* * *
Денис больше не приходил в себя. Ирина сидела над ним и рыдала. Она была бессильна ему помочь.
В комнату заглянула хозяйка.
— Ну, как он?
— Плохо, — сквозь слезы выдавила Ирина. — Это я погубила его…
— Ты то тут при чем? У него сильный жар, надо отвар выпить.
Пожилая женщина приблизилась к изголовью больного и попыталась влить ему в рот немного теплой зеленоватой жидкости. Девушка безучастно наблюдала за ее действиями.
— Ты бы врача вызвала. Сами мы не справимся. У тебя телефон есть? Звони.
— Без толку это все, — всхлипнула Ирина. — Ему сейчас только Всевышний может помочь. Молитесь, если умеете!
— Да ты что, девка? Спятила? Парня спасать надо, а она молиться собралась… Я сама позвоню!..
Хозяйка вышла, сердито шаркая ногами. Дверь осталась открытой, и было слышно, как она в соседней комнате названивает в «неотложку», объясняет, что постоялец с гриппом свалился:
— Молодой, лет двадцати пяти… Нет, таблетки не помогают… температура не падает… Когда?.. Через час приедете?.. А раньше никак?..
Ирина была словно в трансе. Все равно это ни к чему не приведет. Денис умирает! Они проиграли. Последний уровень пройти не удалось.
Хозяйка сунулась в дверь и доложила, что медики приедут через час. В лучшем случае.
— У них много вызовов, — пояснила она. — Не успевают. Нам надо продержаться. Я лед принесу из холодильника. Положим ему на голову… и уксусом оботрем.
Ирина молча кивала, вытирая слезы марлевой салфеткой. На столе лежали вываленные из ее сумки препараты и шприцы.
— Ты уколы умеешь ставить? — обрадовалась женщина. — Давай, уколи ему что-нибудь от температуры. Или антибиотик покрепче!.. Делай что-то, не сиди!
Ирина так же молча разорвала упаковку со шприцем, надломила ампулу и набрала лекарство. У нее не было надежды, но она выполняла свой долг. Иначе хозяйка обвинит ее в преступном равнодушии.
Девушка с трудом перевернула Дениса на бок, добралась до его ягодицы и ввела жаропонижающее. Его тело было горячим и влажным на ощупь. Он, похоже, ничего не почувствовал.
Ирина отложила шприц и накрыла больного одеялом. Его глаза были закрыты, лицо горело, губы пересохли. В комнате стояла духота, но открывать окно она не решилась.
— Вот и все, Денис… — прошептала она, глядя, как он тяжело, с хрипом дышит. — Простуда, вирусная инфекция или удар током… это не имеет значения. Я не выполнила условия, и приговор приведен в исполнение. А ты не верил, что это серьезно… Смеялся!.. Подшучивал надо мной. Золотая Баба не прощает легкомыслия! Я думаю, это она убивает тебя… Тот колдовской атрибут из ящичка чего-то требует от нас. Будь моя бабушка ведьмой, то знала бы, как поступить. Она перечитала кучу «черных» книг, но так и не смогла применить магию по назначению… Все ее попытки с треском провалились!.. Даже когда ящичек опустел, проклятие никуда не делось. Оно преследует нас!.. Я думала, что мне удастся избавиться от дамоклового меча смерти, занесенного над тобой. Увы!.. Прости, Денис… Видимо, я переоценила свои способности. Я была очень близка к предмету наших с тобой поисков… но удача ускользнула от меня. Сазонов умер, а я осталась с носом!.. То, что я искала, исчезло, оставив на стене свою «подпись», словно издевку. Я ничего не понимаю, милый!.. Я застала Сазонова мертвым, но при нем не было того, что его убило… Как это возможно? Нет же у этой штуковины ног, чтобы убежать и скрыться?!
Ирина говорила и говорила в надежде, что парень ее слышит. В забытьи, без сознания, даже в коме люди иногда воспринимают обращенные к ним слова.
— Я сделала все, что было в моих силах!.. Мне не повезло. А тебе не следовало приезжать сюда и подвергать свою жизнь опасности!.. Почему ты нарушил наш уговор?.. Почему?!
Хозяйка вернулась в комнату с уксусом и кусочками льда, завернутыми в тонкое полотенце.
— С кем ты тут болтаешь? — подозрительно покосилась она на Ирину.
— Я… молюсь.
Женщина перевела взгляд на Дениса и покачала головой:
— Ой, горе горькое! Совсем плох парнишка. Прикладывай ему лед ко лбу, потом сделаем обтирание. Хоть бы врачи поскорее приехали…
* * *
Ренат ощущал внутреннюю связь с Денисом и почувствовал, что тот умирает. Это не придало ему бодрости. Его ум напряженно решал проблему отсутствия зеркальца. Он смутно догадывался, что должно произойти, но не до конца.
Шаги за дверью помешали Ренату размышлять и раздосадовали его. Он метнулся к входу в психомантеум, раздвинул драпировки и… очутился лицом к лицу с девицей, которую сегодня утром видел с Денисом и очкариком у дома Сазонова.
— А вот и она, — шепотом заметила Лариса, не поворачиваясь в их сторону.
— Катя? — опешил Ренат.
Он ожидал появления кого угодно, кроме Кати. Призрак барона Унгерна, мертвый Шувалов, сама Золотая Баба удивили бы его меньше.
Девушка уставилась на него стеклянными глазами и молча двинулась вперед. Ее блузка в горошек и светлые брючки были испачканы и местами порваны, в волосах застряла хвоя.
— Где я? — нервно осведомилась она.
— Как вы сюда попали?
— Пропусти ее, — приказала Лариса, продолжая сидеть в кресле.
На спине у Кати висел матерчатый рюкзачок, который она порывалась снять. Шлейка выскальзывала из ее пальцев, губы злобно кривились. Ренат хотел ей помочь, но получил жесткий отпор.
— Не прикасайся ко мне! — окрысилась девушка и ударила его по руке. — Отвали!
Он схватил ее за плечо, но Катя вывернулась, отскочила и юркнула за драпировки. Движение воздуха чуть не погасило свечи в шандале.
— Что с ней делать? — растерялся Ренат. — Как она здесь оказалась?
— Я ждала ее, — спокойно отозвалась Лариса. — Оракул указал ей дорогу. Он уже тут. Теперь… все в сборе.
— Оракул?!
Рената пробрал озноб, он вздрогнул и оглянулся. С четырех сторон на него наступало странное существо в пестрой хламиде и головном уборе из меха, кожаных ленточек и блестящих бусин. У существа было лицо… Ильи Шувалова!
Катя за драпировками вскрикнула и осела на пол, ее ноги в грязных истоптанных балетках высунулись наружу. Рюкзачок, который она все-таки успела снять, с мягким стуком вывалился из ее рук.
— Это Шувалов? — поразился Ренат, вглядываясь в четырехликую фигуру. — Он и есть… Оракул?
— Нет, конечно, — ответила Лариса.
— Но у него лицо Шувалова! Видишь?
— У Оракула нет собственного лица. Он принимает облик того, кто тебе известен. Вернее, нам. В данном случае мы оба знаем Илью. Я — давненько, а ты только что с ним познакомился.
— Посмертно, — кивнул Ренат, наблюдая за Оракулом, который перестал приближаться и замер. — Чего он хочет?
