В 1888 г. заболела тифом дочь Александра III – великая княжна Ксения Александровна. В результате ее комнаты в Аничковом дворце ободрали буквально до голых стен, а все вещи (мебель, игрушки и проч.), бывшие в комнатах, сожгли. Впрочем, возможно, это был сыпной эпидемический тиф, поскольку предпринятые меры характерны для борьбы с возбудителями тифа – вшами.
Как развивалось заболевание брюшным тифом Николая II в 1900 г
Заболевание брюшным тифом Николая II осенью 1900 г. едва не погубило его. Оно оказалось настолько серьезным, что в окружении императора начал обсуждаться вопрос о порядке престолонаследия.
[997]
Ход болезни Николая II подробно восстанавливается по «Истории болезни Его Императорского Величества», составленной лейб-хирургом Г. И. Гиршем, и по опубликованным в газетах бюллетеням. Подчеркну, что это одна из очень немногих «высочайших» историй болезни, дошедших до нашего времени.
В истории болезни первая запись датирована 24 октября 1900 г. Домашний врач императора Г. И. Гирш записал, что еще 22 октября у Николая II началось «небольшое расстройство пищеварения».
[998] Сам император записал в дневнике: «Утром гулял нехотя, так как чувствовал себя неважно… Днем не выходил… легли спать рано» (25 октября 1900 г.).
[999]
На следующий день, 26 октября, в дневнике царя появилась запись: «Вчерашнее недомогание не прошло, и я принужден был остаться в постели. Сначала думали, что у меня инфлуэнца, но через несколько дней доктора решили, что у меня брюшной тиф, которым я проболел до…». Затем записи в дневнике прерываются вплоть до 30 ноября 1900 г., поскольку температура у Николая II была уже под 40 °. Любопытно, что хотя Николай II писал о брюшном тифе (26 октября), но в документах осторожного Гирша окончательного диагноза так и не поставлено, поскольку он «высказал предположение, что у Его Величества крымская лихорадка».
[1000] Симптомы заболевания – тяжелая голова, тугая боль в пояснице и ногах (как жаловался Николай II – «тоска в ногах»). Даже 28 октября 1900 г. Гирш ставил диагноз, что у «Его Величества инфлюэнца без осложнений».
Затем, как обычно практиковал лейб-медик Гирш, медицинские познания которого не были столь уж глубоки, были приглашены другие врачи. Великая княгиня Ксения Александровна рекомендовала врача В. А. Тихонова, который состоял при великом князе Петре Михайловиче и проживал поблизости в имении Дюльбер.
Николай II в процессе выздоровления от брюшного тифа. Ливадия. 1900 г.
Можно предположить, что такое разночтение в диагнозах («брюшной тиф» или инфлюэнция без осложнений) было связано с желанием не драматизировать и так тяжелую ситуацию и не будоражить страну. Тем не менее сразу после начала заболевания в обществе начали циркулировать слухи о тяжелой болезни царя. Сами Николай II и Александра Федоровна поначалу «выражали нежелание… оглашения болезни Государя Императора».
[1001] Однако, поскольку слухи ширились, «во избежание превратных толков было послано правительственное сообщение» о ходе болезни. 28 октября Николай II дал согласие на публикацию бюллетеней, но Александра Федоровна подтвердила это решение только 31 октября и лично просмотрела их текст. Утром 31 октября начальник Канцелярии Министерства Императорского двора полковник А. А. Мосолов телеграфировал в Петербург: «Государь Император заболел инфлюэнцею без всяких осложнений, врачи ожидают скорого выздоровления. Не допускайте сообщения о сем в газетах, по случаю вопросов можете сообщать это известие словесно».
[1002] Первый бюллетень опубликовали в «Правительственном вестнике» 1 ноября, и их публикации осуществлялись до 28 ноября 1900 г.
Болезнь продолжала развиваться. 31 октября 1900 г. из Петербурга срочно вызвали профессора Л. В. Попова, который по приезде диагностировал брюшной тиф. С. Ю. Витте писал: «Главный диагноз болезни производился профессором Военно-медицинской академии Поповым, который по моей мысли был вызван из С.-Петербурга, т. к. до этого времени государя лечил старик Гирш, хирург, который если когда-нибудь что и знал, то, наверное, все перезабыл. По диагнозу этого профессора оказалось, государь император болен брюшным тифом».
[1003]
Императрица Мария Федоровна была настолько обеспокоена состоянием сына, что в своей телеграмме А. А. Мосолову просила «ежедневно сообщать шифром известия»
[1004] о ходе его болезни. С 3 ноября врачебные бюллетени, по приказанию Александры Федоровны, посылались английской королеве Виктории в Виндзор, с 7 ноября направлялись каждый день и в Гатчину, где тогда жил наследник престола, младший брат царя, Михаил Александрович. В качестве примера можно привести текст, отправленный в Гатчину 11 ноября вечером: «При хорошем общем состоянии, температура в 2 часа 39,7, пульс 88, в 6 часов 39,4, пульс 78, после ванны в 7 часов 38,5, а в 10 часов 39 при пульсе 80. Однако самочувствие очень хорошее и никаких осложнений не замечается. Гирш».
[1005]
Болезнь была очень тяжелой, и существовали реальные опасения за жизнь царя.
В это время в царской семье и высших правящих кругах подняли вопрос о том, не дают ли Основные Законы возможность объявить наследницей престола старшую дочь Николая II, великую княжну Ольгу Николаевну.
[1006]
