– Обожди здесь, – сказал герцог Пьеру. – Позову, если понадобишься.
Монсери открыл для герцога следующую дверь.
Герцог направился было к ней, но вдруг остановился и повернулся к Пьеру.
– Лучше сделаем так. Возвращайся к совету. Потом расскажешь, что они обсуждали в мое отсутствие.
– Как прикажете, ваша светлость. – Пьер поклонился.
Монсери замер у двери. Пьеру был виден король Генрих, ожидавший герцога. Тридцатисемилетний король правил уже пятнадцать лет. Несмотря на одутловатое, чувственное лицо, от него исходило ощущение властности.
– Значит, вот этот человек, смеющий называть себя будущим королем Франции, – проговорил Генрих.
А затем повернулся к Монсери и коротко кивнул.
Ловким, отточенным движением Монсери извлек из ножен длинный кинжал и вонзил в герцога.
Острое лезвие рассекло тонкий атласный дублет и пропороло широкую грудь Анри де Гиза.
Пьер замер, не веря собственным глазам.
Герцог разинул рот, будто силясь закричать, но не издал ни звука, и Пьер понял, что рана смертельна.
Охранники не удовлетворились содеянным: они окружили герцога и принялись вонзать в него мечи и кинжалы. Кровь потекла из многочисленных ран на теле Анри де Гиза, хлынула из носа и изо рта.
Пьер не мог пошевелиться. Герцог Анри рухнул на пол.
Тогда Пьер посмотрел на короля. Генрих взирал на все совершенно бесстрастно.
Тут наконец Пьер опомнился. Его господина убили, а он наверняка станет следующей жертвой. Тихо, крадучись, но не теряя времени даром, он попятился обратно в комнату заседаний совета.
Советники, сидевшие за длинным столом, встретили его настороженным молчанием, и Пьер догадался, что эти люди наверняка знали о готовящемся убийстве. Срочное заседание было лишь предлогом, способом застать герцога врасплох. Да это чистой воды заговор, и они все замешаны!
Они ждали от него каких-то слов, ибо не могли знать, совершилось убийство или нет. Он воспользовался этим ожиданием, этой недолгой растерянностью, чтобы сбежать. Быстро пересек комнату, не говоря ни слова, и вышел наружу. За спиной загомонили голоса, но Пьер захлопнул дверь, и многоголосье стихло.
Капитан Колли озадаченно воззрился на Пьера. Оман лишь махнул рукой и бросился вниз по лестнице. Никто не попытался его остановить.
Пьеру было страшно. Он задыхался, грудь тяжело вздымалась, на лбу выступил холодный пот. Герцог Анри мертв. Убит без всякой жалости – и, несомненно, по прямому приказу короля! Да, герцог сделался чересчур самоуверенным. Он пребывал в уверенности, что слабовольный король никогда не отважится на решительный шаг, – и допустил роковую, смертельную ошибку.
Повезло, что самого Пьера не закололи на месте. Мчась по коридорам замка Блуа, Пьер постарался собраться с мыслями. Скорее всего, король и его сообщники не подумали о последствиях убийства, не продумали заранее, что будут делать. Но теперь, когда герцог мертв, они наверняка спохватятся и постараются закрепить свой успех. Перво-наперво они избавятся от родичей Анри, кардинала Луи и архиепископа Лионского, а затем обратят внимание на главного советника де Гизов, Пьера Омана…
Впрочем, время еще есть. Пока суматоха не улеглась, у Пьера имеется возможность спастись.
Герцог де Гиз теперь – старший сын Анри, Шарль. Пьер размышлял на бегу. Юноше семнадцать, он достаточно взрослый для того, чтобы наследовать отцу, – самому Анри было всего двенадцать, когда титул перешел к нему. Если получится удрать отсюда, нужно будет поступить точно так же, как когда-то с Анри: втереться в доверие к матери нового герцога, стать для юноши незаменимым помощником, постоянно напоминать о мести – и тогда в один прекрасный день новый герцог превзойдет покойного в могуществе.
Пьеру и раньше доводилось переживать падения, и всякий раз он восставал из пепла подобно фениксу, сильнее и влиятельнее прежнего.
Он ворвался в свои покои, перевел дух и крикнул Алэну, сидевшему в гостиной:
– Седлай трех лошадей! Бери только деньги и оружие! Мы должны уехать отсюда через десять минут.
– Куда мы едем? – спросил Алэн.
Глупому мальчишке следовало бы спросить не «куда», а «почему».
– Пока не решил. Давай, шевелись!
Пьер кинулся в спальню. Луиза в одной ночной сорочке стояла перед переносным алтарем и молилась, с четками в руках.
– Одевайся, да поскорее! – велел Пьер – Если не поспеешь, уеду без тебя.
Она встала и подошла к нему, держа сложенные руки перед собой.
– У вас неприятности. – Она не спрашивала, а утверждала.
– Еще бы! Иначе с чего бы мне уезжать? – вспылил он. – Одевайся, говорю!
Луиза разжала пальцы, – и короткий кинжал, который она прятала в ладонях, пропорол Пьеру щеку.
– Иисусе! – Крик вырвался у него не столько от боли, сколько от неожиданности нападения. Пожалуй, взмой кинжал в воздух по собственной воле, он вряд ли изумился бы сильнее. Перед ним стояла Луиза, запуганная мышка, беспомощная женщина, над которой он измывался ради забавы! Она порезала его, нанесла не просто царапину, а глубокую рану, кровь из которой стекала по подбородку и по шее…
– Ах ты, шлюха! Я глотку тебе перережу! – прохрипел он и подался вперед, рассчитывая выхватить кинжал.
Луиза ловко увернулась.
– Все кончено, чудовище! Отныне я свободна!
С этими словами она ударила его в шею.
Пьер ощутил, как лезвие пронзает его плоть. Этого не могло быть! Что вообще происходит? Почему эта стерва решила, что она свободна? Слабовольный король велел зарезать герцога Анри, а слабая женщина проткнула ножом Пьера Омана. Глупость какая-то…
Луиза оказалась неумелой убийцей. Она не знала, что смертельной должна быть первая рана. Да, она не сумела прикончить его сразу – и теперь умрет.
Действиями Пьера двигала ярость. Правая рука стиснула раненое горло, а левой он перехватил руку Луизы с зажатым в пальцах кинжалом. Он ранен, но жив, а сучка Луиза скоро сдохнет. Пьер бросился на женщину, врезался в нее, прежде чем она успела нанести еще удар, и Луиза не устояла на ногах. Она повалилась на пол, выронив кинжал.
Пьер подобрал оружие. Стараясь не обращать внимания на ноющую боль в ранах, встал на колени рядом с поверженной Луизой и занес кинжал над головой. Помедлил мгновение, прикидывая, куда лучше ударить. В лицо? В горло? В грудь?
Тут его самого с силой ударили в правое плечо, и он отлетел влево. На миг правая рука словно онемела, пальцы разжались сами собой и выпустили кинжал. Пьер упал на Луизу, перекатился через нее и распластался на полу.
Над ним возвышался Алэн.
Пасынок держал в руках те самые колесцовые пистолеты, которые подарил Пьеру король Генрих. Оба ствола глядели в лицо Пьеру.
