Босс повернулся ко мне:
— Смахивает на Вильгельмину, верно?
Я кивнула, утопая в море любви к обеим девушкам.
После того как он удалился, Тереза передразнила его:
— Рошдает бешконешная работа. Он что, шепелявит?
— Только когда чем-то взволнован. Или когда выходит из себя.
К шести часам вечера в четверг стало ясно, что составленный мною график прекрасно выглядит на бумаге, но и только. Не хватало места, чтобы над панелью работала одновременно бригада девушек. Я отправила девушек домой с веселым напутствием:
— Хорошая работа. Ложитесь спать пораньше.
Когда я брела домой, нагруженная учетными бумагами и книгами, мною овладели сомнение и уныние. Мой ум молнией поразила ужасная мысль: для мистера Тиффани будет бесконечно хуже пообещать витражи своему клиенту, а нам — подвести его, не окончив работу вовремя, чем отказаться от заказа в самом начале. И причиной этого его унижения стану я. Представив такое, я похолодела.
Когда я вошла в гостиную, Элис, Джордж и Бернард обменялись тревожными взглядами. Слегка задержав свое прикосновение к моей руке, Бернард забрал у меня все учетные документы.
— Они будут готовы утром. Вы увидите их рядом с вашей тарелкой для завтрака.
Бумаги лежали там в пятницу утром в пять часов. Мерри влетела из кухни через двери, открывающиеся в обе стороны, как официантка в баре, с двумя большими тарелками в руках.
— Двойной бекон и оладушки. Это картофельные оладьи для тебя, — объявила она и запела: — Оладушки-ладушки, учись печь оладушки! Коль оладьи не печешь, себе мужа не найдешь!
В ее голосе звучала неподдельная радость. Можно подумать, она всю жизнь мечтала быть кухаркой в пансионе.
— Две тарелки? Не многовато ли?
Я услышала шаги за спиной.
— Нет, не много. Я иду с тобой. Лилиан тоже подойдет.
— Ох, Элинка. — Так я называла ее, когда мы были еще школьными подружками. — Спасибо!
За исключением Агнес, девушки начали прибывать в шесть, усталые, с покрасневшими глазами. После обеда Агнес наконец-то вышла из своей студии на помощь. Либо она испытывала двойственные чувства по поводу желания, чтобы мы победили, или же у нее была своя работа, которую надлежало выполнить, или же она считала, что возле витражей сгрудилось слишком много народа. Было невозможно угадать ее мотивы.
Нам все еще предстояло выполнить нижние стволы берез, нижний фриз из ирисов на первом плане, полянку желтых нарциссов на правом берегу, шесть лилий и их плавающие листья, а также окружающую их воду. Скопление девушек перед каждым витражом затрудняло работу. Некоторые сидели на низких табуретах, работая над нижними участками, в то время как другие располагались за ними и тянули руки через их головы. Они сталкивались локтями и наступали друг другу на юбки. Заметив это, Джулия приняла на себя добровольную миссию подбирать подолы. Элис, Лилиан, Мэрион, Беатрис и я не сдавались до тех пор, пока солнце не скрылось за зданием на западе. По пути домой Элис и я взялись за руки, чтобы поддерживать друг друга.
На этот раз Джордж, Хэнк, Дадли, Бернард, Уильям, Мерри, Фрэнси, доктор Григгз, мисс Лефевр и супруги Хэкли прервали разговор, а миссис Слейтер подняла свой слуховой рожок, когда мы с Элис вошли и буквально свалились на стулья у обеденного стола.
— Ну как? Вы сделаете это? — спросила миссис Хэкли. Уголки ее губ поднялись, явно ожидая подтверждения. Она уже давно отошла от критики работающих женщин — с тех пор как я поселилась здесь.
— Слишком рано говорить.
— Слишком рано! Сегодня пятница, девочка! — Не осознавая, она сделала потешную гримасу: уголки губ опущены, губы сжаты, лоб нахмурен. В эту минуту до нее дошло, чем мы занимаемся.
— Это не только вопрос, как сделать работу вовремя. Она должна быть идеальной. Мне необходимо проследить за каждым шагом, чтобы удостовериться, что цвета соответствуют первоначальному рисунку и передают оттенки тени, солнечного света, движения воздуха и влияния одного цвета на соседний.
— Во многих местах нам приходится подкладывать несколько слоев стекла под основное стекло, чтобы получить нужные цвет и глубину, — объяснила Элис. — Это здорово стопорит продвижение.
— И края каждого витража должны совпадать с краями соседнего.
Миссис Хэкли протянула руку через стол и дотронулась до моего запястья:
— Если бы я была в состоянии, то помогла бы вам.
В субботу утром Элис и я отправились на работу в полшестого, не очень твердо держась на ногах. В студии я подписала внизу под вывешенным графиком:
«Завтра отдыхайте. В следующее воскресенье мы все отправимся на пароме на Кони-Айленд и, чтобы отпраздновать победу, снимемся на пляже для нашей общей фотографии».
— Это должно подбодрить, — кивнула Элис.
Пока подошла мисс Стоуни, я подобрала материал для ирисов, использовав палитру от крапчатого голубого и белого цветов до темно-пурпурного и фуксии. Элис резала, обрабатывала, оборачивала в фольгу и укладывала каждый кусок на стеклянный мольберт, пока не подоспела Нелли, чтобы выполнять резку для меня. Это позволило Элис продолжить работу над желтыми нарциссами мисс Стоуни. К половине седьмого все девушки были в работе, за исключением Агнес — она пришла ровно к девяти часам и отправилась прямиком в свою студию, демонстративно щеголяя своим привилегированным положением. Я ожидала чего-то подобного, но, конечно же, она могла бы пригодиться нам.
Кэрри и Мэри трудились над двумя центральными панелями, где река расширялась и разлеталась брызгами по валунам на переднем плане. Подгонка двух панелей была чрезвычайно важна и потребовала некоторой переделки.
— Продвигайтесь от центра к берегам и набирайте материал из одного листа стекла, — скомандовала я. — Там, где солнечный свет создает блики на воде, используйте колотое стекло с золотистыми и желтыми конфетти, чтобы создать мерцание, и, по мере продвижения вниз, начинайте вводить стекло с рябью таким образом, чтобы нижний первый план был полностью из стекла с рябью, окружающего водяные лилии. Мэри, найдите некоторое количество переливающегося розового оттенка марены для лилий. Мэрион, поищите изумрудное стекло с голубовато-черной тенью для сгибов на стоячих листьях водяных лилий. Если не сможете найти такое, нам придется сделать подкладку на месте сгибов сзади.
Мы не собирались обедать, но в полдень пришли двое посыльных с подносами, нагруженными сандвичами, картофельным салатом, пикулями и чаем. Надо полагать, дело рук мистера Тиффани.
После обеда я отправила Фэнни Гоубер отыскать темно-коричневое стекло для нарезки изогнутых плен, чтобы наложить их в виде горизонтальных колец как отслаивающуюся белоснежную кору стволов берез. Я увидела, что нам придется накладывать двойной слой на второй ярус холмов, чтобы получить более глубокий лиловый цвет, в отличие от размытого лавандового более удаленных холмов. У нас все еще зияло пустое место на краю третьей панели, ибо стекло для изображения реки, зигзагами низвергающейся с отдаленных холмов, изготавливалось отдельно. Даже если бы его сварили в прошлый понедельник, его все равно пришлось бы выдерживать в печи обжига для медленного остывания. Тиффани обещал, что оно будет у нас в пятницу, но деталь так и не появилась.
