Ренат вскочил и зашагал по залу для медитаций. Он давно не жег сандаловые угли в курильнице, но запах въелся в мебель и стены. Здесь все пропиталось сандалом. Этот приторный аромат напомнил Ренату знакомство с Ларисой в клубе.
— Ты же не бросишь меня? — обронил он в пустоту, которая казалась ему пустыней. — Без тебя я снова буду одинок среди множества женщин. Я понял, что мне нужна только ты!
Их отношения были не похожи на то, что они переживали до того. Лариса неспроста появилась в его судьбе.
Ренату как будто не хватало воздуха, он открыл окно и высунулся наружу. Из Кузьминского парка тянуло свежестью и палой листвой. Август уже носил в себе осень, ее первые приметы проступали желтизной в кронах деревьев, как едва заметная седина проступает в волосах зрелого человека.
Ренат глубоко дышал. Чертова игра засела у него в уме. Уссурийские охотники, комиссары, белогвардейцы, колдуны, ламы и японские разведчики — все смешалось в его воспаленном мозгу…
* * *
Уссурийск
Ирина шарахнулась от темной тени, попятилась, налетела спиной на ствол яблони и обмякла. Проезжающая мимо машина на миг осветила фарами фигуру девушки, которую она приняла за призрак.
— Катя?! Что ты здесь делаешь?
— Как ты меня напугала! — взвизгнула подруга. — Идиотка! Ты нарочно подкралась?
— Я не подкрадывалась… я…
Катя не дослушала, бросилась прочь и выскочила за калитку. Ириша побежала следом.
— Да постой же ты!.. Не бойся!..
Катя летела впереди, сверкая пятками. На повороте подруга догнала ее и схватила за руку.
— Зачем ты заглядывала в окна Сазонова?
— Пусти, — огрызнулась Катя. — Вцепилась, словно клещами!
— Говори, не то я тебя сдам в полицию…
— Совсем рехнулась? Я ничего не сделала. Просто смотрела! Это преступление? — Катя дернулась, не смогла вырваться и захныкала. — Дура ты, Ирка… Чего пристала? Я шла мимо, увидела свет в окнах, решила выяснить, кто в доме шарится… Сазонов-то умер, а окна светятся…
— И ты подумала, что это я?
— А кто еще? Ключи у тебя есть…
— Они были у меня, — покачала головой Ириша. — Но я их отдала.
— Кому?
— Наследнице Виктора Петровича. Она приехала навестить его, но в живых не застала.
— Может, это воровка? Ты у нее документы проверила?
— Конечно. Это Лариса Курбатова, как в завещании написано.
— Все равно, не надо было ключи отдавать. Кто тебя просил?
— Ой, Катюха, жадность до добра не доводит.
— При чем тут жадность?
— Значит, ты хотела меня на чистую воду вывести? — догадалась Ириша. — Вот оно как! А я тебе верила…
— Дура ты, Ирка, — повторила подруга, не оставляя попыток вырваться. — Речь идет о золоте, а ты клювом щелкаешь! Надо было сначала самим все перерыть!
— С металлоискателем?
— Хоть бы и так… Золото на дороге не валяется. Не могла старикана окрутить и выведать у него, где клад?
— Не могла. Он больной был, нервный. И вообще, откуда у него золото?
— Ты мне зубы не заговаривай, — процедила Катя. — Как сама-то в саду очутилась? Следила за законной наследницей?
— У меня на душе кошки скребут, — призналась Ирина. — Кто эта Курбатова Виктору Петровичу?.. Никто!
— А всё ей досталось!
— Да пусть подавится. Мне человека жалко. Жил бобылем… и умер в одиночестве. Даже меня рядом не было! Я попрощаться с ним пришла… прощения попросить.
— За что?
— Не знаю. Есть моя вина, я чувствую…
Кате стало зябко. Ветер забрался ей под футболку, кожа покрылась мурашками.
— Как же ты с ним прощаться собралась, если он в морге?
— Говорят, дух покойника несколько дней не покидает своего жилища. Поэтому зеркала тканью завешивают. Чтобы мертвый в них не отразился…
— А то, что будет?
— Нехорошо это, — дрожащим шепотом ответила Ирина. — Нельзя.
— Ты зеркала в доме завесила?
— В том-то и дело, что нет. Забыла! Из головы вылетело. Меня долго допрашивали, потом я документы бегала оформлять. Виктор Петрович загодя деньги оставил на такой случай. Я ему пообещала, что все сделаю, как положено.
— Наследница-то аккурат к похоронам пожаловала, — съязвила Катя. — Почуяла добычу и прискакала. Ни стыда, ни совести! Приберет чужое добро к рукам, а нам с тобой — шиш!
Ирина промолчала. Ее коробило от Катиной правоты.
— Почему одним надо всё зубами выгрызать, а другим манна с небес падает? — не унималась та. — Сколько ты возилась с Сазоновым, и он тебе ничего не оставил. Ничегошеньки!
— Прекрати.
— Нам с тобой никто не подарит, Ир. Понимаешь? Эта Курбатова не заслужила наследства.
— Что ты в окно видела? — невпопад спросила Ирина. — Что эта фифа там делает?
— Бродит по комнате. Фотографии достала…
— Которые Сазонов в коробке хранил? Он любил фотографии перебирать. Сядет, бывало, и смотрит, смотрит…
— Странно, что он за всю жизнь не женился. Не говорил, почему один куковал?
— Я его об этом не спрашивала.
— Типа тебе не интересно, — усмехнулась Катя. — Ты же у нас правильная, воспитанная. В душу не лезешь, любопытства не проявляешь. А что за фотки у Сазонова?
— Обыкновенные, черно-белые… цветных совсем мало. Армейские еще, потом с работы… Охотничьи трофеи засняты, пикники в лесу. Ничего особенного.
— Он тебе показывал?
— Иногда. От скуки.
— Неужели, Сазонов никаких намеков на золото не делал? Ни разочка не проболтался? В бреду, к примеру… или во сне?
— Какие намеки, Кать? Он же себе не враг!
— Может, мы с тобой про золото придумали? Воображение у нас богатое.
— Это точно…
Глава 21
Ларису сморил сон. Она внезапно провалилась в гулкую черноту и… очнулась в доме Ильи.
— Ты живой? — обрадовалась она.
Молодой человек привлек ее к себе и поцеловал в губы. Блаженство растеклось по ее венам и вскружило голову.
— Мне нужна только ты! — прошептал он, прижимая ее к своему сердцу. Лариса ощущала, как оно бьется в унисон с ее пульсом. — Я так долго искал тебя, дорогая… Теперь нас ничто не разлучит…
«У меня уже есть мужчина, Ренат, — спохватилась Лариса. — У меня уже есть…»
