«Рено» не отставал. Это был «хвост». Ренат отчего-то покрылся потом, хотя в салоне работал кондиционер. Пришлось припарковаться в ближайшем дворе и перевести дух.
— Черт!.. Что за фигня происходит?
Он подумал о Ларисе и заволновался. Далекий Уссурийск казался ему опасным и непредсказуемым. Хотелось поехать в монастырь к преподобному Онуфрию, взять его за грудки и вытрясти все, что тот не договорил.
— Это подстава! — проворчал Ренат. — Набожный папаша натворил беды и послал на заклание родную дочь.
Волна негодования быстро схлынула. Он ломал голову, как встретиться с внучкой покойного генерала. Виталий Ермаков, второй муж Софьи, умер до того, как появились социальные сети, а его дочь оказалась редким исключением среди современной молодежи. У нее не было странички в Интернете. Если только она не пользовалась ником вместо своего имени и фамилии.
Ренат понял, что легче искать иголку в стоге сена, и нетерпеливо вздохнул. После смерти генерала его семья осталась жить в квартире, адрес которой был известен. Можно поговорить с соседями, вычислить школу, где училась девочка… можно перелопатить кучу бесполезной информации, потратить время и зайти в тупик.
Я превращаюсь в заурядного детектива, — злился Ренат. — Это не мой метод.
«А какой — твой? — ехидно осведомился Вернер. — Сидеть и скулить, когда надо действовать?»
— Что именно я должен сделать?
«Покумекай! — хохотнул Вернер. — Я не собираюсь тебе подсказывать. Я вложил в тебя достаточно знаний, чтобы ты нашел выход из любой ситуации».
— Вылезайте из моей головы, — огрызнулся Ренат. — Вы мешаете мне думать.
«Так-то лучше!»
Голос в голове стих. Ренат некоторое время прислушивался, но убедился, что гуру оставил его в покое. У Вернера была отвратительная манера насмехаться и подначивать. А может, эти внутренние диалоги являлись игрой воображения.
Ренат рассердился и включил зажигание. Черные вдовы проживали в Свиблово, на Снежной улице, рядом с метро. Пока он туда доберется, город погрузится в сумерки.
Внезапно перед внутренним взором Рената развернулась жуткая картина, каким-то образом связанная с его расследованием.
Кромешная тьма, огонек папиросы и невнятный говор… Несколько мужчин обсуждают, кто первым войдет в шатер и выстрелит…
— Это чудовище надо остановить, господа, — заявил молоденький прапорщик. — Подобные зверства противны человеческой природе!
— Барон, несомненно, рехнулся, — отозвался из темноты старший офицер. — Мы все устали от его кровавых оргий.
— Мы не убийцы, — возразил кто-то, чиркая спичкой. — Нельзя вот так просто застрелить безоружного человека, к тому же спящего!
Короткая вспышка на миг осветила усталые небритые лица. В воздухе потянуло табачным дымом. Посыпались реплики:
— Вы трус, поручик! — возмутился прапорщик. — Уходите, ежели кишка тонка! Без вас справимся.
— Я предлагаю вызвать барона Унгерна на дуэль!
— Этот маньяк вас убьет, не моргнув глазом. Знаете, скольких он уже отправил на тот свет?
— Господа! Господа! Не ссорьтесь! Барон не оставил нам выбора…
— Он всех нас замазал кровью…
Глава 17
Уссурийск
— Интересуетесь бароном Унгерном? — удивился Аркадий. — Мрачный и жестокий персонаж, скажу я вам. Его фигура занимает ключевое место в здешних легендах. Лидер белого движения на Дальнем Востоке, безжалостный палач. Даже сослуживцы испытывали к нему отвращение. Несколько покушений на барона провалились. Он был словно заговоренный от пуль и клинков. Однажды пятеро офицеров ворвались к нему в шатер и разрядили в спящего командира свои пистолеты. Вообразите, никто из бравых вояк в Унгерна не попал! Наутро он, как ни в чем не бывало, вышел на построение. Его глаза горели, с безумным смехом он заявил заговорщикам: «Вы поторопились, господа. Умереть мне предстоит через год. И вы этого уже не увидите!» А потом приказал четвертовать их. Вообразите! Четвертовать.
— Какой ужас… Внешне он не выглядит монстром. Я видела его фото на стене… — обмолвилась Лариса и прикусила язык. — Впрочем, не важно.
В гостинице был wi-fi. Она села за ноутбук, просмотрела все новостные сайты и ни на одном не нашла упоминания об убийстве Ильи Шувалова. Живет он уединенно, и труп до сих пор не обнаружили.
— Этот русский генерал был странным типом, — разглагольствовал «профессор». — Он храбро воевал в Маньчжурии и Монголии и пытался создать «Орден военных буддистов».
— Буддистов? — поразилась Лариса. — С их принципом ненасилия?
Аркадий Засекин, с которым она познакомилась в гостиничном кафе, пригласил ее на прогулку по городу. Он привел ее в парк, где в тенистых зеленых аллеях никто не мешал им беседовать. Говорил в основном ученый, а она слушала.
— Унгерн был помешан на всяческих сакральных знаниях, окружал себя колдунами, шаманами, гадалками и всюду таскал с собой личного хироманта. Говорят, он получил посвящение и после разгрома своей Азиатской дивизии собирался укрыться с доверенными людьми в тибетском монастыре. Но попал в плен к монголам. Те не посмели поднять руку на «потомка Чингисхана» и… сдали барона красным. В 1921 году его расстреляли по приговору революционного трибунала.
Лариса «увидела» увешанного амулетами наркомана, который весь процесс просидел в полузабытье, с улыбкой разглядывая свои ладони. Словно ища на них божественные или дьявольские предначертания…
— Остатки его недобитых вояк осели в Харбине, — продолжал Аркадий. — И долго будоражили обывателей байками о кладе Унгерна. Монгольские, китайские и советские искатели сокровищ снаряжали тайные экспедиции, но ничего не нашли.
— А ведь клад был…
— Полагаю, да. Иначе откуда бы так щедро финансировалась Азиатская дивизия? По слухам, Унгерн получил доступ к сказочным богатствам чжурчженей, в том числе он рвался к знаменитой Золотой Бабе. Это статуя богини, которой поклонялись древние племена. Ее ищут здесь сотни лет! Пещеры, где прятали золото, тянутся на тысячи километров. Кровавый барон, якобы, лично совершил над кладом магический ритуал и «запечатал» его специальными заклинаниями. Поэтому до сокровищ никому не добраться.
Ларису подмывало спросить о Шувалове, но она не рискнула.
— Кто такие чжурчжени?
— Империя, которая существовала на Дальнем Востоке в Средние века. Чжурчжени унаследовали от своих пращуров тайные знания и письменность, которая еще толком не расшифрована.
— Аркадий, что вы имели в виду, когда говорили о мертвых, которые оживают в этом городе?
Деревья в парке были старые, огромные. Солнце светило сквозь листья, и в аллеях словно стоял зеленый туман. «Профессор» сорвал веточку туи и вертел ее в руках.
