детства, но стоило бы радоваться тому, что ты никогда не видела лабиринтов. Там можно заблудиться.
– Ты это знаешь по опыту?
– Я? – фыркнула Алфрида. – Идти в чертов лабиринт? Да в жизни такого не будет! Но Кора из деревни Тамдон работала в поместье на юге, где лабиринт был. Она и ее поклонник назначили в нем свидание. Он был так велик, что никто не услышал их криков о помощи. Хорошо, что прошло только несколько дней, а не недель, прежде чем их нашли.
– Им стоило бросать хлебные крошки, чтобы оставить след, по которому можно было бы вернуться.
– Они так и делали. Но кот Коры последовал за ними и все съел.
– Хочешь сказать, что все это правда? – покачала головой Брук.
Алфрида ничего не отрицала и не подтверждала.
– Я просто говорю, что если войдешь в лабиринт, оставляй след, только не съедобный.
– Запомню, даже если это все неправда.
Брук откинулась на спинку сиденья. Ее снова терзали опасения, и чем ближе становилась цель, тем больше увеличивалась тревога. Возможно, уже в течение часа она встретится с будущим мужем. Если он вообще в доме. Посланник, очевидно, полагал, что так и есть. Но что, если Доминика Вулфа не было в его йоркширском доме во время визита посланника и он до сих пор ничего не знает о свадьбе? Вот и передышка для нее! Она только рада будет.
Может, лорд Вулф предупрежден о том, что от него требуется, и намерен бесконечно скрываться, чтобы избежать встречи? Ей понравится жить здесь, и если он решит держаться подальше, дом на время будет только ее собственным.
Алфрида тронула Брук за плечо и кивком указала на другое окно. Экипаж проехал мимо дома и одолевал последнюю петлю дороги, которая должна была привести их во двор. Теперь они увидели большую конюшню сбоку от дома, а чуть подальше – отгороженное пастбище, простиравшееся насколько было видно глазу. При виде небольшого табуна лошадей, пасшихся на траве, светло-зеленые глаза Брук широко раскрылись. В табуне было и несколько жеребят.
