Голос в трубке настаивал на немедленной встрече. Ученый отнекивался, но все-таки сдался. Он не умел отказывать женщинам.
— Ладно, сейчас соберусь… В сквере?.. У киоска?.. Нельзя ли где-нибудь поближе?.. Хорошо… я понял…
Спустя десять минут Засекин шагал в сторону сквера. Нагретый за день асфальт щедро отдавал свое тепло. Синеватые фонари соперничали с лунным светом. Дома отбрасывали на мостовую черные тени. Компания молодежи распивала пиво в беседке. От нее отделился качок в шортах и майке с логотипом футбольного клуба.
— Эй, чувак, закурить есть?
— Что?.. — попятился «профессор».
— Не дрейфь, очкарик, — захохотал качок. — Я тебя бить не буду. Курить хочу! Сигареты есть?
Засекин с ужасом выдавил:
— Я не курю…
— Ну и мудак! Вали отсюда, пока я добрый!
Компания дружно заулюлюкала, а ученый чуть ли не бегом свернул в темную аллею сквера. В позднее время ходить на свидания — опасно для здоровья. Впрочем, он благополучно добрался до киоска, где днем продавали мороженое, соки и воду. Тут его обещала ждать настойчивая барышня.
Засекин остановился, озираясь по сторонам. У него в голове был сумбур, сердце учащенно билось. Не от предвкушения встречи, а от пережитого страха. Иметь дело с полтергейстом куда приятнее, чем с городскими хулиганами.
— Спасибо, что пришли, Аркадий…
Он чуть не подпрыгнул и неловко обернулся, чувствуя себя посмешищем. Барышня наверняка слышала оскорбления в его адрес. Но не подала виду.
— Вы выполнили мою просьбу?
— Да, — промямлил Засекин. — К сожалению, результат нулевой. Зачем вы вызвали меня из отеля? Я бы вам позвонил, как договаривались.
— Предпочитаю беседовать с глазу на глаз. Значит, вы ничего не обнаружили?
— Дом Сазонова чист… Вернее, там присутствуют следы негативной энергетики… но источника я не выявил.
— Только следы? — разозлилась барышня. — А куда же подевался источник?
— Этого я не знаю…
— Вашему изобретению можно доверять? Это не липа? Деньги вы с меня взяли, а в итоге — пшик!
— Я не давал вам никаких гарантий, — оправдывался ученый. — Вы сами требовали обследовать дом и участок с помощью моего прибора. Я сделал все что мог.
— Неужели, там ничего нет?
— Что вы имеете в виду? Скажите конкретно. Прибор зафиксировал аномалии, но…
— Попробуйте меня обмануть, Засекин! Мало вам не покажется.
— Вы мне угрожаете? — оторопел он. — С какой стати? Я вам верну деньги, но больше мне не звоните!
— Ладно, проехали. Я вам заплачу еще, если вы повторите эксперимент… но в другом месте.
— Нет уж, увольте, милая, — обиделся «профессор». — Я не потерплю такого тона.
— Извините, я погорячилась. Поймите, для меня это вопрос жизни и смерти.
— Всё так серьезно? — Засекин пристально уставился на собеседницу. — Ночью, когда я хотел обследовать участок возле дома Сазонова, там околачивались две подозрительные девицы. Они бросились бежать, я пустился вдогонку. Мне показалось, одна из них чем-то смахивала на вас…
— Вам показалось! — отрезала девушка.
— Вы используете меня втемную? Это нечестно. Я имею право знать, что именно вас интересует. Я ведь рискую… своей репутацией.
— Вы получили деньги за работу.
— Я готов их вернуть, — вспылил Засекин. — Меня не устраивает такое положение вещей. К чему эта конспирация? Чего вы боитесь?
— Лучше оставайтесь в неведении, для вашего же блага.
— Значит, вы обо мне заботитесь?
— Ваш прибор — моя последняя надежда.
Они стояли друг напротив друга в темноте, полной ночных шорохов. Барышня была в джинсовом костюме, делающим ее похожей на подростка. Рядом с ней «профессор» выглядел дедушкой. Он почувствовал этот разительный контраст и смутился. У него могла бы быть такая дочь, а он посвятил жизнь сомнительным теориям. Время упущено безвозвратно.
— Послушайте, я рад оказать вам услугу, — пробормотал он. — Дайте мне наводку. Какой-то намек. Может, я подскажу вам иной способ разрешить проблему?
— Насколько у вас близкие отношения с новой хозяйкой? Она пустит вас еще раз в дом?
— Лариса — милейшее создание. Она мне глубоко симпатична. Не знаю, насколько я интересен ей как мужчина, но… как ученый я ей еще пригожусь.
— Это было бы хорошо.
Барышня задумалась, глядя на одинокий фонарь в конце аллеи. Она любила гулять в позднее время суток; пустынные улицы и аллеи парка не пугали ее. Она не боялась мрака.
— Вы согласны обследовать квартиру, которую я вам укажу?
— Если ее не придется взламывать, — улыбнулся Засекин. — Я не преступник, а законопослушный гражданин.
— Вам не придется нарушать закон, — барышня протянула ему два ключа на брелоке. — Днем жильцы будут на работе, а вы в это время проверите каждый уголок. Пол, стены, мебель… впрочем, вам виднее.
— Что происходит в этой квартире?
— Обратите особое внимание на зеркала. В них отражаются чужие лица… Ваш прибор реагирует на призраков?
— Должен. Я сконструировал его таким образом, чтобы…
В кустах за его спиной затрещали ветки. Он обернулся и заметил какое-то движение в темноте, сопровождаемое шумом листьев и сопением.
— За нами следят! — воскликнул он. — Вон, оттуда! Вы что-нибудь видите?
Засекин сгоряча сунулся было в заросли, но передумал. Возраст у него не тот, чтобы бегать по кустам за шпионами. Сердце пошаливает, одышка. Он вернулся к киоску и… никого там не застал. Его собеседница исчезла…
Глава 34
Москва
Софья говорила торопливо, сбивчиво, перескакивая с одного на другое. Она очень волновалась. В квартире на руках врачей умирала ее мать, а она… вместо того, чтобы быть рядом с ней, стоит на лестнице с почти незнакомым человеком, аферистом, который обманом проник к ним в дом и довел больную женщину до сердечного приступа.
«Что я делаю? — с ужасом думала Софья, не в силах остановиться. — Я предаю свою семью! Но у меня нет иного выхода. Всё зашло слишком далеко!.. Мне протягивают руку помощи, и я рискну принять эту помощь, от кого бы она ни исходила. Пусть я совершаю роковую ошибку… хуже уже не будет».
— Мама долго держала в секрете эту беду. Она верила, что сможет справиться. Не тут-то было…
— Я слышал, она ведьма, — сказал Ренат. — Это так?
— Ее незаслуженно считают ведьмой! Даже отец так считал. Они часто скандалили на этой почве. Отец был военным, на руководящей должности… Сами понимаете, чего ему стоили дурацкие слухи, распускаемые о маме!.. Она не виновата. Ей пришлось заниматься колдовством, чтобы… избавить нас от кошмара, который свалился на ее голову…
