Книга Врачи двора его Императорского величества, или Как лечили царскую семью, страница 35. Автор книги Игорь Зимин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Врачи двора его Императорского величества, или Как лечили царскую семью»

Cтраница 35

Произошедшее было серьезным дипломатическим скандалом. В императорском дворце немедленно собралась вся политическая элита Японии. По свидетельству японских исследователей, там царила атмосфера, которую можно охарактеризовать одним словом – паника. Все с трепетом ожидали реакции Петербурга на это событие.

В Петербурге известие о покушении на наследника было получено в тот же день (понедельник 29 апреля 1891 г.) поздно вечером. Причем информация к Александру III поступила из перехваченной телеграммы нидерландского посла в Токио. [289] В. Н. Ламздорф немедленно сообщил полученную информацию министру иностранных дел России Н. К. Гирсу. Вслед за этим, через несколько часов, к Гирсу от японского посланника в России поступило официальное сообщение о произошедшем инциденте: «Токио, 8 часов 30 минут вечера 11 мая. На русского наследного принца было сегодня в полдень в Отсу совершено нападение фанатиком Нигекеном: принцу нанесена была рана в голову. Все подробности еще не получены. Рана довольно серьезна, но наследник находится в полном сознании». [290] Через полчаса после получения этого известия, в час ночи 30 апреля 1891 г., Н. К. Гирс отправил фельдъегеря в Гатчину с полученной информацией к Александру III. И только после этого была получена телеграмма русского посланника в Токио. В ней сообщалось, что «рана до кости, но, по словам наших докторов, и благодаря Богу, не опасна». [291]

В день покушения в Россию начали поступать депеши, отправляемые из Японии князем В. А. Барятинским, который сопровождал цесаревича в его поездке. В депешах конкретизировалась и медицинская сторона произошедшего: «рана около 2 дюймов длины, кожа рассечена до кости. Опасности нет». И несколько позже пришла вторая телеграмма: «Цесаревич встал сегодня утром, проспав непрерывно 9 часов, температура и пульс нормальны, головных болей нет, ни на что не жалуется… повязка на ране не беспокоит… общее состояние очень хорошо». [292] Позже генерал-майор Свиты князь В. А. Барятинский, отвечавший за безопасность цесаревича, писал Александру III: «На одной из главных улиц, полицейский нижний чин, в форме, внезапно подбежал сзади к экипажу Николая Александровича и нанес ему удар саблею по голове. Цесаревич выскочил вперед к стоявшей толпе; злодей обежал экипаж кругом с видимою целью догнать великого князя. В это время принц Георг и ударил злоумышленника палкою по голове. Николай Александрович стоял посреди улицы, без шляпы, держась правою рукою за голову, из которой сильно лилась кровь: на правой стороне довольно высоко над ухом была, как всем показалось, глубокая рана…». [293]

Официальная информация о произошедшем была опубликована в «Правительственном вестнике» 1 мая 1891 г. Японский император, обеспокоенный случившимся, «почти ежедневно» сообщал по телеграфу Александру III сведения о состоянии здоровья наследника. 19 мая 1891 г. состоялся визит японского императора на русский корабль к Николаю. Это был первый прецедент подобного рода. [294] Николай Александрович, следуя привычке, зафиксировал случившееся в дневнике: «В это время я получил сильный удар по правой стороне головы, над ухом… Рамбах сделал первую перевязку и, главное, – остановил кровь». [295] Позже он так писал об этом эпизоде родителям: «И, держа саблю обеими руками, ударяет меня сзади по голове».

Через несколько лет после произошедшего по Петербургу начали ходить слухи о том, что молодого императора мучают головные боли и причина их – последствия рубленой раны на голове, полученной Николаем II в Японии. Например, А. В. Богданович записала в дневнике в декабре 1896 г.: «Завтракал адмирал Шмидт. Говоря про головные боли, которыми страдает царь, Шмидт сказал, что это явление у царя опасное, что в Японии после сабельного удара у царя было сотрясение мозга и что это никогда не проходит бесследно». [296] Информированный издатель «Нового времени» А. С. Суворин также записал практически одновременно с А. В. Богданович в декабре 1896 г.: «Говорят, что у государя головные боли, что на затылке образовалась шишка вследствие японского удара. Вздор. Государь сегодня был на охоте. Больной он не поехал бы». [297] Не прошли мимо этих слухов и революционеры. В нелегальной революционной прессе эти недомогания отнесены к 1897 г. Лидер партии эсеров В. М. Чернов писал: «В 1897 г. у Николая стали в угрожающих размерах усиливаться головные боли, повергавшие его в состояние полной душевной депрессии. Припадки апатии граничили с душевным расстройством. Это были форменные галлюцинации: царь всюду видел паутину, сметая ее…». [298] Как видим, слухи приобрели форму черного пиара.

Видимо, этот слух в декабре 1896 – начале 1897 гг. носил устойчивый характер, и небезосновательно. Николай II не единожды в дневнике в 1895–1896 гг. фиксировал сильные головные боли. [299] Подчеркну, что царь был всегда лаконичен и сдержан в своих дневниковых записях, и сам факт фиксации головных болей свидетельствует о том, что проблема имелась.

Мемуаристы впоследствии писали об этом достаточно разноречиво. А. П. Извольский [300] упоминал: «Рана была очень глубока, но не серьезна. Говорилось, что умственные способности Николая II были ослаблены вследствие этого удара, но в действительности нет никакого основания для такого утверждения. Наоборот, император сам сказал мне, что после этого несчастного случая его перестали беспокоить частые головные боли, которыми он страдал с детства». [301] В противоположность этому утверждению, М. Кшесинская вспоминала, что «след от нее остался у Наследника на всю жизнь, и он говорил, что у него бывают головные боли на этом месте». [302]

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация