Один сообщник уже успел найтись – придворный по имени Томас Перси. Поскольку Перси был католиком, возможности войти в число королевских советников у него не было, но Иаков назначил его в благородные пансионеры – почетный отряд королевских телохранителей. Пользы от Перси было ровно столько же, сколько и вреда: он отличался переменчивым нравом – то развивал кипучую деятельность, то впадал в беспросветное уныние, во многом подобно своему знаменитому предку Хотсперу, герою пьесы о молодости Генриха Пятого
[103]; но в целом знакомство оказалось удачным. По настоянию Ролло Перси, после долгих переговоров и споров о цене, арендовал покои хранителя королевских одежд для своей супруги – мол, та будет жить там, покуда ее муж находится при дворе.
Это был изрядный шаг вперед.
Считалось, что Ролло пребывает в Лондоне для разрешения давнишнего спора между графом Тайном и соседом графа из-за прав на владение водяной мельницей. Разумеется, это было прикрытие. Истинной целью Ролло являлось убийство короля, и для выполнения задуманного ему требовалось больше людей.
Гай Фокс был ровно тем человеком, какого он искал. Убежденный протестант, отец Фокса умер, когда маленькому Гаю было всего восемь, и мальчика воспитывали мать-католичка и приемный отец. Располагая достатком, молодой Фокс не стал вести жизнь богатого бездельника: он продал имущество, доставшееся по наследству, и отправился на поиски приключений. Покинул Англию, воевал на стороне испанцев с мятежными протестантами в Нидерландах и на этой войне научился ремеслу военного инженера. Потом возвратился в Лондон, почти без средств, и занялся поисками новых развлечений.
К несчастью, Фокс находился под наблюдением.
Днем Ролло побывал в театре «Глобус», на южном берегу Темзы, где давали новую пьесу под названием «Мера за меру». Фокс сидел на галерее – а двумя ярусами ниже расположился Ник Беллоуз, неприметный человечек в неброской одежде. Ролло знал наверняка, что Беллоуз – один из тех, кого можно назвать глазами и ушами Неда Уилларда.
Сам Ролло затесался в толпу зрителей, смотревших представление стоя. Пьеса заставляла его недовольно морщиться. История о могучем правителе, который нарушает им же установленные законы, явно предназначалась для того, чтобы выказать неуважение к властям. Ролло искал возможности потолковать с Фоксом, не привлекая внимания Беллоуза, однако случай ему так и не выпал. Беллоуз украдкой следовал за Фоксом, куда бы тот ни отходил – купить вина или помочиться в реку.
Пьеса завершилась, зрители стали расходиться, а Ролло по-прежнему пребывал в растерянности. Потом он увидел, что у прохода наружу собралась огромная толпа. Протолкался вперед, очутился за спиной Фокса и негромко произнес тому на ухо:
– Не оглядывайтесь, прошу вас! Слушайте и молчите!
Быть может, Фокс и прежде бывал причастен к тайным делишкам. Во всяком случае, он поступил именно так, как просил Ролло, лишь едва заметно кивнул, давая понять, что услышал.
– У его святейшества папы есть для вас поручение, – продолжал Ролло. – Но за вами следит один из соглядатаев короля Иакова, поэтому сперва придется избавиться от него. Ступайте в таверну, выпейте вина, а я тем временем вас обгоню. Потом ступайте на запад вдоль реки, прочь от моста. Дождитесь, когда на берегу останется всего одна лодка, и наймите ее перевезти вас на другой берег. Соглядатай отстанет, а вы сразу идите на Флит-стрит. Меня найдете в таверне «Йорк».
Фокс снова коротко кивнул.
Ролло выбрался наружу. Пересек Лондонский мост, быстрым шагом миновал город, вышел за стену и добрался до Флит-стрит. Встал у дома напротив таверны «Йорк», гадая, придет Фокс или нет. Насколько он понимал, Фокс вряд ли устоит перед соблазном нового приключения. Чутье не подвело: Фокс показался в отдалении, и его походка напомнила Ролло о поступи кулачного бойца.
Ролло выждал минуту-другую. Ни Беллоуза, ни других соглядатаев. Он вошел в таверну.
Фокс сидел в углу. На столе перед ним стоял кувшин с вином и две кружки. Ролло уселся напротив, спиной к зале: прятать лицо от случайных взглядов вошло у него в привычку.
– Кто следил за мной? – спросил Фокс.
– Ник Беллоуз. Коротышка в темном, сидел ниже вас на два ряда.
– Я его не заметил.
– Он постарался, чтобы так и было.
– Понятно. А вам что от меня нужно?
– Ответьте на простой вопрос. Вам достанет храбрости убить короля?
Фокс пристально поглядел на Ролло, как бы прикидывая, заслуживает ли тот отповеди – или честного ответа. Этот взгляд был способен устрашить многих людей, но Ролло ничуть не уступал Фоксу в самомнении и не отвел глаз.
Наконец Фокс обронил:
– Да.
Ролло довольно кивнул. Похоже, пойдет прямой разговор, как он и надеялся.
– Вы были солдатом и знаете, как важна дисциплина.
– Знаю. – Фокс был немногословен.
– Отныне ваше имя Джон Джонсон.
– А позатейливее никак?
– Не спорьте. Будете сторожем небольшого помещения, которое мы арендовали. Я вас туда отведу. Туда, где жили до сих пор, не возвращайтесь – за тем домом тоже могут следить.
– У меня там пара пистолетов. Не хотелось бы их лишиться.
– Пошлю кого-нибудь забрать ваши пожитки, когда удостоверюсь, что слежки нет.
– Ладно.
– Идемте.
– Где это помещение?
– В Вестминстере, – ответил Ролло. – В палате лордов.
3
Уже стемнело, с неба сыпал дождик, но лондонские таверны и лавки освещались фонарями и факелами, поэтому Марджери ничуть не усомнилась в собственном зрении, увидев на другой стороне улицы своего брата. Тот стоял у входа в таверну под названием «Белый лебедь» и явно прощался с каким-то высоким мужчиной, который тоже показался Марджери знакомым.
Она не видела Ролло много лет, и это ее вполне устраивало: ей совершенно не хотелось вспоминать о том, что Ролло Фицджеральд был Жаном Ланглэ. Из-за этой гнусной тайны она чуть было не ответила отказом, когда Нед пятнадцать лет назад предложил ей руку и сердце. Остановила ее только мысль, что, если откажет, она никогда не сможет объяснить ему причину своего поступка. Она любила Неда, но в конце концов принять правильное решение помогла не ее любовь к нему, а его любовь к ней. Она знала, что нужна Неду, и понимала, что, отвергни она его, Нед проведет остаток жизни, ломая голову над этой загадкой и чувствуя себя уязвленным. Марджери обладала властью над ним – и не смогла устоять перед искушением сделать его счастливым.
