Москва
Софья разрешила Ренату забрать ящичек с собой.
— Я верну, — пообещал он. — Помедитирую над ним, и верну.
— Даже не знаю, стоит ли. Мама хранила этот футляр на всякий случай, если то, что в нем лежало, когда-нибудь отыщется. К сожалению, отец унес эту тайну в могилу. А теперь и мама ничего не расскажет. Может, всё к лучшему… Пора поставить крест на этой жуткой истории!.. Выбросить из головы. Забыть!
— Забыть — плохой рецепт.
— А что мне прикажете делать? Жизнь пошла прахом, этого не изменишь. Пусть хоть у дочери судьба сложится. Эльвира настаивает, чтобы я подала в розыск. Но я не хочу! Может, Ириша правильно сделала, уехав подальше отсюда.
— Расстояние имеет значение?
— Надеюсь, да! — вздохнула Софья. — Если бы я могла уберечь дочь от проклятия, я бы ничего не пожалела. Что мне терять?
Ренат думал о Денисе, который полюбил внучку генерала Лукина. Эта встреча несет ему смерть. Но парень не отступается, ищет выход. Понятно, почему девушка не познакомила его с матерью и бабкой. Боится!
«Я бы на ее месте тоже боялся», — заключил Ренат.
Кажется, сейчас Софья ведет себя искренне. Плачет, комкает в руках носовой платок, пьет сердечные капли. Ей не до притворства. Счастье дочери висит на волоске, и волосок этот тоньше с каждым днем.
— Вам известно, из-за чего гибнут мужчины в вашей семье?
— Мама намекала… Это дань, которую берет та штука из ящичка.
— Дань? — удивленно переспросил Ренат.
— Наши мужчины будут умирать, пока кто-то не выйдет на волю. Таково требование.
— Чье требование?
Софья пожала плечами и кивнула головой в сторону ящичка.
— Нам кажется, что предметы бессловесны. Из этого правила бывают исключения.
— О каком предмете идет речь? Об этой деревянной коробке?
— Не совсем. В коробке находилось нечто опасное. Похоже, оно и ставило условия. Кто-то хочет выйти на волю и будет убивать, пока не добьется своего. Иногда я думаю, что мама сама толком не знала, с чем имела дело. Иначе она нашла бы выход. Мы все — заложники той проклятой штуковины, которая хранилась в ящичке. И моя дочь тоже.
Ренат держал ящичек в руках, ощущая то жар, то холод: словно тот реагировал на слова Софьи. Его стенки, днище и крышка были пропитаны враждебными флюидами. Энергетический след содержимого все еще присутствовал, и можно было почувствовать его посыл. «Выпусти меня!» — вот, о чем он взывал.
Того же требовали четыре странных фантома в комнате, где умер генерал Лукин. Это тоже был след…
— Выпусти меня, — повторил Ренат.
— Вы почувствовали? — вскинулась Софья. — Видите, я говорю правду!
— Я вам верю.
— Мама не смогла выполнить эту просьбу, поэтому ее муж умер. А потом и оба моих. Не дай бог, такая же трагедия ждет Иришу!..
* * *
Денис связывался со своей девушкой один раз в неделю. Не чаще. Она сама установила такое правило.
— Ты меня спалишь! — сказала она, когда Денис позвонил ей внеурочно. — Мы же договорились, что…
— У меня важное дело. Я раскрыт. Понимаешь? Ухажер Ларисы Курбатовой разоблачил меня.
— Как?
— Черт его знает! Он… экстрасенс. Мысли читает. Мне пришлось выложить ему нашу историю. Не сердись, Ир! Я сопротивлялся изо всех сил, клянусь. Но он выуживал у меня слово за словом. Потом он вышел из моей машины, а я еще полчаса сидел, как приклеенный. Словно в трансе.
— Ты с ума сошел? — взвилась Ирина. — Надо было молчать! Ты же обещал! Никому нельзя верить! Я не ожидала от тебя такой подставы!
— Я сам в шоке, — приуныл парень. — Сначала он угрожал мне пистолетом. Я испугался, что он выстрелит. Правда, оказалось, это была моя же зажигалка. Я забыл, что «пистолет» лежит в бардачке. Меня развели, как лоха! Я купился… и все закрутилось. Хахаль у Курбатовой не простой. Больно рьяно копает! У него собственный интерес есть.
— Ты всё ему выболтал?
— Я плохо помню наш разговор…
— Господи! Ты был пьян?
— Я ни пива, ни водки в рот не беру с тех пор, как мы расстались, — обиделся Денис. — Не знаю, что на меня вдруг накатило. Он задавал вопросы, я отвечал… как в тумане.
— Обо мне речь шла?
— Да. Но я не сказал, где ты…
— Ты же толком ничего не помнишь!
— Он хотел поговорить с тобой. Но я перевел на другую тему… кажется.
— Кажется? — с досадой повторила она. — Вместо того чтобы следить за ним, ты сам попался!
— Он меня обхитрил. Ушлый, черт.
— А ты простофиля! — вспылила девушка. — Я тут хожу по лезвию бритвы, а ты меня закладываешь! Теперь этот мудак доложит своей бабе, что я… в общем, мы с тобой провалились.
— Бросай всё, Ир! Возвращайся в Москву. Я не могу без тебя! Я…
— Ну уж нет. У меня дело на мази… Я нащупала ниточку. И ни за что не отступлюсь. Даже не уговаривай.
— Тогда я к тебе прилечу. Здесь все равно облом. Только зря время теряю.
— Не вздумай! Ты мне в Москве нужен.
Денис чуть не сболтнул про смерть генеральши, но спохватился. Бабушку уже похоронили, а Ира все равно не приедет. К тому же они постоянно ссорились.
— Еще притащишь за собой этого… как его…
— Рената, — подсказал парень. — Его Ренатом зовут. Крутой перец. Он явно что-то пронюхал. Покупателем прикинулся, мол, хочет вашу дачу приобрести. Мы с ним там случайно столкнулись. Я его по башке огрел, он мне нос разбил.
— Всё, никаких подробностей по телефону! Жди моего звонка. Я скажу, как действовать…
* * *
Придя домой, Ренат обследовал добычу. Ящичек обжигал ему руки. В комнате запахло дымом. Казалось, вокруг мелькают огни, а в ушах звучит степной монгольский напев.
Ренат «увидел» низкорослого человека в военном мундире, который кладет в деревянную коробку кожаный мешочек с неведомым содержимым и захлопывает крышку. Щелкает замок…
Тот самый мешочек, принесенный убитым охотником! Офицер жестоко расправился с преданным ему человеком: отрубил тому голову саблей. Это был Унгерн.
— Позвольте, господин барон?
В шатер заглянул молодой ординарец, и Унгерн поспешно прикрыл ящичек куском атласа, расшитым священными символами. Этот атлас ему подарил лама в знак особого расположения.
— Чего тебе? — недовольно процедил он.
— Депеша от атамана Семенова.
— Давай сюда!
Ординарец протянул барону донесение, и тот отвернулся, углубившись в чтение.
