Когда эта история всплыла, скандал получился колоссальный. Следствие установило, что 28 февраля 1900 г., несмотря на надзор, обряд венчания все же состоялся. В Петербурге 27 февраля 1900 г. решением Николая II образовано Особое Совещание для обсуждения чрезвычайных мер, необходимых «для приведения быта и обстановки Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Константиновича в соответствие с настоящим состоянием Его Высочества». Возглавил Особое Совещание генерал-адъютант О. Б. Рихтер.
[1781] На заседании 9 марта 1900 г. подтверждено, что все смягчения содержания Николая Константиновича должны быть отменены и вновь восстановлена инструкция 1874 г. об условиях его содержания. На этом заседании приняли решение направить в Ташкент психиатров для обследования князя, а также перевезти его в другое место проживания, как предполагалось, на территории Прибалтики.
Врачи-психиатры, доктор медицины Розенбах и Хардиш, в течение шести недель обследовали Николая Константиновича летом 1900 г. и в результате обобщили свои наблюдения в заключении, в котором были выделены следующие позиции: «1. Великий князь Николай Константинович в настоящее время обнаруживает явления душевного расстройства в форме дегенеративного психоза с притуплением нравственного чувства; 2. Болезненное состояние в настоящее время у Великого князя по существу тождественно с тем, какое было найдено у него при первом психиатрическом исследовании в 1874 г.;
3. Нельзя надеяться на возможность исцеления Великого Князя;
4. Ему не может быть предоставлена полная свобода, так как заболевание приближается по своей форме и степени к попечению над несовершеннолетним субъектом; 5. Желательно оставить Великого Князя на жительство в Туркестанском крае и предоставить ему возможность продолжать ирригационные работы в степи».
[1782]
Надо заметить, что Николай Константинович пытался бороться. После того как в августе 1900 г. его очередная «жена» была отправлена в Тифлис, он через посредников переписывался с ней, и переписка, «несмотря на все старания генерал-майора Гейштора, лилась потоком».
[1783] 3 октября 1900 г. Валерия Хмельницкая бежала из Тифлиса, и ее задержали на пути в Ташкент. В январе 1901 г. Николай Константинович помещен под домашний арест, после того как явился к надзиравшему над ним генералу Гейштору «совершенно пьяный» и угрожал убить его. Видимо, увлечение Валерией Хмельницкой было нешуточным, так как тогда же, зимой 1901 г., он направляет своему опекуну и младшему брату великому князю Константину Константиновичу телеграмму, в которой просит «о снятии титула со всеми прерогативами и о разрешении жить с Валерией Хмельницкой».
Поскольку подбор имения в Прибалтике затягивался, Особое Совещание приняло решение о переезде Николая Константиновича в Тверь. Этот переезд организовывался и планировался, как военная операция, с целью избежать дальнейшей огласки и новых скандалов. Так, в телеграмме от 18 марта 1901 г. генерал Гейштор сообщал министру Императорского двора, что «Валерия, за доставлением которой в Тверь снаряжена экспедиция, служит приманкою».
[1784]
24 марта 1901 г. Николай Константинович выехал из Ташкента в Тверь, где ему обещали встречу с Валерией Хмельницкой. В это же время К. П. Победоносцев сообщал В. Б. Фредериксу: «Св. Синод своим определением от 27 февраля – 6 марта 1901 г. за № 837 не признал совершенного священником Свиридовым якобы венчания Великого Князя Николая Константиновича с дворянкою Валерией Хмельницкой таинством брака».
[1785]
В апреле 1901 г. Николай II утвердил в качестве нового места пребывания Николая Константиновича мызу Шриден в Прибалтике. Его охрану вновь поручили жандармам, как и в 1874 г., и новая инструкция содержания великого князя была утверждена министром внутренних дел в июне 1901 г.
Однако до Прибалтики Николай Константинович так и не доехал. Он, привычный к среднеазиатской жаре, не переносил холода, и ему позволили сначала жить в Крыму, а затем, в 1904 г., в качестве нового места жительства решением Николая II ему утвердили Ставрополь. Опальный князь настаивал на возвращении в Ташкент, и в 1906 г. по приказанию великого князя Константина Константиновича его в Ставрополе вновь посетили психиатры – Розенбах и Чехов. Они поддержали Николая Константиновича в просьбе о возвращении на постоянное жительство в Туркестанский край.
В отчете психиатров от 14 марта 1906 г. вновь подтвержден диагноз о психической неполноценности великого князя: «Психическая сфера Августейшего Больного сохранила те же свойства и особенности, которые были изображены в подробных врачебных описаниях 1897, 1900 и 1902 годов. Интеллект Его, не представляет собой заметных признаков ослабления, память сохранена, сознание ясное, свободное от обманов чувств и бредовых идей, речь без расстройств, расположение духа без резких немотивированных колебаний, вообще какие-либо бурные, яркие проявления помешательства по прежнему отсутствуют, но в образе жизни, поступках, поведении и характере Его Высочества по-прежнему обнаруживается неуравновешенность психической деятельности, односторонность и пробелы мышления, извращенная логика, резонерство, неясное критическое отношение к своему положению».
[1786]
Психиатры отметили, что события Первой русской революции не прошли мимо Николая Константиновича. Особенно его обнадежил Манифест 17 октября 1905 г. Он начинает заявлять о снятии опеки и восстановлении его прав, «для чего требует экспертизы с участием представителей администрации и юриспруденции».
[1787] В обмен на отказ от этих требований Николай Константинович просил позволить ему вернуться в Туркестанский край, «соглашаясь со всеми возможными ограничениями свободы». Психиатры не видели особых препятствий для этого, так как Валерия Хмельницкая к этому времени вышла замуж и уехала за границу, кроме этого, как отмечали они, «строгий режим охраны является излишним, так как питает тот оппозиционный дух, который присущ Великому князю в зависимости от Его дегенеративного психоза».
[1788]
Николай II 15 апреля 1906 г. утвердил постановление Особого Совещания о возвращении Николая Константиновича в Ташкент. После решения Николая II и переписки между В. Б. Фредериксом и П. А. Столыпиным решено освободить министра внутренних дел Дурново от персональной ответственности за наблюдением за Николаем Константиновичем, а так же вернуться к режиму содержания, принятому в 1881 г. Для того чтобы «заполнить жизнь» ссыльного, Министерство Императорского двора приобретает в Ташкенте два участка земли для возведения на них хозяйственных построек, что Николай II утвердил лично 18 ноября 1906 г..
[1789]
