– Берусь, если прикажете, Ваше Императорское Высочество.
– У нее голова болит; не будет ли ваше лечение противно?
– Напротив, Ваше Высочество, и головная боль должна пройти.
Входит импровизированный дантист в спальню Великой княгини; она лежит в постели, вокруг нее лейб-медики. Бородин обращается к Великому князю:
– Прикажите, Ваше Высочество, выйти г-м лейб-медикам, т. к. мое лечение составляет секрет.
Великий князь приказал им удалиться, и те, ретируясь, повстречались с жаровней, кадушкой и самоваром. Великий князь, увидев эти приспособления, говорит:
– Бородин, вы со мной не шутите! Если жене будет хуже, вам не сдобровать.
– Я с полной уверенностью приступаю к делу, Ваше Высочество.
– Хорошо, я ухожу; не хочу быть свидетелем этого лечения.
Затем Бородин поделал с Великой княгиней все процедуры так же, как и со мной. По окончании княгиня спросила вошедших лейб-медиков, можно ли напиться воды? Они изъявили свое согласие, но Бородин запретил наотрез, и она послушалась.
После этого Великий князь приказал Бородину отправиться на гауптвахту и ожидать. Принесли Бородину сытный ужин и бутылку вина, но он так беспокоился исходом своего лечения, что почти не дотронулся до них. Ночь была им проведена тревожно. На другой день в 11 часов утра его потребовали к Великому князю.
– Ну, Бородин, спасибо за лечение: жене лучше, зубная боль унялась. А вот это примите от меня.
Великий князь преподнес ему бриллиантовый перстень и пакет, в котором оказалось 700 руб. денег. Вскоре Бородин был по Высочайшему повелению назначен дантистом к военно-учебным заведениям с приличным жалованьем».
[2048]
Следует добавить, что поручик изгонял «зубного червя» у рафинированной интеллектуалки – великой княгини Елены Павловны (1806–1873), которая покровительствовала Н. И. Пирогову, при ее поддержке в Петербурге был открыт первый в России институт повышения квалификации врачей – Клинический институт Великой княгини Елены Павловны (1885 г.).
Также следует упомянуть, что страдавшая хроническими легочными заболеваниями императрица Мария Александровна активно пользовалась рецептами народных травников, когда в Банном корпусе в Петергофе принимала ромашковые ванны, практиковавшиеся при катаральных состояниях, ванны с овсяной соломой и сенной трухой, обладающие мягчительным, обволакивающим действием. На чугунные ядра, лежащие на каменке, плескали воду, в которую добавляли различные травяные настои, отвары и растительные масла. Такие травяные ингаляции улучшали кровоснабжение и способствовали очищению организма.
Поскольку о легочном заболевании императрицы было достаточно широко известно, в Зимний дворец пытались пробиться различные аферисты. Так, в ноябре 1863 г. киевский военный генерал-губернатор Н. Анненков сообщил министру Императорского двора, что некая иностранка, проживавшая в Киеве, могла бы «излечить Государыню Императрицу от постигшей Ея Величество болезни».
[2049] Министр «дал добро» на контакт с мутной иностранкой, и в январе 1864 г. из Киева пришло новое письмо, в котором генерал-губернатор сообщал, что дама готова «представить полное и точное описание состава предлагаемого ею средства к излечению недуга… объявить его с условием сохранения тайны»
[2050] врачам императрицы. Тогда министр Императорского двора В. Ф. Адлерберг доложил о переписке Александру II, который повелел «войти через посредство Ваше в сношение с иностранкою Дюмер о том, не согласится ли она сообщить лейб-медику Гартману полное и точное описание состава и образе употребления известного ей одной лечебного средства». Также высказывалось пожелание, чтобы дама «предварительно объявила свои условия о мере вознаграждения в случае успеха в лечении сим средством».
Это просто поразительно! Какая-то непонятная знахарка-иностранка, загадочным средством предлагает «вылечить» императрицу – и об этом докладывается императору, который «высочайше» санкционирует переговоры. И это при наличии целого сонма генералов-профессоров Императорской Медико-хирургической академии и Придворной медицинской части. В этом эпизоде ярко проявляется извечная человеческая вера в иррациональное: официальная, доказательная медицина вылечить Марию Александровну не может, поэтому обращаемся к медицине знахарско-магической с надеждой на излечение. Надо сказать, что «госпожа Дюмер» до Зимнего дворца все же не доехала, поскольку 23 марта 1864 г. высочайше было «повелено: г-жу дю Мер… отклонить прибытие сюда… которую благодарить за ее предложение объявив ей, что Императрица вовсе не страдает от болезни, которую дю Мер предполагает».
[2051] Кстати, в документе не упоминается о диагнозе Марии Александровны, и уж что за болезнь у нее предполагала найти «целительница» – неизвестно.
Когда императрица Александра Федоровна обратилась к «чудесным методикам» лечения цесаревича Алексея
Поскольку императрица была осведомлена о бессилии официальной медицины перед гемофилией, она уже в 1904 г. делает ставку на чудо. Об этих настроениях императрицы свидетельствует ее фраза в письме к императору (15 сентября 1904 г., Петергоф): «Я уверена, что наш Друг оберегает тебя также как он берег маленького на прошлой неделе».
[2052] Эта фраза знаменательна тем, что в ней уже прочитывается весь будущий сценарий трагедии этой семьи. «Друг» – это еще не Распутин, а француз-экстрасенс Филипп, который был сразу же проинформирован о заболевании цесаревича, и надежда на помощь «Друга» в заботе о «маленьком» значительно больше, чем на помощь врачей.
Действительно ли Г. Е. Распутин владел методиками лечебного гипноза
Механизм воздействия установить сейчас невозможно, но, вне всякого сомнения, Г. Е. Распутин владел техникой лечебного гипноза. Судя по всему, «стихийные гипнотические методики» Г. Е. Распутина уходили корнями в магическую народную лечебную магию.
О способностях «старца»
[2053] писали многочисленные современники. Сестра царя, великая княгиня Ольга Александровна, вспоминала, что, «если не считать его несомненной способности исцелять людей, в нем не было ничего впечатляющего».
[2054] Одна из близких подруг императрицы, Лили Ден, знавшая Распутина с 1907 по 1916 г., ездившая к нему в Сибирь в с. Покровское, писала: «В моих глазах это был малограмотный крестьянин, наделенный свыше редкими способностями… он обладал гипнотическим воздействием и духовной силой, он верил в себя и заставлял верить других».
[2055] К очевидцам мы можем также отнести генерал-лейтенанта П. Г. Курлова, бывшего в 1909–1911 гг. товарищем министра внутренних дел и близко знавшего «старца»: «Распутин несомненно обладал способностью успокаивать и этим благотворно действовал на малолетнего наследника во время его недомогания».
[2056] Председатель Государственной думы от фракции октябристов М. В. Родзянко отмечал, что Распутин «обладал большой долей гипнотизма. Думаю, что в научном отношении он представлял исключительный интерес».
[2057] Секретарь Распутина А. Симанович свидетельствовал: «Его взгляд пронизывал. Только немногие его выдерживали. Он содержал суггестивную силу, против которой только редкие люди могли устоять».
[2058] М. В. Родзянко передавал в мемуарах рассказ П. А. Столыпина о встрече с Распутиным в 1911 г.: «Он бегал по мне своими белесоватыми глазами, произносил какие-то загадочные и бессвязные изречения из Священного Писания, как-то необычно водил руками… я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что он на меня производит какое-то довольно сильное, правда, отталкивающее, но все же моральное впечатление».
[2059]
