— Подай-ка мне Катин рюкзачок…
Глава 56
Лариса вытащила из рюкзака кожаный мешочек и показала Ренату.
— Есть! Она вовремя доставила его сюда!
— Что это?
Он мог бы не спрашивать. Такой же мешочек фигурировал в его видениях и в онлайн-игре, навязанной Вернером.
— Зеркальце чжурчженей. Илья подарил мне его в тот день, когда…
— …признался в любви?
— Мы стали женихом и невестой, — печально подтвердила Лариса. — Илья нашел зеркальце в тайге, на заброшенной охотничьей стоянке. Бог знает, как оно туда попало!.. Я взяла его в руку и сразу ощутила тепло… Как будто оно было сделано для меня!..
Оракул с лицом Шувалова недовольно зашевелился, и от зеркал, которые отражали его фантом, повеяло холодом. Свечи в шандале оплыли сильнее и начали чадить.
— Он нас торопит, — догадался Ренат. — Время истекает! Я чувствую, едва догорит последняя свеча, этот дом исчезнет! В лучшем случае мы окажемся в ночном лесу, в худшем… исчезнем вместе с домом. Я даже не хочу думать, куда нас занесет. В ставку Унтерна или в один из подземных туннелей?..
Лариса, словно глухая, молча любовалась зеркальцем. Она подняла его к свету, и на драпировках проступили огненные знаки, нанесенные на обратной стороне отражающей поверхности. Запахло дымом.
— Так ты пожар устроишь!
Лариса опустила зеркальце и что-то невнятно забормотала. Оракул взмахнул руками, и в сумраке психомантеума прозвучало:
— Выпустите меня!..
— Он чего-то ждет от нас, — сказал Ренат. — От тебя, Лара!
— Я должна его выпустить. Разве не ясно?
— Откуда? Что ты можешь сделать?
Ренатом овладевала паника. Свечи догорали, Оракул потемнел лицом, а его глаза ярко засветились.
— Я вызвала его дух по просьбе Ильи… а потом с помощью заклинаний заключила сюда. Вот, смотри, — она повернула зеркальце к Ренату, и тот увидел в глубине амальгамы крохотную фигурку Оракула. — С тех пор он пойман в зеркальце и не может выйти.
— А это что? — Ренат оглянулся на зеркала психомантеума, где с четырех сторон наступали Оракулы с лицом мертвого графа. — Иллюзия?
— Фантом прикован к этому миру, он может отразиться в любом зеркале, но не в состоянии вернуться к своей повелительнице, Золотой Бабе. Та гневается и зовет его к себе! Оракул будет убивать, пока не окажется на свободе.
На теле Рената выступил холодный пот, он явственно ощущал, как от ужаса покрывается испариной.
— Надо его выпустить, — добавила Лариса. — Он может обрести свободу в том же самом месте, где попал в ловушку. То есть… в этом психомантеуме! Где вход, там и выход. Оракул не зря привел Катю сюда.
Одна из свеч в шандале погасла, подтверждая опасения Рената.
— Пусть твой Оракул валит на все четыре стороны, — процедил он. — Иначе я умру! Я правильно мыслю? Денис уже при смерти, следующим буду я.
— Денис еще жив, надеюсь…
— Делай что-нибудь! Шевелись!.. Разбей это чертово зеркальце!
— Оно из бронзы, между прочим. Его не так просто разбить. И это ничего не даст. Оракул застрянет в каждом из осколков, и тогда… не хочу даже думать, что будет.
Катя, вероятно, лишилась чувств от напряжения и страха. Ее не было видно за драпировками, только неподвижные ноги торчали наружу, напоминая об ее присутствии. Ренат мельком взглянул в ее сторону и повернулся к Ларисе со словами:
— Значит, это Оракул привел Катю? Я-то думаю, как она нас нашла?.. Ладно, спроси у него, что дальше? Он знает, как выйти?
— Это зеркальце слушается только меня. Поэтому любой, кто им владел, обрекал себя на беду. Оракул ставил условие, которое никто не мог выполнить. Он обещал указать место клада в обмен на свободу. Сначала свобода, потом золото. А если его не выпускали, он убивал человека, которого сам выбирал.
— Но ты же выполнишь его условие?
Вторая свеча в шандале погасла. В психомантеуме потемнело, и Ренат занервничал.
— Тебе нужны сокровища Золотой Бабы? — усмехнулась Лариса.
— К черту сокровища! К черту Бабу! Мне бы выжить. Уже две свечи догорели. Осталось три! Что ты предлагаешь?
— Я должна провести обратный обряд…
— А если он не сработает? Чует мое сердце, больше мы в этот дом не попадем! Это последний шанс, который надо использовать.
— Я постараюсь.
— Старайся! — Ренат стоял перед ней, размахивая руками. — Включи мозги, Лара!
Фантом угрожающе всколыхнулся со всех четырех сторон, его глаза вспыхивали злым огнем. Он тоже поторапливал Ларису. Третья свеча в шандале зачадила и потухла.
— Их всего две! — побледнел Ренат.
Заклинания были написаны Ильей на листке бумаги, который не сохранился. Лариса прочитала их, потом…
— Кажется, мы сожгли листок сразу после обряда.
— Преступное легкомыслие!
— Меня и тогда звали Лариса… Лара. Илья называл меня так. Мы оба увлекались спиритизмом и оккультными практиками и однажды… перешли черту.
— Я рад за вас. Вернее, теперь это не важно…
Ренат еще что-то говорил, но она перестала слушать его возмущенную тираду. Перед ее внутренним взором возникли, всплыли из прошлого написанные знакомым почерком Ильи строчки. Она подняла зеркальце на уровень груди и повернула его амальгамой к зеркалам психомантеума. Отражающая поверхность бронзы потемнела, фантом утонул в золотом тумане, а драпировки задымились. Огненные иероглифы прожгли их насквозь.
«Произноси те же фразы справа налево, — подсказал ей голос Ильи. — Задом наперед, Лара! У тебя мало времени… совсем мало…»
* * *
Засекин, пошатываясь как пьяный, шагал по Никольской улице. Его память внезапно помутилась. Он потерял очки, забыл, как и зачем оказался здесь. Люди в домах спали, прохожих не было. Машины, которые он пытался остановить, проезжали мимо. Фонари казались ему одноглазыми монстрами, а кусты у заборов — призраками самураев, которые поджидали его, чтобы убить.
Ученый припустил бегом, но быстро выбился из сил. Он добрался до ближайшей лавочки, улегся на нее и… уснул. Его можно было принять за алкоголика. Во сне он видел Золотую Бабу. Та сердито грозила ему пальцем. Мол, будешь разевать рот на мои сокровища, погибнешь!
— Я что?.. Я ничего… — оправдывался Засекин, пряча глаза.
Баба склонилась над ним, окутала огненным покрывалом и скрылась. «Профессор» вскочил и с ужасом обнаружил на себе горящую одежду. Он начал кататься по траве, чтобы сбить пламя, и звать на помощь.
